Золотой Лис

— А у тебя ещё морда цела только за счёт того, что ты болен! — развернулась Лиса к эльфу. — Тебя сейчас бить — себя не уважать, а до этого я, в отличие от некоторых, ещё не дошла! Но я надеюсь, — оскалилась она в многообещающей улыбке, — что ты скоро поправишься! — Дон опять захихикал. — А ты порадуйся пока, я с тобой дома поговорю! — сверкнула она глазами в его сторону. Дон обескуражено затих. — На-фэйери! — взмахнула Лиса руками. — Вокруг одни на-фэйери, прям сплошняком, аж плюнуть некуда! Тьфу! Срань Жнецова! — смачно плюнула она, решительно развернулась и пошла в лес, раздраженно шипя сквозь зубы. Квали дёрнулся было вслед, но Роган ухватил его за штанину.

— Стой-стой! Пусть погуляет! Ага-ага. Авось, успокоится.

Гром выглянул из-под руки, обследовал Мир на наличие в нём Лисы, не обнаружил и поднялся на ноги. У него, в отличие от Дэрри, одежда уцелела вся, потому что «на природе» Гром предпочитал гулять в свободных чёрных трусах до колен. Он бы и их с удовольствием снял, но почему-то это казалось ему неправильным, и трусы он стоически терпел. Они даже остались целы, только сползли вниз. А вот от принесённого хвороста осталось две кучки праха.

Говорящий куст неподалёку сыпал отборным матом, рычал и нервно тряс ветками. Гром обошёл страдающее бешенством растение со всех сторон, рассмотрел. Подобрал свою куртку, одел, натянул ворот на голову и нырнул в цветущие недра. Куст заговорил уже на да голоса, у него явно начиналась шизофрения. Потом последовал рывок — и Гром выпрямился, держа за пояс штанов взвизгнувшего Дэрри.

— Ну ты… — Гром опустил Принца на траву и постучал себя по лбу. — Это ж… Лиса. А если б палочкой?

— Какой ещё палочкой? — возмущённо прошипел Принц, разглядывая испещрявшие грудь царапины и пытаясь когтями выдернуть шипы. Роган поспешил ему на помощь с пинцетом и занялся изрядно ободранной спиной — большинство шипов воткнулись именно туда.

— Так… А! — махнул рукой Гром, глядя на на-фэйери, как на убогого и скорбного разумом. Отошёл к Дону, кивнул ему и сел рядом. Дон опять захихикал и задёргался.

— Лиса — хищник мелкий, но свирепый, — радостно поведал он.

— Как это ты вчера сказал — «поорёт»? — задумчиво припомнил Квали вчерашние слова брата.

— Если эта ваша свирепая станет Видящей Короны — уйду, нафиг, в Казарму жить! — задумчиво исследовал Дэрри челюсть на предмет комплектности зубов. — Я, кажется, понял насчёт дров. Нет, полена. Папа так и сказал: «Полено» Это я… Да. Она всегда такая?

— Ага, — дружно кивнула Рука дэ Стэн. Дон опять счастливо хихикнул.

— Чего ты вообще-то сунулся? — посочувствовал брату Квали. — Она бы меня сейчас убила — и простила бы тут же. Ещё и пожалела бы. Понимаешь, она молча злобу копить не умеет. Сразу разбирается, что, кому, чего и сколько. Ну и… Вот ты и попал.

— Ага. А «тема полотенца»? Там в уголок свинец зашит или шипы по краю? Да понял уже, понял: сам дурак! — поднял он руки, видя, что ему собираются ещё что-то объяснять. — Просто увидел, что тебя бьют, и отвлечь решил…

— Тебе удалось! — хихикнул Квали.

— Ага. Тьфу, — сплюнул Дэрри обломок зуба и поворочал языком, ощупывая остаток. — Знаешь, я почувствовал. Ладно, вырастет, — он поблагодарил Рогана, сообщившего ему, что с шипами, вроде — всё, и подошёл к остальным. — И вообще: привет, Дон! А то мы как-то всё не о том. А я-то гадал — что значит «пропал без вести». А ты вот как, значит…

— Привет, — улыбнулся Донни. — Слушайте, а что вообще происходит? Не, всё здорово, но я ни фига не понимаю! Где это мы? И почему…

На поляну вылетела раскрасневшаяся и взмокшая Лиса.

— Звери! — выдохнула она, окидывая тёплую компанию совершенно диким взглядом. — Где Звери? Если с вами так — а Звери как? Туда уходили, но их там нет, — она встретила удивлённые взгляды и поняла, что никто об этом даже не задумывался. Махнула рукой, промчалась через поляну и, проломив заросли таволги, исчезла из глаз. Все, кроме Дона, обеспокоенно вскочили и ринулись за ней.

