Страница 2 из 12
Максим нетерпеливо вздохнул и дотронулся до мягкой кнопки на руле, включил магнитолу. В салон проникли звуки и голоса.
– Тогда вот вам первый вопрос и сразу три варианта ответа, – объявил ди-джей.
– Угу, – ответил другой голос.
– Хирон двадцать шестьдесят это… внимание! Это линия косметики для мужчин от двадцати до шестидесяти, страдающих избыточной потливостью, или… Это художественный фильм, действие которого происходит в две тысячи шестидесятом году, или… Это открытый в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году астероид, названный в честь древнегреческого бога, наполовину кентавра, наполовину человека, потому что сам наполовину комета, наполовину астероид… Итак?! Ваш ответ!
– А-а-кх… А что было первым?
– Линия косметики для потливых мужчин – первый вариант, научно-фантастический фильм – второй, и третий – то ли астероид, то ли комета, небесное тело, названное в честь какого-то там древнего бога. И пока вы думаете, напоминаю, что спонсором нашей викторины является мультиплекс "Рытвино". Двадцать различных кинозалов формата шесть-дэ под одной крышей, а также рестораны и увлекательный шопинг для всей семьи, всего в паре километров от МКАДа по Рублёвскому шоссе. Торгово-развлекательный центр "Рытвино" – приходи, не пожалеешь! Ну, готовы ответить?
– Да… я не уверен, конечно, но, кажется… я думаю, это первый вариант.
– Какой?
– Ну, там это… косметика типа…
– Вы уверены?
– Нет.
– Тогда вот вам сюрприз от торгового дома "Рытвино" – вторая попытка! Потому что первая, тым-тыры-дым-с… Мимо! Итак, это не линия косметики, тогда что? Напоминаю, что за правильный ответ мы дарим вам скидочную карточку на целых пятьдесят процентов, действующую при покупке на сумму от десяти тысяч рублей. А также бесплатный билет на премьеру новейшего блокбастера "Живая сталь два", билет на любой сеанс в любом из двадцати различных кинозалов, в том числе в новом, ультрасовременном "Хироне", в честь которого наша викторина. Так что же такое "Хирон двадцать шестьдесят"?
– Акх-м-м, ну, тогда это фильм.
– Подумайте хорошенько…
– М-м… астероид?
– Да! Вот он наш победитель, мощью собственной эрудиции доказавший, что ему по праву достаётся скидочный купон и бесплатный билет. Поздравляем, оставайтесь, пожалуйста, на линии…
– Но… я из Якутска…
– А сейчас в нашем эфире неподражаемые "А-ха" с песней "Лайфлайнз".
Динамики всплакнули звуком приземления, будто приняли удар упомянутого ведущим Хирона, который вместо того, чтобы погрузить Землю в огненный хаос, распустился аккордами и растёкся по цветущим равнинам мягким норвежским баритоном:
One time to know that it's real
One time to know how it feels
Песня нравилась Максиму, хоть познаний в английском языке и не хватало для того, чтобы понять, о чём поёт Мортен Харкет. Ему казалось, что это грустная песня о человеке, который пропустил какую-то важную, "ту самую" возможность, шанс, выпадающих раз в жизни, и теперь страшно об этом жалеет. Мысленно подпевая солисту, Максим оглядывался на собственную жизнь, и ему тоже делалось немного грустно.
What do you see?
What do you know?
What are the signs?
Впрочем, песня была о его работе.
2
Максим вывернул с развязки и увидел гигантские блоки парковок, дырявые, как швейцарский сыр Эмменталь. В отверстиях не прекращалась автомобильная суета. За парковками топорщились постройки необычных форм и расцветок, административные и лабораторные корпуса.
Сколково встретило Дюзова контрольно-пропускным пунктом с бодрым, пахнущим кофе охранником в чёрной форме, который ощупал машину матовым взглядом необычных очков, наверняка со встроенной камерой. Максим показал удостоверение и направил "Форд" прямо, через сто метров налево, в точности следуя инструкциям навигатора.
