Страница 25 из 50
В бар зашли трое смеющихся, длинноволосых и бородатых старшекурсников в футболках и джинсах. Морс подумал о том, как меняются времена. Он в их возрасте носил галстук и порой даже блейзер. Но это было давным-давно. Он осушил кружку и посмотрел на часы.
— Инспектор Морс?
Вопрос был задан одним из бородатой троицы, и Морс понял, что он отстал от жизни куда сильней, чем ему казалось.
— Мистер Руп?
Молодой человек кивнул.
— Позвольте принести повторную?
— Я сам…
— Нет-нет. Доставьте мне удовольствие. Что будете пить?
За второй кружкой пива смущённый Морс разъяснил ситуацию настолько, насколько считал благоразумным, подчеркнув важность установления точного времени смерти Квина. Когда он начал задавать Рупу вопросы насчёт его визита в синдикат в прошлую пятницу, на Морса произвело приятное впечатление то, как тщательно и в самом деле точно (если верить Ноуксу) Руп прослеживал свои шаги, начиная с момента, когда он вошёл в здание. Всё одно к одному — Руп и Ноукс словно договорились о каждой мелочи. Тем не менее нашлось несколько обстоятельств, которые Руп помнил не так ясно, как прочие, и Морс немедленно решил усилить натиск в этом направлении.
— Вы говорите, на столе Квина лежала записка?
— Да. Я уверен, что смотритель её тоже заметил. Мы оба…
— А вы не помните, о чём в ней говорилось?
Руп замолчал на несколько секунд.
— Приблизительно. Что-то вроде «скоро вернусь». Кажется, так.
— Куртка Квина висела на кресле?
— Да, несомненно. На спинке кресла у его стола.
— Вы не заметили, на улице шёл дождь?
Руп покачал головой.
— И шкаф, вы сказали, был открыт?
— Один из них — да, в этом я уверен. Смотритель подошёл и запер его.
— Несколько странно, что шкаф был оставлен открытым — учитывая порядки, заведённые Бартлетом.
Морс внимательно смотрел на химика, но не заметил никакой реакции.
— Да. — И тут Руп обезоруживающе улыбнулся. — Вы знаете, что Бартлет немного зануда. Заставляет их всех ходить по струнке.
Руп закурил сигарету, левой рукой аккуратно спрятав использованную спичку в коробок.
— А как вы с ним находили общий язык?
— Я? — Руп громко рассмеялся. — Боюсь, никак. Мы с ним почти не встречаемся с глазу на глаз. Полагаю, вы слышали…
— Мне известно, что закадычными друзьями вас не назовёшь.
— О, не стоит драматизировать. Вы не должны верить всему, что вам наговорят.
Морс пропустил это мимо ушей.
— Мистера Оглби тоже не было в своём кабинете, так вы сказали?
— По крайней мере, пока я там находился.
Морс кивнул, поверив Рупу.
— И как долго вы там находились?
— Видимо, с четверть часа. Да, наверно, так. Если Оглби или кто-нибудь ещё там был — что ж, значит, я их просто не видел, вот и всё. Но я почти уверен, что увидел бы их, если бы они там были.
Морс опять кивнул:
— Думаю, вы правы, сэр. Мне тоже кажется, что в здании тогда никого не было.
Мысли его стали уходить в сторону, и на короткое мгновение один из размытых силуэтов на дальней стене пещеры сфокусировался в чёткий профиль — профиль, который Морс мог узнать без всякого труда…
Руп прервал его размышления:
— Есть что-нибудь ещё, о чём я мог бы вам рассказать?
Морс допил пиво и утвердительно кивнул. Он попросил Рупа восстановить в деталях прошлую пятницу, и Руп с радостью подчинился: в восемь часов пять минут он сел в поезд до Лондона, прибыл на Паддингтонский вокзал в девять десять, добрался на метро (по внутреннему кольцу) до «Мэншн-Хаус», обсудил со своими издателями окончательную вёрстку будущего опуса по промышленной химии, ушёл оттуда примерно без четверти одиннадцать, съел куриный салат где-то в районе Стрэнда, провёл час или около того в Национальной портретной галерее на Трафальгарской площади и затем возвратился на Паддингтонский вокзал, откуда отправился в Оксфорд поездом, отбывшим в три часа пять минут.
