Золотой Лис

— Ничего-ничего! — очень довольный тем, что всё вроде начало получаться, Роган подтянул верёвку и стал привязывать к столбику мостков, даже песенку забубнил себе под нос: — Если вы свалились в воду, и не тонете давно, Это не закон природы, это значит… — он замолчал, вывязывая какой-то хитрый узел.

— Но-но! — возмутилась болтающаяся на верёвочке конструкция. — Попрошу без намёков! — Роган только засопел.

— Ну что, что значит? — не выдержал Квали.

— Магия! — поднял палец перед его носом Роган. — Всё, твоя очередь! Дерзай! — он тяжело плюхнулся на мостки и расслабился.

Квали сполоснул лицо, улёгся на мостки и опустил кисти рук в воду. Он совершенно не представлял, что нужно делать, но раз Роган сказал, что всё само получится, значит так оно и будет. Рогану Квали верил, отличным Безымянным был Роган, а теперь, выходит, лучший целитель Госпиталя. Ну-ка, как он сказал? Поток энергии? Хорошо, вот он, этот поток, течёт, значит, себе, течёт… И вдруг он действительно почувствовал себя частью этого потока, слился с нескончаемым движением. Река… нельзя сказать, что она была большой, или очень большой. Она просто была. Она была всем, она была везде, она была всегда. И ей не было никакого дела до трёх козявок у одного из её бесконечных берегов. Козявок у берегов всегда много. А одна ещё и полудохлая. Ничего. Помрёт — не пропадёт, съедят какие-нибудь другие козявки. Так всегда бывает.

— Не-е-е, — замотал головой Квали. — Это не то, надо наоборот!

Так, ещё раз. Река… Нет, Квали. Да. Квали большой, очень большой, больше, чем река. И река потекла сквозь него, потоком своим вымывая всё ненужное, лишнее, принося новое, свежее, чистое. Поток был нескончаем и неудержим. Струи сплетались, расходились, закручивались. Ага, так намного лучше! А мы вот эту струйку отделим и вот сюда направим… вот сюда, вот сю… Блин, не получается!

— Подтяни Лису поближе, — стараясь не потерять сосредоточение, каким-то не своим голосом скомандовал он Рогану, — и левее, мне туда не дотянуть, — Роган поспешно стал подтягивать и перевязывать. — М-м-м… — складывалась у Квали в голове мелодия без слов, — м-м-м… — Из-под ладоней его потянулись вниз по течению две полосы воды, казавшейся белой от мелких пузырьков. Вода как будто кипела, хотя пар не шёл. Полосы исчезали под доской. — М-м-м… — тянул Квали практически на одной ноте.

— Лиса! — громким шепотом окликнул Роган. — Что-нибудь чувствуешь?

— Не-а! Только спать хочется. И, знаешь, вода всё-таки тёплая!

— А и хорошо, и ладно, ну и спи, — отозвался Роган. — Главное, на бок не поворачивайся! — и он уселся поудобнее. Его тоже разморило на солнышке. День катился к вечеру, тишину нарушало только негромкое мычание Квали, да свиристели стрижи над рекой, да волны тихо шлёпали о столбики мостков.

Сколько так прошло времени, никто из них потом сказать не смог. Роган очнулся, скорей всего, от вечерней прохлады, а может — от наступившей тишины. Квали спал с мечтательной улыбкой, руки всё ещё были опущены в воду, из-под ладоней всё так же тянулись полосы, но направление их сбилось. Одна уходила далеко вниз по течению и упиралась в излучину противоположного берега. Другая вдоль верёвки уходила под развесистый куст, покачивавшийся на воде. Лисы видно не было. Роган вскочил, подёргал Квали за ногу. Эльф блаженно вздохнул и завозился, поворачиваясь на бочок.

— Ах, зараза! — маг зачерпнул рукой воды, плеснул Квали за шиворот.

— Ой! — подскочил тот. — Ты!.. — Роган молча показал ему на куст. — Ой, ё… — растерянно протянул эльф. Роган ткнул пальцем дальше по течению. Там в излучине стояла роща тростника. Блестящие коленчатые стволы толщиной в руку поднимались ввысь на три человеческих роста и заканчивались пышными коричневыми метёлками. Стволы вминались и врастали друг в друга, для листьев не хватало места. — Ой, ё! — зачесал Квали в затылке. — Перестарался я чего-то… слегка… Чё ж делать-то? А Лиса-то где?

— А я знаю? — нервно огрызнулся Роган. — Давай вытаскивать, может, она ещё там?

Они отбуксировали куст вдоль мостков, дружно сказав «Ух», вытащили на песок и, с опаской ничего не найти, заглянули в середину. О радость! Лиса действительно оказалась «там». Из доски снизу рос огромный пук корней. Во время роста они стелились по течению, и тело Лисы оказалось основательно ими оплетено. Собственно, видна была только голова и руки Лисы, и то с трудом: с верхней стороны доски между пальцами правой руки и сквозь пряди волос проросли уже довольно толстенькие веточки со здоровой, сочной и густой листвой. Лиса безмятежно спала, подложив под голову левую ладошку.

