Страница 4 из 121
Когда "Немезида" и "Гиперион" под звуки бравурного марша, исполняемого большим духовым оркестром "Воина Иисуса", подлетали к "Пентагону", Кирилла поразило то, что за какие-то считанные часы его парк с большой лужайкой был превращен в огромный обеденный зал, по краям которого стояли большие шатры. Но более всего его удивило то, что в озере сидел, опершись на свой огромный хвост, Аттила, без башни на голове, но украшенный огромными шелковыми бантами, а внизу, у него под носом, на берегу стоял большой помост. К "Немезиде" тотчас направилась небольшая летающая лодка, которой управлял Камил одетый в черный смокинг с большой белой розой в петлице и сердце рыцаря радостно екнуло потому, что на помосте суетился архиепископ Ренье. Друзья, хлопая Кира по плечам, отправили его в лодку и она тотчас взмыла в небо, где на большой высоте кружились над городом драконы, а "Немезида" и "Гиперион" стали заходить на посадку.
Стоя рядом с Камилом, он наблюдал через бинокль за тем, как его офицеры, одетые в парадные мундиры, направляли матросов, солдат и офицеров "Воина" в шатры. Там они переодевались и выходили наружу в черных смокингах. Всего в парке по его подсчетам, собралось не менее двадцати тысяч человек и поскольку вся Липовая аллея была запружена каретами и прочими экипажами, то число гостей должно было увеличиться еще не меньше, чем на треть. Его друг-колдун, глядя на него искоса, только посмеивался и когда вдали показался белый летающий корабль с синими крыльями, негромко сказал:
- Кир, я, конечно, понимаю, что ты человек военный, но ведь не на столько же, чтобы прийти на собственную свадьбу в мундире. Переоденься, парень, не позорь десант, там, позади тебя, есть кое-какая одежонка.
В лодке действительно стояла большая коробка, в которой он нашел белый фрак, сорочку и все необходимое к нему, включая букетики флердоранжа, который, как и на Земле, в Европе, так и на Ильмине тоже был символом новобрачных. Там было все, кроме обуви. Камил, поставив лодку в дрейф, помог ему справиться с нарядом и, поправив на его груди букетик, вручил футляр с тремя золотыми обручальными кольцами, украшенными крупными бриллиантами, голубым, оранжевым и бесцветным. С улыбкой посмотрев на него, Камил негромко сказал:
- Кирилл, извини, но обуваться нам придется внизу. Мими, узнав о том, что ты сегодня женишься, сразу же потребовал, чтобы Аттила был на твоей свадьбе свидетелем. У этих драконщиков всё не как у людей. Так что придется нам с тобой прогуляться по башке этого крылатого оболтуса.
Покружив в воздухе еще полчаса, по сигналу поданному с земли Камил повел летающую лодку вниз. Гости уже заняли свои места в партере и Кирилл, гладя на них в мощный бинокль, с удовлетворением отметил, что Роджер и Амалия сидели в первом ряду, а рядом с ними восседали Калюта и Грунральд. Как только их лодка пошла на снижение, они встали и, разделившись, пошли к трем белым шатрам, стоявшим справа от помоста. Когда они, трижды облетев вокруг головы дракона, спрыгнули с крылатой лодки на громадную, плоскую макушку Аттилы, тот радостно заурчал свое "киур турр" и как только какой-то босоногий маг перепрыгнул с его головы в лодку, стал плавно опускать их к помосту. Гости зааплодировали и радостно завопили, приветствуя новобрачных, ведь в этот самый момент Роджер, Калюта и Грунральд вывели Анну-Лизу, Эльзу и Иоланту из шатров. Подружками у них были Бригитта, Амалия и Молли. Невесты рыцаря Мастера Миров были одеты в пышные свадебные кринолины и с бриллиантовыми коронами принцесс на головах. Пока они медленно и величаво поднимались на помост, где над толпой попов всех конфессий возвышался красавец-архиепископ Анри, одетый в сиреневое, долгополое одеяние и голубой берет десантника, Кир и Камил успели обуться в остроносые сапожки, так что все три невесты увидели своего жениха при полном параде.