У входа перед высоким зданием уже ждала следственно-оперативная группа. При появлении Дюзова из кареты "скорой помощи" вывалился шаровидный Огрелкин, судмедэксперт, и, что-то дожевывая, принялся отряхивать руки.
Максим поздоровался и вместе со всеми двинулся к проходной.
– Что случилось? Почему не внутри?
– Спросили старшего, – пожал плечами оперативник. – Без тебя не пускают.
– Исправим.
Здесь авторитет его "корочки" был незыблем. Она напиталась силой, точно земля волшебством сказочного леса, и за проходной, в стеклянном рукаве главного входа, Максим неожиданно почувствовал себя обновлённым: прохладное утро счистило накипь бытовых неурядиц, позолотило протокольную бледность. Эскалатор с лёгкостью оторвал от земли, услужливо поднял наверх и деликатно толкнул на неподвижный пол. У дверей Максим остановился, обратил лицо к светлеющему небу, зевнул, потёр переносицу – и преобразился. Близость нового расследования зажгла его, превратила в тот самый Хирон, охваченный дуализмом собственной природы, и направила в интригу неизвестности. Максим толкнул дверь, и следственно-оперативная группа высыпалась в вестибюль исследовательского института.
Началась привычная работа.
Утро первого июня 2035 года омрачил труп, обнаруженный практикантом Захаркиным в коридоре напротив входа в кабинет своего руководителя, профессора Булгарина.
Сперва Захаркин испугался, что мёртвое тело принадлежит профессору – накануне вечером Низам Дмитриевич остался ночевать в кабинете. Ничего сверхъестественного: засиживаясь, профессор довольно часто пропускал последний шаттл до метро и устраивался спать на диване. Но присмотревшись, Захаркин понял, что мертвец ему не знаком: солидно одетый мужчина, около сорока лет, с выдающимся носом и стеклянными глазами. Он полулежал на полу, спиной к стене, голова на груди, ноги согнуты в коленях. Покойный выглядел каким-то нереальным, как игрушка из желтоватого пластика, и карикатурным, возможно, из-за своего носа – с таким надо иметь гасконскую гордость и имя Сирано.
В открытую кабинетную дверь тянуло горелой проводкой.
– Глебов, там кофе или что посущественней ящик даёт? – крикнул судмедэксперт вглубь коридора участковому, появившемуся с лестницы и как раз проходящему мимо торгового автомата.
Тот остановился и оценивающе глянул на подсвеченную витрину. Настроенные под размер продукта полки предлагали чипсы, шоколадки, орешки и баночную газировку. Полусфера под потолком бесшумно повернулась, сфокусировав на человеке одну из несколько камер.
– Мяса нет! – доложил участковый Огрелкину.
– Очень смешно! – рявкнул в ответ судмедэксперт и нехорошо закашлял.
– Не наешься никак? – спросил, подходя, Максим.
Огрелкин отмахнулся, прочищая горло.
Криминалист зашёл в кабинет первым, неся перед собой "спейс-регистратор" – чёрный округлый цилиндр, фиксирующий состояние объёмного пространства, своеобразный три-дэ фотоаппарат, – нёс словно римский воин императорскую чашу. Эти штуки поступили в органы совсем недавно и стоили до того страшных денег, что криминалист даже задерживал дыхание, будто ныряльщик за жемчугом. Сканер пространства считывал окружающую среду, изучая объекты сенсором глубины.
– Не надорвись там, – глядя на покрасневшие уши криминалиста, прохрипел судмедэксперт Огрелкин. Он натянул скрипучие одноразовые перчатки и склонился над телом.
– Ну, что там? – спросил Максим у практиканта.
– Пепелище, – отозвался Захаркин, которого Дюзову представили несколькими минутами ранее.
– Так ты уже заходил? – встрепенулся участковый.
– Ну… да… – Захаркин побледнел.
– Товарищ следователь, берём его? – наигранно сказал участковый и вцепился в острый локоть практиканта.