Золотой Лис

— Да ничего я с ним не сотворил, — набычился Стась. — Это он со мной сотворил. Ты, говорит, колдун, говорит. Взял — и выгнал, — губы его дрогнули от так и не прошедшей обиды.

— Ничего, говоришь? — прищурился Донни. — А вот послушай, что после твоего ухода было! — и он рассказал Стасю последние новости из родных краёв. — И учти — не вру! — заключил он. — Если хочешь — вернёмся, сам послушаешь. Кстати, райн Барэк на тебя зла не держит, да и не держал. Очень беспокоился, что ты в Валенках не появился. Ну и как ты сам себе нравишься после такого? Ты подумай, подумай, я не тороплюсь. Ты просто обиделся, а он чуть не погиб. Вот и думай. Не дурак, вроде. Может, что и надумаешь.

Стась, несколько раз протестующе вскидывавшийся во время рассказа, надолго и тяжело задумался. Дон от нечего делать развёл костёр из валявшихся рядом щепок, сидел, смотрел в огонь.

— А… где ж я жить-то буду? Тут-то я уж вторую неделю сижу, обжился уж. А там? — наконец спросил мальчик. — И… Серко у меня… Куда ж я с ним? У вас-то, поди-ка, и негде…

— Почему это негде? Университетский парк знаешь какой? Как лес. Только жарко твоей псине будет, там тепло круглый год, а летом и вообще жара. Стричь придётся постоянно и мыть каждый день. И внушение ему сделают, чтобы белок не облаивал и зайцев не гонял. Там разной живности много, всем место находится.

— Это… меня, что ли, прямо в универскинтент этот? Так… у меня денег-то нету… На что ж мы с Серком жить-то будем? — изумился Стась. — Просто так-то кто ж кормить будет? Это если родня…

— Будут-будут, — улыбнулся Донни. — Корона тебя кормить будет, и Серка твоего не обидит. Короне это выгодно. Вырастешь — отслужишь. А жить? Дадут тебе место в общежитии Университета, а учиться ходить будешь, конечно, не в сам Универ, а сначала в школу. Так очень многие живут, сам увидишь. — Стась взглянул на башню и с сожалением вздохнул. — Ты чего? Хочешь сказать, что тебе тут понравилось? Вот тут? Вот в этой дыре? Там же темно и холодно, и пауков, наверно, полно! И деревня ближайшая в трёх днях пути! Одному-то не страшно?

— Не-е! — оживился Стась. — Я ж с Серком! А там, поди-ка, настоящий колдун раньше жил, не как я! Там такое! Там и тепло, и светло, и еды много всякой, и книжки есть, только скучные. Картинок мало, и не цветные все. Я пробовал читать, только непонятно совсем. И не один колдун тут жил! Во, что там валяется, много, — вытащил он из кармана радугу, свёрнутую в мячик. Серко вскочил и гавкнул, Стась подбросил радугу и пёс бросился её ловить. — А ещё там такая штука стоит железная — хочешь, покажу?

— Хочу… — с замиранием сердца поднялся Донни. Он как-то сразу понял после слов Стася, что это за башня, и его накрыло азартом первооткрывателя. Вот оно, логово дэ Форнелла, которое они безуспешно разыскивали десять лет назад! Как хорошо, что он не вызвал группу контакта! Теперь это достанется ему и Рогану! Ненадолго, конечно, на день, на два, потом это всё поступит под следствие и будет закрыто, но порыться первыми в Форнелловском хозяйстве — это круто! Старый маг визжать от счастья будет, как юный поросёнок! — А ты не разрешишь мне позвать сюда моего друга? Ему это будет даже интереснее, чем мне.

Ох, не оправдала Лиса надежд усталого мужа. Не приголубила, не посочувствовала усталому путнику. Флаг и барабан не вручила, но построила и послала, правда, недалеко и ненадолго:

