Страница 45 из 130
Глава восьмая
Дикая башня представляла из себя небольшой сторожевой замок с единственной башней, окруженный крепостной стеной метров десяти в высоту. Поставлена она была, что называется, ни к селу, ни к городу, меж двух дорог - Восточной и Южной, на невысоком пригорке неподалеку от озера, метрах в пятистах от шоссе, проходящего вдоль его берегов. Кому вздумалось соорудить здесь это фортификационное сооружение вряд ли кто во всем Барилоне смог бы объяснить, так как башня эта была очень стара и именно поэтому называлась Дикой.
Добираться до неё Киру и его спутникам пришлось почти час. Скакать галопом не давал взятый напрокат фаэтон, запряженный парой таких ледащих коняг, что кучер, как он не старался, не мог ускорить их размеренную рысь. Всю дорогу до Дикой башни Кир молчал, чем еще больше приводил Калюту в сумрачное настроение. Гнев молодого, но жутко борзого рыцаря малость поутих, но не исчез окончательно, зато озабоченность судьбой пленника все нарастала и нарастала, поскольку он всегда интересовался историей и прекрасно знал о том, сколь жестокими были пытки в эпоху средневековья.
Когда они подъехали к старому замку, было уже половина десятого и наступила ночь, хотя при наличии Серебряной вуали на небе темнотой эти мягкие, светящиеся сумерки называть уж никак было невозможно. Кругом царила полная тишина и из Дикой башни, встававшей на пригорке эдаким прямоугольным великаном, не доносилось ни звука. Первым соскочив со своего коня, Кирилл, ведя его в поводу, быстро подошел к массивным деревянным воротам, окованным железными полосами, и что есть силы замолотил по ним булавой. Из-за ворот до него донесся чей-то скрипучий, недовольный голос:
- Кому это неймется подождать до утра?
Калюта, слезая с коня, гаркнул изо всех сил:
- Открывай скорее, задрыга, пока его светлость ворота не снес, да, позови немедленно мастера Телемака!
Этот голос, без сомнения, был хорошо известен обитателям замка. Кто-то со всех ног, грохоча сапожищами по брусчатке, побежал от ворот, а кто-то тотчас принялся двигать скрежещущий железом по железу тяжелый засов. Только теперь Кир хмурым голосом спросил канцлера:
- Что это за заведение, Калюта, и чем занимаются его веселые обитатели во главе с мастером Телемаком? Тюрьма?
Поежившись под пристальным взглядом маршала, Калюта с глубоким вздохом ответил:
- Нет, милорд. Раньше, при старом графе Саймоне, Дикая башня пустой стояла. Мастер Телемак тогда еще был вором и конокрадом. После того, как граф Саймон сгинул вместе со своими сыновьями и всем войском, вокруг Барилона стали толпами бродить всякие негодяи. Вот тогда-то мастер Телемак сам пришел ко мне и попросился на службу к молодому графу Роджеру. Он у нас вроде ночного сторожа, да, и днем его люди при деле. Хотя народу у него немного, всего сто тридцать семь душ, если бы не они, нам совсем бы туго пришлось.
Киру тут же стало стыдно за свою глупую истерику. Глядя на то, как со скрипом открываются тяжелые ворота, он подумал про себя: - "Черт, как все-таки глупо получилось. Весь день думал о том, как мне подбить Калюту создать полицейский корпус и жандармерию, а вместо этого раскипешевался, как последний дурак". Шагнув в приоткрытые ворота, он миролюбиво сказал трем мужикам, одетым так, словно они обворовали старьевщика:
- Добрый вечер, господа. Извините, что оторвал вас от дел. Служба. Я маршал Торсен и прибыл известить вас о том, что капитан Калюта Брит назначен канцлером при префекте Барилоне и вы все отныне подчиняетесь лично ему и больше никому... - Увидев грузного, кряжистого старика с окладистой бородой и всклокоченными седыми волосами, лицо которого было изуродовано шрамом, что бежал через небольшой дворик замка к воротам, он широко улыбнулся и, нацелившись на него маршальским жезлом, весело спросил - А ты, старик, верно и есть знаменитый мастер Телемак?
Кир не ошибся, это действительно был старый конокрад, испугавшийся внезапного нашествия на Барилон свирепых бандитов. Старик попытался облобызать ему руку, но он ловко убрал её и, как только тот начал кланяться, смело шагнул вперед и крепко пожал его руку, приговаривая:
- Рад познакомиться, мастер Телемак. Я Кир Торсен, твой друг Калюта рассказал мне о том, какой ты молодец.
