Страница 18 из 141
15 августа крестоносцы добрались до Икония. Город был оставлен турками, бежавшими в горы вместе со своим имуществом. Однако полные чистой воды ручьи и плодоносящие сады они не смогли унести с собой. Крестоносцы остановились на отдых, в котором крайне нуждались. Несколько дней назад на охоте в схватке с медведем был ранен Готфрид Бульонский, был тяжело болен Раймунд де Сен-Жиль. Епископ Оранжский даже соборовал его. Отдых в Иконии поднял их на ноги.
Отдохнув там неделю, двинулись дальше на Гераклею (Эрегли). По совету местных армян, взяли с собой воды: «Жители этой местности предупредили нас, чтобы мы взяли с собой бурдюки, наполненные водой, ибо в течение целого дневного перехода мы не найдем воды. Мы так и сделали и добрались до реки, где стали лагерем на два дня».
Несмотря на трудности пути, крестоносцы держались бодро: Анатолия почти была уже пройдена, впереди лежала Святая Земля. Фульк из Шартра, капеллан Бодуэна Булонского, пишет: «Мы говорили на разных языках, но были точно братья, связанные любовью, как подобает праведникам, идущим к Святым местам». Мы увидим скоро, что идеалист-франк был неправ. Здесь, при Гераклее, произошло последнее сражение с войсками вассала Кылыч Арслана рум-сельджукского эмира Хасана и эмира Данишмендида. Турки рассчитывали, что их появление заставит франков отказаться от нападения на город и свернуть на юг через горы Тавра к морю. Однако крестоносцы под командой Боэмунда внезапно атаковали турок. Те, не выдержав удара, бежали под натиском франков и оставили им город. Путь в северную Сирию через равнинную Каппадокию на северо-восток и через проходы в горах Тавра на юг был открыт.
Крестоносцы свернули на северо-восток на Кесарию Мазаху (Кайсери) и затем, обойдя с севера горы Антитавра, двинулись на Германикию (Мараш). Возможно, паломники не захотели рисковать, идя через Тавр труднодоступными проходами, к тому же находившимися под контролем турок. Возможно, их склонил к этому пути Татикий, хотевший подчинить власти империи земли, населенные армянами, и это совпало с желанием самых дальновидных и осторожных крестоносцев обеспечить себе пути отхода в случае неудачи. Нужно отметить, что из всех христиан, населявших эти земли, решительнее всех рум-сельджукам и данишмендам сопротивлялись армяне. Крестоносцы находили в них, как правило, верных союзников.
Не всем крестоносцам, однако, пришлись по вкусу осторожность и советы Татикия. Около 10 сентября из Гераклеи, отделившись от главных сил, ушел с сотней нормандских рыцарей и двумя сотнями пехотинцев Танкред. Он прошел через Тавр Киликийскими Воротами, вышел к Тарсу и с помощью местных христиан, прогнав турок, завладел нижним городом, тогда как турки укрылись в цитадели. Через несколько дней следом за Танкредом его путем прошли Бодуэны Булонский и дю Бург с пятьюстами всадниками и двумя тысячами пехотинцев, а также некоторые другие крестоносцы. Лотарингцы тоже подошли к Тарсу. Увидев подходивших франков, турки скрытно ушли из цитадели. Бодуэн Булонский предложил Танкреду вместе ограбить город. Танкред отказался: он рассчитывал владеть им в одиночку Тогда Бодуэн «вооруженной рукой» прогнал небольшой отряд нормандца и овладел городом. В это время к городу подошли триста нормандцев, посланное Танкреду подкрепление из главной армии. Бодуэн отказался впустить их в город, и они расположились на ночь под городскими стенами. Ночью на них напали турки, бежавшие из цитадели, и всех перерезали. Произошедшее вызвало сильное возмущение крестоносцев, в том числе и солдат Бодуэна, собравшихся сместить его с должности командира. Однако в это время к берегам Киликии подошли несколько кораблей удачливого пирата Жинемера из Булони, подданного графа Булонского, понявшего, какие перспективы открывает перед ним крестовый поход, набравшего на свои корабли фрисландских и фландрских пиратов и отправившегося в восточное Средиземноморье. Он сразу признал Бодуэна Булонского сеньором. Поэтому решено было командира не менять. С помощью этого пирата Бодуэн овладел гаванью Александретты, ему же он поручил охрану Тарса.
