Страница 115 из 130
Кирилл только понаслышке знал о том, что такой ритуал имел место в целом ряде спецподразделений в России, но ему никогда не приходилось проходить через такое испытание. Зато он прекрасно знал то, как нужно вести себя в таком поединке и потому крикнул курсантам, чтобы они сначала посмотрели на то, как он будет действовать, а уж потом вступали в схватку с этими битюгами. Не мудрствуя лукаво, он первым налетел на своих противников и с ходу нанес по глазам одного из них мощный удар скрюченными пальцами, надолго выведя его из строя, после чего нырнул в ноги Диодора и вцепился в него, словно питбулль, полностью лишив его возможности двигаться. Подогнув ноги и намертво сцепив руки, Кир позволил остальным трем парням сколько угодно колотить себя по спине и лишь изредка лягался, целясь им в щиколотки.
Так прошло четыре минуты с лишним из пяти, отведенных на поединок и Диодор, как он ни старался, ничего не мог с ним поделать и лишь молотил своими кулачищами по перлитовой сфере, но Кириллу было совершенно наплевать на это, ведь внутри его шлем был выложен мехом снежной выдры, прохладным, мягким и упругим. Выждав удобный момент, он вскочил на ноги и принялся осыпать своих друзей-противников увесистыми тумаками и царапаться, словно сварливая баба, чем совершенно дезорганизовал нападающих и, в итоге, даже умудрился выкинуть Диодора с татами, отвесив ему крепкого пендаля под задницу в прыжке вперед обеими ногами. В ту же секунду прозвенел сигнал гонга и Ханг Туах крикнул:
- Время! Поединок окончен!
Сержант ВДВ Кирюха Бублик, лежа на спине обессиленно вытянулся и, расстегнув замок сферы, стащил её со своей головы и медленно перевернулся на живот. Кряхтя и охая он встал на колени, оперся руками на круглую сферу и в полном изнеможении закрыл глаза. Дистанцию они прошли за четыре часа двадцать семь минут и, поскольку ему не с чем было сравнивать этот результат, то он не знал плохо это или хорошо, но в любом случае он был чертовски горд собой и всеми теми парнями и девчонками, которые бежали вместе с ним, а так же теми, которые готовились к старту сейчас. Теперь все они без исключения были прекрасно подготовленными спецназовцами и он был готов отправиться вместе с ними хоть к черту в зубы.
Ханг Туах похлопал Кира по плечу и он встал, чтобы освободить площадку для следующего бойца в изодранном в клочья камуфляже, глаза которого горели бешеным огнем. Это был юный маркиз Рауль Монсегюр и он, сходя с татами, хлопнул парня по жесткой, как гранит, ладони и весело подмигнул ему. Уж кого-кого, а этого парня не смогли бы турнуть из десанта и пятьдесят дюжих мордоворотов, так что Кир был полностью уверен в том, что тот пройдет проверку на прочность и Рауль не подвел. Он с такой яростью накинулся на своих противников, что те невольно попятились. Свалив с ног двоих, он также, как и Кир, бросился в ноги третьему, но, мимоходом, снес подсечкой еще и четвертого парня, после чего провел болевой захват ног самого громадного своего противника и принялся методично откручивать ему ступню, попутно лягаясь, словно бешеный жеребец.
Заставив своего противника замолотить рукой по татами и сдаться, свирепый маркиз, не обращая внимания на то, что на нем танцевали джигу четверо амбалов, находясь в партере свалил еще одного и, проводя удушающий захват, укрылся его телом от ударов, словно живым щитом. Прием, показанный Киром, этот парень проводил в жизнь столь изобретательно, что вывел из строя еще одного своего противника и, вскочив на ноги, набросился на остальных с таким остервенением, что тем пришлось приложить массу усилий, чтобы не вылететь с татами самим. Поаплодировав юноше, Кирилл подошел к столу, покрытому голубым флагом драконо-десантных войск, на котором стояла большая шкатулка, доверху наполненная золотыми драконами с распростертыми в полете крыльями, покрытыми эмалью нежно-кремового цвета. Эмблему острословы уже успели прозвать рыжим веером с ногами, но это нисколько не смущало Кирилла и более всего он мечтал украсить свой берет золотым маршальским драконом.
