Страница 85 из 141
Ситуация в северной Сирии была благоприятной. Объединившись, франки могли разбить самого опасного своего врага — Hyp ад-Дина. Ни Унур Дамасский, ни малые эмиры долины Оронта, боявшиеся Hyp ад-Дина, не пришли бы к нему на помощь. Не помог бы ему и его брат Саиф ад-Дин Мосульский, связанный междоусобицей в Ираке.
Однако нерешительный Людовик, потерявший большую часть пехоты в Анатолии, не хотел и боялся войны. Раймунд пытался воздействовать на короля через королеву, свою племянницу. Будучи умнее мужа, Алиенора ясно видела мусульманскую угрозу и полностью разделяла взгляды и планы Раймунда. Однако поддержка королевы, длительные и сердечные беседы ее с князем на провансальском языке, которого не понимали французы, возбудили ревность Людовика. Свитские доброхоты с удовольствием поддержали сомнения короля, так, один из приближенных короля, некий Тьерри Галеран, ненавидевший королеву*, заявил, что «измена часто таится под покровом родства», и предостерегал короля от дальнейшего пребывания в Антиохии.
Воспользовавшись прибытием во второй половине апреля в Антиохию патриарха Фулька Иерусалимского, уполномоченного Высоким судом королевства просить короля о помощи и сообщившего о прибытии в Святую Землю короля Конрада, Людовик заявил о немедленном отъезде и повторил свой константинопольский довод, что он должен выполнить в Иерусалиме обет паломника. Королеву, посчитавшую поведение короля изменой себе и Аквитанскому дому и заявившую, что она вместе с аквитанскими рыцарями остается в Антиохии, чтобы помочь князю, а затем будет добиваться развода, король приказал силой вытащить из дворца Раймунда и со всей армией отправился в Иерусалим. Он отбыл из Антиохии, не попрощавшись и не поблагодарив хозяина.
Издеваясь над Тьерри, Алиенора говорила, что он стал тамплиером и принял обет безбрачия ввиду мужской несостоятельности.
Король Конрад в середине апреля высадился в Акре, объединился с епископом Фрейзингским и был с большим почетом принят в Иерусалиме королевой Мелизандой и ее сыном.
Через несколько дней после короля Конрада в Акре высадился граф Альфонс Жордан Тулузский, прибывший морем из Константинополя с большим отрядом, женой и внебрачными детьми, сыном Бертраном и маленькой дочерью. Он родился в замке Мон-Пелерен во время осады Триполи и напомнил сходством старикам-франкам своего отца, графа Раймунда де Сен-Жиля. Вскоре граф Альфонс Жордан умер в страшных мучениях от неизвестной болезни, возможно, от аппендицита, в Цезарее, по дороге из Акры в Иерусалим. Однако все заподозрили отравление, в котором обвиняли королеву Мелизанду и ее сестру Годиерну, графиню Триполи. Сын Альфонса Жордана Бертран прямо обвинил в этом своего двоюродного племянника Раймунда II, графа Триполи. Возможно, Бертран с помощью войск отца хотел отнять у Раймунда его графство.
На деньги, полученные от императора Мануила, Конрад нанял новых солдат из паломников, продолжавших прибывать в Палестину, а Людовик, ставший десять лет назад ленным сеньором графства Тулуза, усилил армию провансальцами умершего Альфонса Жордана.
После того как высокие гости посетили Святые места, королева Мелизанда и король Бодуэн собрали их 24 июня 1148 г. на Коронный совет в Акре. Среди принимавших были патриарх Иерусалима Фульк из Ангулема, архиепископы Цезареи Бодуэн и Назарета Робер, епископы Сидона, Акры, Бейрута, Банияса, Вифлеема, магистры Орденов тамплиеров и госпитальеров Робер де Краон и Раймунд дю Пюи, а также коннетабль Манассия Ержский и сеньоры Тиверии, Наблуса, Сидона, Цезареи, Трансиордании, Торона и Бейрута. На Коронный совет не прибыли, однако, бароны северной Сирии — разгневанный поведением короля Франции Раймунд Антиохийский, отражавший постоянные нападения мусульман Жослен II Эдесский и озлобленный обвинением в убийстве графа Альфонса Жордана Раймунд II Триполийский. Помимо папского легата кардинала-епископа Порто и короля Конрада III, германо-итальянская сторона была представлена епископами Фрейзинга, епископами-лотарингцами Меца и Туля, герцогом Вельфом VI, герцогами Швабии и Баварии, легатом кардиналом Гвидо Флорентийским и маркизами Вероны и Монферрата. С французской стороны, помимо короля Людовика VII, приняли участие епископы Лангра и Лизье, графы Дре, Фландрии, Перша, Труа (Шампани) и Суассона и внебрачный сын умершего графа Тулузского Бертран.