Танкред же дошел до Аданы, но был вынужден отдать ее бургундскому рыцарю Вельфу, захватившему городскую цитадель. Пришлось идти дальше и занять город Мамистру. Когда до Мамистры, в свою очередь, дошли лотарингцы Бодуэна Булонского, нормандцы со стен осыпали их стрелами, мстя за изгнание из Тарса и за гибель товарищей. Танкред не пустил лотарингцев в город. Более того, подстрекаемый горячими головами, он напал ночью на лагерь лотарингцев, но был отбит превосходящими силами и с позором бежал в город. Наконец простые солдаты заставили предводителей заключить перемирие. Как мы видим, крестоносцы не намерены были действовать сообща, и никто из них даже не вспомнил о принесенной императору вассальной присяге, о том, что нужно отдать ему захваченные города.
Тем временем главные силы крестоносцев, в конце сентября разогнав турок в окрестностях Кесарии Мазахи, также направились на юг в Коксон (Гексун). Боэмунд продолжал гоняться за разбитыми войсками эмира Данишмендида Малик Гази, а Раймунд де Сен-Жиль, узнав от местных христиан, будто бы турки ушли из Антиохии, послал туда конный отряд из 500 тулузцев под командой Пьера де Кастийона, чтобы захватить город. Тулузцы, с сожалением убедившись в том, что турки намерены защищать город, захватили несколько городков севернее Антиохии. Боэмунд счел поступок Раймунда вероломным, его ярости не было границ, и их открытая вражда уже никогда теперь не прекращалась.
Оставшаяся армия тяжелой горной дорогой двинулась к Марашу, населенному армянами: «Мы, остававшиеся в Коксоне, вышли оттуда и направились в дьявольские горы, такие высокие и с такими узкими проходами, что на тропинке, ведущей по склону, ни один человек не смел обогнать другого; лошади срывались и падали в пропасть, и одно вьючное животное увлекало туда другое. Со всех сторон рыцари пребывали в унынии и били себя руками [в грудь], спрашивая, что им делать с собой и со своим оружием. Они продавали свои щиты и хорошие кольчуги со шлемами за три-пять денье или за какую-нибудь мелочь. Те, кто не мог их продать, просто выбрасывали их и продолжали путь. Выйдя из этих ненавистных гор, мы достигли города под названием Мараш. Жители радостно вышли нам навстречу, и мы получили много пищи и пребывали там в окружении всеобщего изобилия, ожидая прихода сеньора Боэмунда» (Аноним).
Бодуэн получил известие о болезни жены и детей и присоединился к главной армии в Марате. Жена и дети умерли, и теперь он потерял всякие надежды на нормандское наследство. Пробыв в лагере крестоносцев четыре дня и взяв с собой 200 всадников и столько же пехотинцев, Бодуэн в начале октября снова отправился на поиски земель и добычи в области за рекой Евфрат. Большего количества людей братья ему не дали, так как главная армия собиралась двинуться к Антиохии. Танкред, оставив в Мамистре небольшой гарнизон, пошел на юг, к Алексадретте. Он отправил посланцев в Таре к Жинемеру с предложением присоединиться к нему. Окружив Александретту с суши и с моря, они взяли ее штурмом. Оставив в городе небольшой гарнизон, Танкред пересек через Сирийские Ворота горы Аманус и присоединился перед Антиохией к армии крестоносцев.
Тем временем император Алексей, укрепившись в Никее и Дорилее, послал армию и флот для овладения Ионией и Лидией, провинциями на юго-западе Анатолии, находившимися в руках турок. Греки прогнали эмира, сына Чаки, с ионийских берегов, овладели Смирной и Эфесом и островами Лесбос, Хиос и Самос. На суше греки, завоевав города Сарды, Филадельфию и Лаодикею Лидийскую у сельджуков, потерявших связь с султаном Кылыч Арсланом, к концу осени 1097 г. овладели Лидией. Зимой 1097 г. императорская армия начала отвоевание Фригии. Забегая вперед, заметим, что смерть Кылыч Арслана в 1107 г. и поражение турок при Филомелии в 1116 г. позволили Алексею овладеть Фригией. Больной император вел армию в бой, лежа на носилках. Ко времени смерти императора в 1118 г. Византия отвоевала земли западнее линии Синоп, Гангра, Анкира, Филомелия, Атталия и все Черноморское и Средиземноморское побережье от Трапезунда до Селевкии (Силифке).