Пока его курсанты сражались за свое место под солнцем и право свернуть себе шею, прыгая вниз с парашютом, он стоял и ждал их, сложив руки на груди и устало опершись задом на стол. Вскоре прозвучал последний удар гонга и все закончилось, так как барон Каспер доказал пятерым курсантом и всему Ильмину, что имеет полное право жестоко дрючить всех мужчин и женщин, изъявивших желание стать десантниками. Вчерашние курсанты нестройной толпой подошли к столу и вперили свои взгляды в маршала Торсена. Тот, пальцем поманив к себе бывшего капрала Пендерена, негромко сказал, протягивая ему своего золотого дракона:
- Жак, старина, приколоти-ка этого зверя мне на фасад, да, покрепче, чтобы он не свалился.
Жак Пендерен взял в руки массивную эмблему, отлитую из золота, открутил с обратной стороны золотой диск и пристально посмотрел на Кирилла, который не спеша снял с себя заскорузлую от пота и грязи майку. Оскалившийся тигр на его груди выглядел так, словно он побывал на помойке, но ни Жака, ни Кира это не волновало. Видя вопрошающий взгляд своего друга, он пальцем ткнул себе в грудь, показывая то место, куда ему следовало вбить винтик закрутки и напряг мышцы груди. Приложив эмблему к груди своего командира, Жак ударом ладони вогнал в неё стальной винтик, как в дерево, и широко заулыбался. Хлопнув его по плечу, Кир тоже улыбнулся и громким голосом позвал изобретательного барона:
- Эй, Джулай, тащи сюда свой скелет, получи свою цацку, из-за которой ты полгода так уродовался. - Повторив это нехитрое действие, он, вдруг, воскликнул, прикасаясь к своей эмблеме, оставшейся на груди - Ух, ты, смотри, не отвалилась, значит я стал десантником навсегда. - Широко улыбаясь он громко крикнул - Ну, что встали, черти? Давайте, подходите!
Девушек пропустили вперед и те принялись стаскивать с себя грязные майки и отбрасывать их в сторону, оставаясь в эластичных бюстгальтерах цвета хаки. Для некоторых только они, да, еще такие же трусики и бутсы остались единственными целыми предметами экипировки кроме их несокрушимых сфер и броников. Кирилл, действуя быстро и решительно, мощными, резкими ударами вгонял эмблемы в поджарые, мускулистые торсы, приставляя их к телу повыше грудей. Лишь с Молли Гуднайт у него вышла заминка, так как её грудь оставалась все такой же пышной, как и прежде, но он не растерялся и прибил эмблему девушке на трицепс.
После этого они подняли с земли свою амуницию и направились к большой, широкой летающей лодке, палуба которой была покрыта дорогими коврами. На ней они должны были попасть на вершину Белой горы, где их ждал маленький рай, построенный Джулаем Каспером для своей большой семьи и близких друзей. Подняв лодку в воздух, рулевой прежде, чем направиться наверх, стал облетать трассу в обратном порядке, что навело Кира на одну веселую мысль. Подойдя к невысокому фальшборту, он перебрался через него и встал на карнизе двухметровой ширины, идущем вдоль бортов и заменяющем этой лодке крылья, повернулся лицом к своим боевым товарищам и громким голосом весело гаркнул:
- Ребята, быстро разделились! Мальчики к правому борту, а девочки к левому, давайте оросим этот гадюшник, чтобы парням внизу было бежать веселее. Джулай, не стесняйся, это ничем не испортит твоих вонючих ловушек.
Громко хохоча он первым расстегнул ширинку и помочился на трассу. Его тотчас поддержали с веселым ревом парни и с радостным визгом девчонки, заложив, таким образом, новую традицию. Никого не смущало то, что на них с изумлением взирали сотни пар глаз зрителей из числа королей, членов их семей и всяких там вельмож. Справив малую нужду, все развеселились и, глядя сверху на трассу, стали вспоминать о своих мучениях на ней со смехом. Барон, обнимая Мэгги, начальника штаба в отряде Молли Гуднайт, обещал той райское блаженство в том храме Аполлона, куда их везла летающая лодка. Девушка, руки и ноги которой были исцарапаны и покрыты синяками и ссадинами, не стесняясь никого мягко прихватила рукой мужское хозяйство маршала Каспера и воскликнула: