Страница 30 из 46
Татьяна Царевская
Массовые беспорядки в СССР, реальность или вымысел?
С каким энтузиазмом откликнулась молодежь на пришв осваивать целину строить новые города! Сколько счастливых ожиданий и надежд связывали с этим юные романтики!
И что из этого вышло…
Массовые беспорядки в советское время? Да кто ж в это поверит! Не было никаких беспорядков, все было тихо и чинно. Так считало большинство населения многострадальной страны. Более того, многие не видели никаких причин для выражения недовольства.
И только сегодня исторические источники, ранее скрытые в недрах государственных архивов и открытые теперь, позволяют нам узнать об уникальном социальном явлении в тоталитарной стране – массовых беспорядках. Правда, беспорядки случались не при Сталине, а при Хрущеве, в эпоху «либерального коммунизма», и практически сошли на нет в эпоху Брежнева. Но, тем не менее, они были и в массовом порядке. Именно этому явлению посвящена недавно вышедшая в издательстве «Сибирский хронограф» монография Владимира Александровича Козлова «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе», книга удивительная и во многом поучительная.
Интересна она прежде всего тем, что автор впервые использует материалы Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), в первую очередь фонда Секретариата МВД СССР, Главного управления милиции, надзорного производства Генеральной прокуратуры СССР по статьям 79 УК РСФСР[* Ст. 79 УК РСФСР предусматривает уголовную ответственность за организацию массовых беспорядков, сопровождающихся погромами, разрушениями, поджогами и другими подобными действиями, а также непосредственное совершение их участниками указанных выше преступлений или оказание ими вооруженного сопротивления власти.] и Российского государственного архива новейшей истории (РГА- НИ). Из этого огромного списка материалов до настоящего момента увидели свет только две информации – о политических волнениях в Тбилиси и расстреле в Новочеркасске.
И как раз эти события являлись исключением из обшей массы волнений, так как преследовали определенные экономические и политические цели и пытались донести их до представителей власти. Все же остальные описанные в документах массовые беспорядки являли собой стихийные волнения и бунты.
Все происшедшие в этот период массовые беспорядки автор книги условно разделил на три типа: межгрупповые конфликты; конфликты между властью и населением; этнические и национальные конфликты.
Обо всем в журнальной статье рассказать невозможно, поэтому я остановилась только на одной группе сюжетов, впервые обозначенных в монографии В.А. Козлова – на «целинноновостроечном синдроме», непосредственном следствии постгулаговских проблем, возникших в экономике, политике и идеологии страны с приходом к власти Н.С. Хрущева. И в этом «синдроме», по существу, все типы конфликтов и весь набор средств, диких, бессмысленных, но единственных для тех людей и тех ситуаций.
Итак, «целинно-новостроечный синдром» в середине пятидесятых годов. Чтобы форсированно освоить целинные и залежные земли и поднять экономику страны, правительство решило привлечь дещевую и не слишком квалифицированную рабочую силу. И чем больше, тем лучше. Изменение политической обстановки и прежде всего – прекращение массовых репрессий и сокращение объемов принудительного труда, на чем, по существу, держалась советская экономика, создали огромную прореху в трудовом балансе страны, истощенной к тому же тридцатимиллионными военными потерями. Как выйти из этого положения на фоне хрущевского «либерального коммунизма»? Думали, думали и придумали: нужно по комсомольским путевкам набрать молодую рабочую силу и направить ее на целину и индустриальные стройки Сибири, добавив к ним строительные батальоны Советской армии и лиц, мобилизованных через военкоматы для работы в промышленности.
Уже в таком наборе крылась большая опасность. Как пишет В.А. Козлов, «напряженность социоконфликтной ситуации определялась прежде всего массовыми миграционными потоками молодежи, вырванной из привычной среды обитания и вышедшей из-под обычного контроля семьи и локальных обществ». Добавим еще, что потоки эти были крайне разнородны – были в них и студенты вузов, интеллигентная образованная молодежь, романтически настроенная, готовая на подвиг, но не к бытовым трудностям; были и такие, кто шел за длинным рублем, – совсем малознающие, но энергичные и нахрапистые; были и просто люди с криминальным прошлым.
И все-таки большинство прибывших на стройки по комсомольским путевкам, преисполненные энтузиазма, абсолютно не ожидали увидеть то, что увидели, – отсутствие элементарных удобств, а зачастую даже крыши над головой, нормальных условий труда, низкой, почти никакой заработной платы и, наконец, пустого, ничем не занятого свободного времени. В целом эти группы целинников и строителей были достаточно устойчивы к криминальным влияниям, находясь под контролем партийных и общественных организаций. Но длительные хозяйственные и бытовые неурядицы сильно выматывали даже самых стойких, и с какого-то момента в их представлении весь этот гигантский беспорядок начал связываться с бюрократией, с полным пренебрежением к людям и откровенными злоупотреблениями начальства. И тогда молодежь становилась агрессивной, неуправляемой толпой, восстанавливающей, по ее мнению, попранную социальную справедливость.
Глубокая неудовлетворенность находила выход и во внутренних конфликтах. сильно разлагающих группы, и в межгрупповых столкновениях, когда выплескивалась накопившаяся агрессивность.
В документах Государственного архива Российской Федерации первые упоминания о массовых драках между группами заезжих рабочих относятся к 1953 – 1954 годам. В сентябре 1953 в поселке Липки Дедиловского района Тульской области вспыхнула массовая драка между молодыми рабочими строительного управления «Тулшахтострой» и рабочими «Тулшахтостроймонтаж», закончившаяся не только обычным погромом, избиениями, но и стрельбой.
Буквально с самого начала кампании по вербовке молодежи на освоение целины в ЦК КПСС стала поступать информация о конфликтах новоселов и их стычках с местным населением. Весной 1954 года в совхозе «Казцик» Шостандинского района Акмолинской области произошла стычка между прибывшими комсомольцами и местными рабочими, закончившаяся поножовщиной и смертью одного человека.
Уборочная страда 1954 – опять пьяный дебош, массовая драка с поножовщиной, в результате милиционерам на станции Купино Омской железной дороги пришлось применять оружие.
В середине 1955 года серьезные беспорядки в совхозе «Пятигорский» Акмолинской области Казахской ССР, в июле 1956 – беспорядки среди армянских рабочих, ехавших на уборку в Кустанайскую область, из-за отсутствия продуктов на станции Оренбург, в ноябре – декабре 1957 – погромы на станциях, организованные учащимися техникумов, возвращавшимися с уборки хлопка в совхозах Узбекской и Казахской ССР.
Уборочная страда 1958 года – и снова драка с участием около четырехсот человек в городе Тайга Кемеровской области, погромы и массовые драки в Комсомольском районе Сталинградской области, убийства и поджог барака в Кытмановском зерносовхозе Алтайского края, пьяная драка между прибывшими на уборку шоферами и местным населением в селе Астраханка Новочеркасского района Акмолинской области. И повсеместно причинами служили – полное равнодушие к молодежи и сезонным рабочим, к их даже самым скромным нуждам и требованиям. Люди, по приказу которых десятки тысяч бросили свои дома и занятия и направились в полную неизвестность, не смогли не только мало-мальски организовать их жизнь, но даже обеспечить работой.