— Трендец, — прокомментировал Квали. — Только топором. Или пилой. Спой! Спой! — заорал он шепотом на Рогана, размахивая руками. — Само получится! Вот, блин, получилось! Спел, блин!

— Мда… — сконфужено поскрёб щёку Роган. Лиса вдруг заёрзала, зашарила, не открывая глаз, вокруг себя рукой, нащупала край Рогановского балахона и потянула его на себя, пытаясь закутаться в него, словно в одеяло. — Эй, эй! — ухватился Роган за своё одеяние.

— А? — открыла глаза Лиса, попыталась повернуть голову и взвыла: косынка свалилась и, видимо, утонула, волосы переплелись с выросшими ветками и держали вмёртвую. — Мама! — осторожно сказала она, скашивая глаза в безнадёжной попытке заглянуть себе за спину. — Мужики, вы здесь хоть?

— Здесь, здесь! — заторопился Роган. — Ты лежи-лежи, Квали перестарался малость, сейчас за топором сбегает, и вытащим тебя!

— Так верёвки-то развяжите сначала! — Роган досадливо хлопнул себя по лбу. Точно! Она же привязана! Верёвки пришлось разрезать: мокрые узлы затянулись и не развязывались, но у эльфа за голенищем нашелся нож, и участь пут была решена на раз. Проблему с волосами тоже решили при помощи ножа. Квали обрезал ветки у самой доски под аккомпанемент воплей: «Ай! Ай! Ухо! Ухо же! Рука моя, рука, пальцы, пальцы! Да не вы Пальцы, а мои пальцы!», и, хоть голова Лисы теперь и напоминала клумбу, но, по крайней мере, обрела свободу. Только вот толку от этого не оказалось никакого. Когда Лиса уперлась руками в доску, пытаясь подняться, обнаружилось, что покинуть свежевыращенную колыбель она может только нагишом. Тонкие корни и веточки проросли сквозь рейтузы и свитер, потом стали толще и разветвились, и теперь отдавать свои приобретения не собирались. Квали, хихикая, отправился за одеждой к дому, Роган уселся рядом с Лисой.

— Кто-то мне недавно что-то говорил про Руку дэ Стэн… — ехидно заметила Лиса, улегшись обратно на лиственное ложе.

— Ну так… Ну и Рука. Ну и дэ Стэн. Ну и вот, и как всегда, — забурчал Роган и не выдержал, заржал, махнув рукой. — Но ведь подействовало же! Голова не болит?

— Оправдывайся-оправдывайся! Как на меня наезжать — так в полный рост, да? А что сам такой же — так это вроде и ничего, да? — вредничала Лиса. — А, кстати, откуда ты взялся-то? И почему ты… — она неловко замолчала.

— Страшный? — спокойно спросил Роган и кивнул. — Я знаю, состарился. Я был уверен, что всех вас убил, вот и… Плохо мне было. Я в Госпитале живу, если совсем худо становится — так хоть сразу откачивают. Ну и работаю там же, целителем. Там меня ребята и нашли. Сегодня утром.

— Интересно, а чего это их в Госпиталь понесло? — Роган открыл рот. — Не ври! — предупредила Лиса. Роган закрыл рот. Он уже и забыл, как это с Лисой общаться: ещё и не сказал ничего, а она уже знает, что ты соврать собираешься. — Да не напрягайся, я уже поняла: папа Риан протрепался про мои ожоги. Да?

— Ну… да, — вздохнул Роган. — А что за ожоги-то? Это… тогда?

— А когда ещё? — пожала плечами Лиса. — И ожоги, и поседела. А ящик мне нормальных нарастил, рыжих. Так и хожу, серединка на половинку, а краситься лень, всё равно никто не видит, в платке же всё время. А матушка Квалина вчера, похоже, решила, что это я так специально! — фыркнула она.

— Да где ты там поседела? И не видно ничего! Вот я — да, во! Весь! А у тебя — чего там, три волосины седых, ой, я поседела!

— Ты издеваешься, три волосины? А вот это что, по-твоему? — возмутилась Лиса, вытаскивая из-под головы прядь волос. И вытаскивая… и вытаскивая… Прядь оказалась неимоверно длинной, волнистой, и сочно-рыжей. — Ох и ни фига себе… — вытращилась Лиса, теребя перед глазами собственные волосы. Потом, что-то сообразив, схватила себя за плечо, но сквозь толстый свитер ничего прощупать не смогла. Роган наблюдал за этой лихорадочной деятельностью с недоумением. — Роган! — перевела на него совершенно сумасшедший взгляд Лиса. — Роган, режь!