Церемония венчания была недолгой. Анри задал им вопросы, все четверо ответили на них и он объявил их всех мужем и женами, после чего попросил обменяться кольцами. Вот тут-то и произошло самое невероятное событие. Драконы плавно спикировали вниз и с неба на них посыпались миллиона розовых лепестков. Не иначе для этого были ободраны все цветочные клумбы Барилона. В этом цветочном вихре Амалия пылко расцеловала новобрачных, а потом настал черёд всех остальных их друзей и подруг. Они спустились с помоста, прошли к праздничному столу и вскоре начался самый грандиозный свадебный пир, который когда либо устраивался на Ильмине. Наконец-то все жители Барилона смогли через своих делегатов воздать должное рыцарю Мастера Миров.
К их столу сплошной чередой потянулась процессия из делегация, возглавляемых старшинами цехов и руководителями прочих городских сообществ, который поздравляли их с этим торжественным событием и вручали свои подарки. Самым поразительным для Кира было то, что даже матросы, солдаты и бывшие черти-трудовики подготовились к его свадьбе заблаговременно и тоже изготовили для них подарки в корабельных мастерских. Не остались в долгу и его друзья-десантники, но более всего Кира поразил подарок Роджера, который объявил Барилон и его окрестности герцогством, а его возвел во дворянство и водрузил ему на голову золотую корону. Теперь этот город был его вотчиной, а он стал его светлостью герцогом Киром Торсеном де-Барилоном. Три герцогини, сидящие рядом с ним и Тетюр сияли от счастья, как новые копейки.
Двадцать один день спустя, вволю насладившись почестями, которыми вознаградили его подданные, и совершенно не удовлетворившись столь коротким медовым месяцем, Кирилл с первыми же штормами вылетел на остров Грюнберг. В полет его провожали только самые близкие друзья и стартовал он со дна небольшого кратера, расположенного в семидесяти километрах от Барилона, попрощавшись со своими любимыми рано утром в спальной после бурной ночи, полной любовных ласк, не поспав и каких-то трех минут. От них он ушел тихо и буднично, словно отправился на работу в какую-нибудь контору. Так он уходил из спальной каждый день, начиная с первого же понедельника после свадьбы.
Все эти двадцать дней у него были заполнены хлопотами, связанными с предстоящей разведвылазкой. Инженеры и техники, работающие под руководством Гуильрина Рифарта, начали готовиться к этому еще несколько месяцев назад и вместе с инженерами-вооруженцами Майкла Стоуна и Тетюром изготовили для него целый арсенал всяких шпионских штучек, но более всего его порадовал сам космос-командор. Еще на Зондаге, найдя на "Левиафане" прекрасно оснащенные мастерские, в том числе электротехнические, он тотчас приступил к строительству летающего корабля нового типа и успел закончить свою работу буквально за неделю до отлета Кира на Грюнберг. Это было транспортное средство, которое могло летать, плавать и ездить по земле. Оно было полностью изготовлено из перлита и имело мощный электрический привод.
Целую неделю он учился летать, плавать и ездить на этом летающем катере, имевшем в длину восемнадцать метров и нашел его настоящим техническим чудом. Летать на нем было проще простого, так как в магический навигационный компьютер уже были заложены все карты Ильмина, если, конечно, не включать ракетные ускорители. На воде этот чудо-катер, обладавший свойствами глиссера и судна на подводных крыльях одновременно, тоже показывал весьма приличную скорость и единственной трудностью для Кира было управлять им на земле. На таких здоровенных автомобилях ему еще не приходилось ездить, но и с этим он справился вполне успешно и смог бы, при случае, проехать по улицам Барилона никого не задавив. Когда после очередного испытательного полета к океану Кир обнаружил, что мертвые воды затянуты плотной пеленой облаков, он объявил своим друзьям, что улетает через трое суток и тотчас вернулся домой, чтобы провести это время с семьей.
Прибыв в научно-исследовательское логово Гуильрина в семь часов утра двадцать минут, он отправился в полет уже в половине восьмого. Путь до острова Грюнберг был не близким, почти тысяча семьсот километров, но полет занял всего полтора часа, хотя в итоге он устал до дрожи в коленках, сидя в пилотском кресле. Он, конечно, мог включить автопилот и лететь не спеша, со скоростью в двести пятьдесят километров в час, но тогда у него было бы мало времени на то, чтобы найти удобный выезд из воды на берег. Острова Ильмина, как и вся Палестина, поднимались из океана на довольно приличную высоту, порой в полкилометра, но в большинстве своем высота круты обрывов на берегу составляла метров сто пятьдесят и найти место, где можно было бы поставить катер в тихую гавань было настоящей проблемой.