Лиса выскочила на берег. Ручей был пуст. Только вот там, ниже по течению, у самой кромки воды плавал клочок чёрного меха, и радостно поющие струи растаскивали его на волоски.

— Тихий! — задохнулась слезами Лиса. На подгибающихся ногах дошла до клочка, опустилась на колени, бережно выловила. Она чувствовала! Чувствовала! Когда там, в лесу, эта мысль ожгла её, она бросилась назад с надеждой: может, всё в порядке, а она просто заполошная дура? А всё не в порядке! Вот этот клочок — всё, что осталось от пяти огромных добродушных созданий, одно присутствие которых делало мир лучше! А она даже поговорить с ними как следует не успела! — Тихи-ий… — заревела Лиса уже в голос. — Да будь они прокляты, эти ваши песенки! Убью на хрен! — заорала она вампирам и эльфу, выскочившим вслед за ней на берег, и погрозила кулаком с зажатым в ней клоком шерсти. Рогану повезло: он сразу безнадёжно отстал, было слышно, как он ломится сквозь таволгу. Проклятия Видящей Квали вынести уже не смог. Сначала нервотрёпка с Донни, потом он чуть не убил своих друзей, а теперь ещё и это. Он позеленел, глаза закатились, и Гром едва успел его подхватить на руки. Но этого Лиса уже не видела. Кусты на другом берегу с шумом взорвались, и чёрная молния с тяжеловесной грацией перемахнула ручей, сразу отгородив Лису от остальных. Лошадиные уши были чисто по-кошачьи прижаты к голове, грива дыбом, шея изогнута и опущена, лапа с впечатляющего размера когтями приподнята в угрозе. Вампиры замерли. Их внимательно осмотрели ярко-голубые глаза, угрожающее шипение постепенно смолкло, сопровождаемое воплями Лисы: «Нет, нет, Тихий, их не надо, не надо!», лапа опустилась. «Чё стряслось-то, сестричка? Они? Тебя? Не может того быть, я их знаю!» Зверь вывернул шею к Лисе, широкий, раздвоенный на конце язык прошёлся по лицу Лисы, впрочем, боком Зверь всё ещё прикрывал её от предполагаемых врагов. «О! Солёненькая! Так чё ревёшь-то?» А Лиса уже висела у него на шее и без слов выплакивала, как она напугалась, и какой это был ужас, и своё облегчение, что он жив, и вообще, как они могли уйти и не сказать! И не Звери они после этого, а скоты настоящие, разве можно так делать? Ведь беспокоятся все!

— Да слышал я твою панику, тока не понял — о чём звон, вообще? Мы там… того… заняты слегка так. Дела! — хихикнул Тихий. — Такая песенка прикольная! Ай-яй-яй! — он вдруг взметнулся на задние лапы и забил передними в воздухе. — Давненько не слышали! Теперь щеночки будут! Ой-ё-ёй! Ты не парься, всё пучком! Мы попозже подвалим, как стемнеет! Ай-я-яй! — и он исчез в кустах на другой стороне. Лиса села на песок в полной прострации, тупо глядя ему вслед. Этак и впрямь кормлецом станешь, и Тень не понадобится.

— Что он сказал? — страх Дэрри был неведом, а вот любопытство — очень даже ведомо. Лиса сглотнула, и послушно озвучила:

— У них будут щеночки. Ай-я-яй. Песенка прикольная, — и, наконец, повернулась к друзьям. Эльф висел у Грома на руке, изображая плащ неудачного покроя. Лиса вскочила: — Что это с ним? Роган! Роган! Ты где? Иди сюда!

— А ты как сказала, что, мол, всех того — а он сразу и вот, — обрисовал Гром тонкую душевную организацию младшего на-фэйери.

— Сейчас-сейчас, иду-иду! — запыхавшийся и злой, как десять гоблинов, из таволги выбрался распаренный Роган, весь усыпанный её мелкими белыми лепестками и жучками, которые так любят эти цветы, а теперь, видимо, полюбили и мага. В таволге после него осталась широкая и неровная просека: штормило мага не на шутку, а смесь запахов коньяка и таволги тянулась за ним шлейфом. — Тьфу! Да тьфу же! Та-ак! — подбоченился он и грозно окинул расползающимися глазами композицию из двух коленопреклоненных вампиров и Лисы, старательно отжимавшей эльфу на голову намоченную в ручье косынку. — Страшно спросить: и чем же это занимаются благословенные райнэ? Ага. Вот так, да? Ну-ка, держи-ка голову ему! Ну-ка… — Он молниеносно вскрыл какой-то пузырёк, добытый из бездонного кармана своего балахона, и сунул эльфу под нос. Несчастный подскочил от первого же вздоха и широко распахнул глаза. Первое, что он увидел — это зарёванное лицо Лисы, опять позеленел и поспешно зажмурился.