— А ну, марш в ванную! Все! А меня не волнует! Я вас уставать не заставляла. Это называется — ушёл из Руки, чтобы больше быть с семьёй! Ха! Неделями дома не бываешь! А являешься вот таким! Не помоетесь — можете ужинать где угодно, только не здесь! И блохастого этого сами мойте! Вот печати, эта от блох, а это сушка, вперёд, трепетные мои! Ника, отойди от собачки! Вот помоют, тогда и погладишь! Так, РАЗ! ДВА… вот так. И чтоб ванну вымыли после себя, всех убью иначе! — и пыльная четвёрка — Дон, Роган, Стась и пожавший хвост Серко уныло побрели в ванную, смывать следы… должностного преступления. А как это ещё называется, когда, вместо того, чтобы сразу вызвать комиссию, начинаешь азартно копошиться в вещественных доказательствах старого, но так и не закрытого дела? Вот так и называется. И Роган действительно от счастья пищал! Только недолго. Потому что ничего невероятного в логове дэ Форнелла обнаружить не удалось. Записи на разрозненных листах касались природы времени, и были, с точки зрения Рогана, бредом сумасшедшего. Непонятная машина в дальней комнатушке вроде была исправна, но работать не хотела. Книги — да! В основном — учебники по магии, стыренные когда-то из запасника Универа, но несколько штук попалось очень интересных, даже пара довоенных. И мячики из радуги, в количестве восьми штук. Как дэ Форнелл умудрился их закольцевать, не понимали ни Роган, ни Донни. Овеществление — это как раз понятно: когда заклинание сворачивается на себя, энергетическая оболочка становится барьером, который можно потрогать. Но сам процесс свёртки без материального носителя, как, например, в печатях, оставался непонятным. Печать можно слепить практически из любого материала — из грязи, из глины — из чего угодно, лишь бы лепилось. Вложил внутрь кусок верёвочки, навесил заклинание — и пожалуйста, пользуйтесь! Но вот так, без носителя — непонятно! Роган долго крутил мячик в руках, потом сунул в карман, «поковыряться на досуге». Но это было и всё! Ничего больше — ни магического, ни таинственного. Ну, всякая там мебель, посуда и набитый едой подпол — это в счёт не идёт. Так что, практически, зря целый вечер потратили. И устали в хлам. А Лисе, противной, без разницы. Хоть Рука Короны, хоть Поиск, да хоть Жнец с серпом своим — с Лисой спорить бесполезно. Как даст полотенцем! А поесть, наоборот, не даст. Печальная перспектива…

Ладно, пока остальные моются, можно Дэрри вызвать. Вдруг они в этой башне что-то пропустили. Пусть поиграет.

— Извини, Дон, с братцем Кваклей я ещё могу тебя понять: магический голод, безвыходное положение, и всё такое прочее. Но вот ЭТО! — Дэрри, скривившись, покосился на безучастного райна Фандарека, сидящего за столом в углу зала.

— Дэрри! За кого ты меня принимаешь, сын мой?! — опешил Дон, потом заржал. — Дэрри, я его просто погасил, как ты мажордома, — объяснил он. — Я понимаю, нехорошо, но ты не оставил мне выбора. Ты бы спросил, прежде чем Утверждение на приказ ляпать. Я ж тебе сразу сказал, что это неправильно — вот так формировать поисковый отряд. Ты бы знал, как твой «лучший Слышащий» меня достал! Да, да! Меня — достал! Заметь: я возвращаю его живым, но это не его заслуга, а моя выдержка, природное миролюбие и человечность! Да, человечность. Да, у меня. От Лисы заразился, теперь чешется иногда. И не смотри на меня так, я смущаюсь! Да, я. Вместе с человечностью подцепил, наверно. Дурные привычки, они вообще заразные. Вот и делай выводы. А что с ним делать теперь — решай сам. Помнит он мало что, можешь любые воспоминания в черепушку вложить и наградить за какие-нибудь мифические заслуги. Пусть радуется, мне не жалко, только сделай так, чтобы я его больше не видел! Никогда! И больше так не делай, хорошо? Мы с Роганом вполне вдвоём справимся, и с поиском, и ещё много с чем. А перед тем, как новые отряды собирать, надо ещё раз подумать. Есть у меня мысль отбирать в Резерве остатки развалившихся Рук — серый маг плюс Мизинец, это должно сработать. Они уже срослись, друг друга даже не понимают, а чувствуют, взаимодействовать смогут вполне на уровне, а Мизинцы — они ушлые, в деревнях — самое то. Дать им товару какого-нибудь — ещё и с прибылью будешь! Они этак, между делом… А вот теперь пойдём, что я тебе покажу!

— Дон… я сплю? Или брежу?

— Не-ет, это она и есть! Понимаешь, почему я тебя втихую сдёрнул? Дарю! — королевским жестом отдал Донни уже основательно обшаренную им самим и Роганом башню на окончательное разграбление Большому Кулаку. — Что найдёшь — всё твоё! Так когда тебе отчёт сдать?

— Ну-у, думаю… — окинул Дэрри башню задумчивым взглядом, — через недельку — самое то!