Страница 53 из 130
Впрочем, ему не только поэтому было не до веселья. Он прекрасно понимал во что ввязался, нисколько не сомневался в том, что все это ему необходимо сделать и даже знал наперед, что доведет эту карательную экспедицию до конца чего бы это не стало и лишь надеялся на то, что у Каспера хватит ума не переть буром против маршала короля. Из-за этого он уже раз десять повторил про себя молитву "Отче наш". Временами губы его шевелились, что заметил аббат Ренье и спросил его как раз в тот момент, когда он снова повторял её:
- Что это ты бормочешь себе под нос, сэр Кир? Уж не призываешь ли проклятья на голову этого негодяя Каспера?
Кирилл ответил с усмешкой:
- Нет, твое святейшество, молюсь Богу. Тебе ведь лень было осенить наш поход крестным знамением и испросить у господа милости и того, чтобы этот баран не очень-то геройствовал и выдал узников по доброму.
Аббат громко расхохотался и пробасил:
- Да, маршал Торсен, ты еще та штучка! Ладно, я не в обиде на тебя, а молебен отслужу после того, как мы вернемся в Барилон. Хотя признаюсь честно, ты меня поражаешь. Мы скачем впереди превосходно вооруженного отряда, у нас есть грохочущее, словно гром, оружие, да, и о твоей храбрости говорят уже не первый день. От чего же ты оробел, сэр Кир?
Кирилл улыбнулся и сказал аббату Ренье:
- Эх, святой отец, хотя эту толпу резвящихся горожан и магов я вовсе не считаю армией, они и на банду-то не тянут, но даже с ними разгромить барона Каспера нам не составит особого труда. Ты уж поверь мне на слово. Впрочем, они будут всего лишь наблюдателями, Ренье. Посчитай сам, каждый дракон может взять в небо груз весом до двадцати пяти тонн, это по вашему двести пятьдесят стоунов. Семь драконов, это уже тысяч семьсот пятьдесят бомб по одному стоуну каждая, ну, а каждая чугунная дура, начиненная пластитом, способна превратить такой дом, как динамитный заводик Тетюра, в груду щебня. Да, к тому же, не забывай о том, что космос-командор Рифарт имеет колоссальный боевой опыт и прекрасно знает о таком военном приеме, как ковровое бомбометание. Учитывая то, что Тетюр всегда держит свое слово, ты уж поверь, он обеспечит Гуила таким количеством авиабомб, что их хватит для разрушения даже такого города, как Барилон, а не то что берлоги Каспера. Поэтому я молюсь вовсе не о победе, а о том, чтобы мне удалось уговорить этого засранца сложить оружие и молча отдать нам узников. Мне вовсе не улыбается извлекать из-под обломков сотни и тысячи трупов женщин и детей, Ренье. Поэтому наша с тобой задача и заключается только в одном, уговорить Каспера сдаться потому, что я не остановлюсь даже перед ковровой бомбардировкой его крепости и окрестностей, лишь бы добиться, чтобы он смирил свою гордыню и склонил голову перед Роджером.
Аббат Ренье, пораженный словами маршала, несколько минут молчал. Затем он спросил его глухим, напряженным и озабоченным голосом:
- Сэр Кир, неужели ты пойдешь на это, если это нечестивое отродье не склонит головы и не выдаст нам своих рабов? Неужели ты уничтожишь его замок на горе?
Кирилл мрачным голосом ответил:
- Ничего другого мне тогда не останется, святой отец. Вот поэтому я и молюсь Богу.
Помолчав еще какое-то время, аббат сказал:
- Нет, я бы этого не смог сделать, сэр Кир. Сойтись с врагом в чистом поле, это по мне, но только не то, о чем ты говоришь. У этого паршивца очаровательная жена и пятеро прелестных дочерей, сэр Кир. Двоим, близняшкам Аньез и Катрин, этой весной исполнилось только четыре года.
Леди Изольда, скакавшая все это время молча, вдруг, со злостью в голосе выкрикнула:
- Это все потому, что вы все не мужчины, а тюфяки! Тебя, старый болван, почему-то совершенно не беспокоит то, что собаки-бароны согнали в эти каменоломни даже женщин и детей только за то, что все они тоже были колдунами, умели, как и мужчины, оборачиваться птицами и потому смогли сквозь шторм и бурю улететь с Рабенорма тотчас, как нечисть напала на этот остров. Слава Мастеру Миров, что он послал на Ильмин такого мужчину, как Кир!
