Ересь внутри

Черный Шип двинул коленом противнику в пах, и в этот момент стол не выдержал и обрушился под его весом. Рядом Бетрим почуял какое-то копошение. Он, перекатившись, оказался верхом на Красавчике, расплылся в злобной ухмылке и врезал лбом тому в лицо — один раз, второй, третий, четвертый и, для верности, пятый. Когда Торн закончил, он был перепачкан кровью, а прежде смазливая рожа Красавчика стала куда менее привлекательной.

Заметив сбоку тень, Шип отскочил в сторону, но недостаточно быстро — что-то тяжелое ударило его в левое плечо. Вспышка боли пронзила тело, а после по руке разлилось онемение — дурной знак, и пьяному понятно. Обернувшись, Бетрим увидел Свиное Рыло, который замахивался на него чем-то металлическим — вроде как дубинкой, но кто его разберет, когда перед глазами все плывет.

Бетрим метнулся влево, и стул рядом с ним разлетелся в щепки. Присел — и в стене над его головой возникла дыра. Черный Шип рванулся вперед и впечатал локоть в горло Свиного Рыла. Мужчина выронил свое оружие и рухнул на спину, брызжа слюной и заходясь в кашле. Ничто так не помогает разоружить человека и лишить его всякой прыти, как подобный удар, — работает даже лучше, чем по яйцам.

Свиное Рыло перевернулся на пузо и попытался уползти, но Бетрим упер колено ему в спину и обхватил правой рукой за шею. Рыло задергался, пытаясь освободиться. Он был силен, но Бетрим — сильнее. После недолгой борьбы тело обмякло, и Торн отпустил его.

Нетвердо держась на ногах, Бетрим окинул взглядом таверну. Свиное Рыло без сознания. Плоская Рожа забился в угол и хнычет. Красавчик с разбитым лицом валяется в луже собственной крови, но живой. Жирные Губы исчез — очевидно, сбежал. Те двое, что держались в тени и не отсвечивали, стояли на своем месте и боялись издать хоть звук. Хозяин замер с раскрытым от ужаса ртом, а коричневый пес перестал наконец чесаться и лизнул протекающую рядом багровую струйку.

— Вы видели… — Бетрим, споткнувшись, растянулся на столе. — Они первые начали! — заявил он всем присутствующим, пытаясь встать на ноги и используя для опоры стул.

Когда ему это удалось, он доковылял до дверей таверны и вывалился прямо в теплые объятия ночи. От выпитого тело едва слушалось хозяина, но Бетрим все равно упрямо двинул налево.

— Где-то тут должен быть бордель. — Он печально посмотрел на последний оставшийся у него серебряк. — Дешевый бордель.

Мастер Клинка

«Розовые щечки» трудно было обвинить в изысканности. Само здание было построено из того же белого камня, что и почти весь Сарт, но на каждом окне висели вызывающе яркие занавеси, явно предназначенные для того, чтобы скрывать от посторонних глаз происходящее внутри. Даже сидя в укрытии на другой стороне улицы, Джеззет все равно чувствовала въедливый запах духов, пропитавший это место.

Когда Черный Шип устроил сцену и громко хлопнул за собой дверью, Танкуил выложил Джеззет касающуюся ее часть плана, и девушка едва сдержалась, чтобы не выбить арбитру еще парочку зубов.

— Это не простой бордель, — сказал он тогда. — Все женщины здесь благородного происхождения. Сюда богатенькие отцы отправляют дочерей, чтобы…

— Чтобы те как следует научились сексу и знали, как лучше всего соблазнять мужчин, — злобно закончила за него Джеззет. — Согласись, ведь намного приятнее взять в жены женщину, которая мастерски умеет сосать член, чем какую-нибудь неумеху.

Танкуил кивнул:

— Полагаю, что так. Хотя иногда богачи отправляют сюда своих дочерей… когда их слишком много.

— Ну разумеется, вы же все в Сарте такие цивилизованные! Девушке на свадьбу полагается приданое, я права? А если ты не можешь заплатить кому-нибудь, чтобы этот кто-нибудь женился на твоей дочурке, можно просто сослать ее в бордель, где ее будут трахать до конца ее гребаной жизни.

Арбитр вздрогнул.

— Скорее бордель нанимает девушек на работу, а семье платят половину ее выручки.