Поскольку значительную часть армии крестоносцев составляли паломники из Западной Европы, прибывшие в Палестину до осени и затем собиравшиеся вернуться домой, никто не хотел отвоевывать Эдессу или нападать на Алеппо вследствие их отдаленности. Отсутствие на Коронном совете северосирийских баронов, кровно заинтересованных в войне с Hyp ад-Дином, не дало им возможности высказать свое мнение о предстоящем походе.
Объектом нападения на Коронном совете был выбран Дамаск. Более глупого решения нельзя было придумать. Союз с правителем Дамаска Унуром был жизненно важен для Иерусалима. Из всех исламских государств один Дамаск видел главного врага в Hyp ад-Дине и стремился сохранить союз с франками. Заключенный в 1140 г. союз между королем Фульком, Унуром и Раймундом Антиохийским поддерживал равновесие в северной Сирии. Нападение на Дамаск, как показали события прошлого года, было кратчайшим путем для того, чтобы отдать Дамаск в руки Hyp ад-Дина. Однако, в отличие от неизвестного европейским рыцарям Алеппо, Дамаск был священным городом апостола Павла, здесь Савл обратился в Христову веру и стал называться Павлом. Захват Дамаска принес бы славу рыцарям с Запада, иерусалимские бароны мечтали об его плодородных землях, а молодой король Бодуэн жаждал мести за свое прошлогоднее унижение и надеялся, что успешный поход освободит его от тяжелой руки королевы-матери.
В середине июля 1148 г. христианская армия вышла из Акры, пересекла Иордан и через Банияс двинулась к Дамаску. Ибн аль-Калиниси определяет общую численность армии франков в 50 тысяч человек. По всей видимости, однако, число вооруженных воинов не превышало 20–25 тысяч. Правитель Дамаска Муин ад-Дин Унур знал о тяжелых потерях крестоносцев в Анатолии и никоим образом не ожидал нападения. Он спешно послал гонцов за помощью к своим наместникам, а также к Hyp ад-Дину, а тот, в свою очередь, к своему брату Саиф ад-Дину Мосульскому. Армия крестоносцев приблизилась к городу с юго-запада и разбила лагерь на краю садов, окружавших Дамаск. Сады отделялись друг от друга земляными стенами, вдоль которых вились узкие тропинки, и были заняты дамаскинцами. Затем христиане передвинулись в небольшую деревню на юг от Дамаска, лучше обеспеченную водой, и столкнулись с дамасской армией. После сражения, в котором король Конрад разрубил мусульманского воина на две части, дамаскинцы вынуждены были отступить в город. Армия Конрада продвинулась с юга непосредственно к городским стенам и расположилась на берегах реки Баррада. Тем временем иерусалимская армия выгнала дамаскинцев из садов и соорудила из срубленных фруктовых деревьев палисад, защищавший христиан от вылазок из города. В отчаянии жители Дамаска строили баррикады и готовились к уличным боям. Боевой дух дамаскинцев не мог укрепить даже Коран третьего халифа Османа, выставленный в главной городской мечети.
Однако вскоре в Дамаск через северные ворота, оставшиеся не заблокированными франками, начали прибывать подкрепления, вызванные Унуром, а также несколько тысяч нанятых туркмен и курдов. Унур предпринял конную атаку отбросившую христиан от стен города. Такие же атаки он предпринимал и в последующие два дня. Между тем сады опять наполнились дамасской пехотой, которая стала совершать налеты на христианский лагерь. Три короля в ходе совещания решили перевести лагерь на открытое место против восточных ворот. Это было гибельное решение, так как на новом месте не было воды, и теперь никто не мешал дамаскинцам накапливаться в садах. С перенесением лагеря у христиан пропала всякая надежда овладеть городом. Постоянно получавший подкрепления Унур непрерывно атаковал христиан, из осаждавших они превратились в осажденных. В христианском лагере все громче стали раздаваться разговоры о предательстве палестинских баронов, посоветовавших королям перенести лагерь.