Рассерженный такими словами аббат Ренье попытался урезонить эту очаровательную ведьмочку-аристократку:
- Леди Изольда, ты несправедлива. Вспомни то, каким героем был твой муж, маркиз де Вилье. А разве другие рыцари славного Барилона были трусами? Ведь все они отправились вместе с графом Саймоном на Рабенорм.
Красотка в ответ выкрикнула:
- Старый святоша! Да, как ты смеешь вспоминать этого грубого мужлана, которому меня отдали глупой, несмышленой девчонкой в жены! Я уже не говорю о том, что он в постели был подобен сопящей дубовой колоде, а только о том, что он, как и все вы, болваны, собравшись в Барилоне, жалобно блеяли про то, что нужно подождать и во всем разобраться, когда Саймон предложил поднять в небо всех драконов и залить Калеман горящей нефтью, чтобы выжечь на нем всю нечисть. И ты еще хочешь, чтобы я называла вас мужчинами после этого? Да, вы хуже слезливых баб!
Чтобы прервать эту перепалку, Кир рявкнул:
- Если бы, да кабы, то во рту выросли бы бобы, ласточка моя! Но тогда это был бы уже не рот, а огород. Нам нужно говорить не о том, чего не было сделано, а о том, что нужно сделать, да, к тому же, сделать немедленно. Так что давайте лучше думать о том, как нам заставить Каспера убраться с нашей дороги. Честное слово, зная сколько возни нам предстоит с этим гадом Морбрейном, я без малейшего сожаления сотру его в порошок и отдам приказ драконщикам бомбить его замок. Для них с пятикилометровой высоты это будет не более, чем веселая забава, смотреть на разрывы авиабомб. Зато внизу в это время будет твориться настоящий ад.
Это заставило Изольду и аббата Ренье замолчать. Маркиза только хотела казаться жесткой и принципиальной, но на самом деле была нежной и ласковой девушкой. Чтобы отвлечь своих спутников от тяжелых раздумий, Кирилл попросил у одного из рыцарей лютню, настроил её, как семиструнную гитару, и спел им несколько шуточных песен Владимира Высоцкого. Песня про то, как Ваня и Зина смотрели телевизор, не вызвала ничего, кроме недоуменных взглядов, зато баллада о бывшем лучшем, но опальном стрельце, вызвала такой дружный взрыв хохота, что песню про нечисть, сражающуюся в заповедных и дремучих, страшных муромских лесах слушала уже целая толпа рыцарей и колдунов. Многие юные аристократы чуть не попадали с коней на землю.
Чтобы её любовнику было удобнее петь такие веселые песни, Изольда распорядилась подать свою открытую карету и дальше он поехал уже не в седле, а на мягких плюшевых подушках широкого дивана. Теперь очаровательная ведьмочка могла сидеть рядом с ним и обнимать своего любовника за шею. Заодно она умудрилась сделать так, что и гитарные аккорды, и его сильный, красивый голос разносились далеко окрест. Нежные руки Изольды побудили Кира к тому, чтобы спеть ей весь свой репертуар любовных и лирических песен, а также старинных русских романсов и даже песен из репертуара квартета "Битлз". Его любовница была в восторге, слушатели тоже и если бы не громкие крики, донесшиеся из хвоста обоза, концерт продолжался бы и дальше.
Вопили горожане не просто так, от нечего делать. Обоз, неожиданно, догнал здоровенный летающий корабль магов с Южных островов. На довольно большой скорости он пролетел над обозом, затем повернул вправо и облетел его по кругу три раза, после чего полетел вперед. Такое фантастическое зрелище Кирилл видел впервые в жизни. Это был не самолет и не вертолет. Более всего летающий корабль напоминал ему дирижабль, да, и то только своими размерами, поскольку в нем было метров триста длины и семьдесят ширины. Высота бортов у него тоже была довольно впечатляющая, никак не меньше пятидесяти метров.
Впрочем, куда больше это летающее сооружение с шестью птичьими крыльями с каждой стороны, походило все же на корпус самого обыкновенного корабля, только у него не было ни мачт, ни парусов, ни винта, но зато были на носу и на корме стояли высокие кили также имеющие форму птичьих крыльев. Летающий корабль выглядел очень красиво, он был сработан из светлого дерева, весь покрыт лаком и блестел на солнце. В его корпусе в пять рядов были прорезаны бойницы, обрамленные резным, золоченым декором, а невысокая надстройка на корме была цвета слоновой кости и её тоже украшали лепные, золоченые украшения. Крылья летающего корабля были белыми с золотом и весь он выглядел очень нарядно и празднично.