Ночной страж Барилона затараторил:
- Мы, ваша светлость, тоже весьма наслышаны о ваших подвигах и рады приветствовать вас в нашем убогом, сиром жилище, стоящем вдали от дорог. А уж как мы рады приезду вашей светлости, как рады-то...
Народу во дворе прибывало с каждой минутой. Вокруг них собралось уже больше полусотни разношерстно одетой публики самой свирепой наружности. Все как один, явно, были в прошлом ворами, да, конокрадами. В этой толпе Киру попадались и знакомые личности, такие как, например, тот парень, которого Жак снарядил закупить для рекрутов сладостей. Рассмеявшись над верноподданническими ужимками мастера воровского цеха, Кир весело воскликнул:
- Хватит валять дурака, старый плут! Ты же видишь меня насквозь, я тебя тоже, а потому давай зайдем в твои палаты и спокойно обо всем поговорим. Тем более, что я к тебе приехал по срочному и неотложному делу.
Мастер Телемак тотчас выпрямился и слегка повел плечом. Толпа моментально расступилась, освобождая ему и его гостям путь к высоким ступеням, ведущим к узким дверям башни. Старик, уверенно шагая вперед, вел их сквозь строй молчаливых, озабоченных мужчин, которые хотя и посматривали на нового маршала без ехидства, все же не склоняли перед ним головы и, явно, не собирались заискивать. Читалась в их взглядах и некоторая напряженность. Калюта шел слева от него, а Тетюр справа. У первого вид был совершенно обалделый, зато второй посмеивался в кулак и изредка поглядывал на бородатого верзилу с издевкой во взгляде.
Они вошли внутрь и пошли по длинному коридору с полудюжиной дверей с каждой стороны, чистому и широкому, стены которого были недавно побелены известкой. С одной стороны вдоль стен, между дверями, выкрашенными черной краской, стояли длинные, некрашеные деревянные лавки со спинками. Телемак вел их в самый конец коридора, туда, где виднелась еще одна дверь, зеленая. За ней оказалась большая комната с узкими окнами, выходящими во двор, освещенная одной единственной масляной лампой, стоявшей на большом письменном столе, заваленном какими-то бумагами.
Еще в комнате стоял обеденный стол с лавками вместо стульев, пара кособоких книжных шкафов, комод и какой-то секретер. Похоже, это было нечто среднее между рабочим кабинетом и столовой. Вся мебель в нем была, явно, подобрана на свалке или куплена за бесценок, а письменный стол с точеными полуметровыми ножками хотя и был почти новым, выглядел весьма нелепо, так как одну ножку у ему заменяло дубовое полено. Перед столом стоял деревянный стул, мягкое, обшарпанное полукресло с выцветшей от старости обивкой и какое-то деревянное, резное чудовище, обгорелое с одного бока. За столом стояло еще одно полукресло, но уже почти новое.
Чтобы у хозяина кабинета не возникло на его счет каких-либо идей, Кир сразу же сел за письменный стол и положил свой маршальский жезл на стопку бумаг, исписанных убористым, круглым почерком. К тому же в стеклянной чернильнице торчало гусиное перо, что прямо говорило о том, что хозяин кабинета обучен грамоте. Это его радовало. По-хозяйски расположившись за чужим столом, он жестом предложил Телемаку и своим спутникам присаживаться и сказал:
- Значит так, мастер Телемак, по воле Мастера Миров я теперь являюсь в провинции Ренделон главным и, похоже, только от меня зависит судьба Феринарии. Сам понимаешь, положение таково, - или Черный Маг Морбрейн будет и дальше отхватывать от Феринарии кусок за куском, пока не проглотит весь Ильмин, или мы соберемся с силами, уничтожим его и спасем всех тех людей, который он подчинил себе. Уничтожим не дожидаясь того дня, когда он нападет на нас. Для этого мне нужно собрать, обучить и вооружить новую армию, способную нанести удар сокрушительной силы. Чтобы я мог сделать это, мне нужны две вещи - закон и порядок. С законом дело у вас обстоит хреново. Вы живете, словно какие-то варвары, без руля и без ветрил, каждый барон поступает в своих владениях, кто во что горазд и этому нужно положить конец. Слава Богу что каждый префект, по величайшему соизволению короля Грунральда, имеет право заводить в своей провинции любые порядки...