Джеззет понимала, что Танкуил ни в чем не виноват. Не он писал законы этого города. Черт, он вообще бывал здесь слишком редко! Но ее вся эта ситуация взбесила, а ему просто не повезло оказаться единственным человеком поблизости. И Джез кое-как смирила свой гнев.

— Заправляет этим местом леди Фрерри, — продолжил Танкуил. — Сартские воры хорошо ее знают.

— А откуда ты знаешь воров?

Танкуил хитро ухмыльнулся, выставив напоказ свежую дыру в ряду зубов.

— Поверь, своими знаниями и опытом я обязан не только Инквизиции. Все знают, что леди Фрерри берет взятки и ей не впервой иметь дело с телами.

Арбитр бросил Джеззет кошель, как оказалось, довольно увесистый. Заглянув внутрь, девушка прикинула, что там по меньшей мере сотня золотых — целое состояние, по меркам большинства людей.

— Отдай это ей. — Джеззет яростно замотала головой, но Танкуила это не остановило. — Скажи, что тебе нужна комната и что ты хочешь Коша.

— Ты предлагаешь мне стать его шлюхой?!

Джез снова едва сдержалась, чтобы не врезать арбитру по наглой роже.

— Нет…

— Почему бы мне просто не подловить его на улице, как Шип Кессика?

— Послушай, Джез. Ты мастерски владеешь мечом, но Кош… Наш старый наставник по боевым искусствам всегда говорил, что Кош — лучший воин из всех, когда-либо созданных Инквизицией. А ведь он к тому же еще и арбитр. Мне этого не хочется, но, боюсь, тебе придется притвориться… что ты…

— Что я хочу переспать с ним.

— Тебе нужно, чтобы Кош отложил в сторону оружие, и тогда, — Танкуил поднялся на ноги и протянул Джеззет ее меч, — он тебе понадобится.

Остаток дня выдался… неловким. Они вели неловкие беседы, занимались неловким сексом, а в конце просто сидели в неловком молчании, словно им нечего было сказать друг другу. В какой-то момент Джеззет встала, взяла меч и золото и ушла. Это было вчера — арбитра она не видела уже целый день. А вдруг он подумал, что она сбежала? Что бросила его?

«А разве у него нет повода так думать? Ты же просто вскочила, оделась, забрала деньги и слиняла, Джез. Так себе прощание, надо сказать. Зато он хотя бы жив, а то после тебя люди чаще всего этим похвастаться не могут». Всегда самые совестливые мысли лезут в голову в самый неподходящий момент.

У входа в «Розовые щечки» дежурили два охранника — оба не обезображенные интеллектом верзилы в броне и с оружием наперевес, готовые в любой момент кинуться в бой. «В таких заведениях собственная охрана — обычное дело. Эти двое явно повидали много драк на своем веку. Пожалуй, даже слишком много».

Джез попыталась изобразить на лице предельно деловое выражение — так громилы хотя бы не поймут, что она пришла убить одного из их постоянных клиентов. Подойдя к дверям, девушка остановилась и позволила охранникам смерить ее взглядами. Каждый из них был выше Джеззет и весил явно вдвое больше. Они пожирали ее глазами и похотливо ухмылялись, но девушка не дрогнула и не отступилась.

Тот, что с толстой шеей, показал пальцем на меч Джеззет — в его огромных руках оружие смотрелось бы детской игрушкой — и засмеялся.

— Размер не имеет значения. Главное — куда им тыкать, — глумливо фыркнула Джез.

Охранник расхохотался еще громче и махнул ей: мол, входи. Джеззет кивнула и прошествовала внутрь. Видимо, посетительницы-женщины здесь бывали редко, и верзилы поначалу сомневались, что им следует сделать: дать ей пройти или отправить ее восвояси.

Едва она зашла, в нос ей ударил приторный аромат духов вперемешку с томным запахом секса. «В отстойнике и то лучше пахло». В зале стоял полумрак — немногие светильники были затенены. Джеззет ненавидела бордели. По всему залу были расставлены диваны и софы — на одних уже вальяжно разлеглись проститутки, другие были свободны. Все женщины были одеты в легкие яркие платья, которые резко выделялись на фоне темных подушек. Сорвать такое можно было одним движением. Некоторые девицы окинули Джеззет с ног до головы взглядом, каким обычно хищник оценивает свою жертву, но остальным было на нее, похоже, наплевать.