Морсу самому было невдомёк, по какой причине, но вдруг он проникся убеждением, что где-то в чём-то Руп лжёт. Всё получалось у него слишком гладко, слишком правдоподобно. Большая часть сказанного им (к примеру, упоминание о встрече с издателями), конечно, правда. Гм-м. Очевидно, он действительно доехал до Лондона, но во сколько он возвратился? Руп сказал, что он ушёл из издательства в десять сорок пять. А если взять такси до Паддингтонского вокзала? Запросто! Руп мог возвратиться в Оксфорд ещё до обеда.
— Так, ради простого любопытства, сэр, — Морс задал этот вопрос очень мягко, — могли бы вы всё это чем-то подкрепить, как вы считаете?
Руп бросил на него острый взгляд.
— Видимо, не смогу, нет.
Глаза Рупа стали непреклонными, стальными.
— В Лондоне вы никого из знакомых не встретили?
— Я же вам говорил, я ездил в издательство…
— Разумеется. Я имею в виду — позже.
— Нет, не встретил.
Последние слова были произнесены медленно и подчёркнуто ровно, и Морс почувствовал, что, несмотря на субтильное сложение и манерность, Руп, вероятно, значительно крепче как физически, так и умственно, чем это кажется на первый взгляд. Одно несомненно: его раздражает, когда его слова подвергаются сомнению. Быть может, поэтому они с Бартлетом?..
— Ничего, ничего, сэр, не волнуйтесь покамест. Лучше вот что ещё скажите, если не против: вы были знакомы с Квином до того, как тот приехал в Оксфорд?
— Нет.
— Однако вы земляки, не так ли?
— Хотите сказать, что я так и не приобрёл оксфордское произношение?
— Да, у вас йоркширский говор.
— Вы хорошо подготовились к нашему разговору, как я погляжу.
— За это мне платят деньги, сэр.
— Я из Бредфорда, так же как Квин. Однако позвольте мне разъяснить. Впервые в жизни я увидел его на собеседовании накануне заседания комиссии по назначениям. Вы мне верите?
— Я верю всему, что вы мне рассказываете, сэр. Почему, собственно, я должен вам не верить?
— Вы были бы глупцом, если бы верили всему, о чём вам говорят.
Теперь он почти не скрывал враждебности в голосе. Морс был доволен.
— Думаю, вы должны понимать, сэр, — спокойно произнёс Морс, — что кем-кем, а глупцом меня не назовёшь.
Руп ничего не возразил, и Морс продолжал расспросы:
— У вас есть машина?
— Нет. Раньше была, но теперь я живу на Вудсток-роуд…
— В домах для несемейных?
Руп вдруг успокоился и простодушно улыбнулся:
— Послушайте, инспектор, почему бы вам не спросить меня о чём-то, что вам действительно не известно?
Морс пожал плечами:
— Будь по-вашему. Тогда вы мне вот что скажите — когда вы возвращались из Лондона, шёл дождь?
— Лил как из ведра. Я… — В его глазах вдруг забрезжил свет, — Да. На вокзале я взял такси до синдиката! Как вы Думаете, это было где-то зафиксировано?
— Вы запомнили водителя?
— Нет. Но думаю, сумею вспомнить название парка, которому принадлежал автомобиль.
Руп, конечно, был прав. Установить факт его поездки будет нетрудно.
— Можно попытаться…
— А почему бы не сейчас? — Руп поднялся из-за стола и подхватил стопку книг. — Как говорится, не будем откладывать в долгий ящик.
Они вышли на Карфакс и затем свернули влево на Квин-стрит. Морс шёл молча. Ему казалось, что разговор с Рупом получился не совсем такой, как хотелось. У вокзала они увидели выстроившиеся в ряд вдоль тротуаров таксомоторы.
— Предоставьте это мне. Вы не против, инспектор?
Морс дал ему свободу действий и отошёл под вывеску «Буфет», где ждал, чувствуя себя (по его же собственному выражению) в качестве пресловутого свадебного генерала.
Минут через пять вернулся упавший духом Руп. Дело оказалось не таким простым, как представлялось вначале, хотя он по-прежнему хотел довести его до конца самостоятельно, если, конечно, Морс не возражает. А почему, собственно, Морс должен возражать? Если молодой преподаватель так горит желанием подтвердить своё алиби…
— Ещё по пивку?
Они миновали билетную зону и подошли к барьеру контролёра.