Страница 6 из 12
- Здра... Виделись недавно, Дмитрий Станиславович.
'Индианочка - это он в точку, - отметил Владимир. - Похоже, и ей понравилось, улыбнулась ему. Или он ей вообще симпатичен'.
- Со мной да, виделись, - благодушно прогудел за спиной у инспектора Дмитрий Станиславович. - А с... пф-ф! С трубкой моей - нет.
- Тьфу на вас и вашу трубку, я опять сбилась! - беззлобно ругнулась мисс Гладких, водя пальцем по экрану. - Снова накручу из-за вас в коэффициентах.
- Тебе не с коэффициентами крутить надо, Инночка. Послушай старого врача, возьми - пф-ф! - этого вот молодого человека, который с тебя глаз не сводит, и покрутись - пф-ф! - с ним в парке, пока мы тут будем... Кстати, индианочка, ты не в курсе, зачем Ян Алексеевич нас - пф-ф! - всех здесь собрал?
Снова хлопнула дверь. Инспектор вздохнул с облегчением, услышав, как кто-то позвал, срываясь от волнения на дискант: 'Митя! Ты слышал? Это правда?' Необходимость обернуться и познакомиться с курильщиком отпала. 'Чего раскудахтался? - спросил тот. - Ничего я не слышал, рассказывай'. Они неразборчиво забубнили на два голоса, дискант вскрикивал, бас гудел ровно.
- Надымил! - проворчала Инна.
- Он врач?
- Постольку поскольку, - рассеянно отозвалась девушка. - Вообще-то он психофизик. Но если надо, может и... Не понимаю. Такое впечатление, будто в пустоту отправила. Ни ответа, ни привета. Ну-ка я ещё.
'В пустоту отправила? Она кому-то пишет?' - встрепенулся инспектор, но заглядывать на экран через плечо не стал - неудобно.
Дверью стали хлопать ежесекундно, потом, надо думать, её и вовсе бросили нараспашку - инспектору стало сквозить в затылок. Разноголосица казалась спокойной, пока прибывшая дама не запищала с порога: 'Катенька, вы видели в бухте сторожевой катер?!' Тут уж все загомонили разом.
- Я думаю, катер из Гриньяно. Что? Говорили, там завтра регата.
- А беспилотник видели? Тоже скажете из Гриньяно?
- Тихо, Катька, дай послушать!
- Я собиралась в Триест. И вот, значит, бегу себе на шестичасовый...
- Так вот зачем нас Ян вызвал! А я говорил.
- Что ты говорил, зая?
- Надо было вместе с физиками ехать, вот что.
- Тихо же! Митенька, что вы говорите?
- Да, Дмитрий Станиславович, вы были у Яна? В чём дело?
- Эг-хм! Дело в том, что...
- Убили его! Понятно? Просто застрелили! Понятно? Я сама видела амбуланс!
- Что? Кого убили?
- Да откуда же мне... Чёрный мешок! Понятно?
'Теперь из-за чёрного мешка я ничего не разберу, - поморщился, вслушиваясь, Володя. - Душка доктор был у Горина, но две минуты назад зачем-то дал индианочке понять, что не был. Возьмите-ка его на заметку, господин инспектор. Весь остальной ор...'
- Содом! - проворчала Инна Гладких и, закрыв уши ладошками, снова уткнулась в экран.
- Зая, ведь мы же с тобой договорились, - увещевал кого-то женский голос. Очевидно, жена оттащила мужа к стойке, чтобы галдёж не мешал воспитательной работе.
- Не поминай пока об отъезде, - говорила она. - Это самое настоящее предательство. Бросить Яна? Ты должен понять, если мы побежим как крысы...
- Считаешь, лучше остаться в крысоловке? Хотя теперь-то выбора нет. Отъезд! Пиши 'приехали'. Теперь разве что в Гриньяно, морем, кверху брюхом.
- Глупые шутки! Может, Ян с ними договорится, ведь до сих пор как-то устраивались.
- А где сам Ян?! - крикнул кто-то поодаль.
- В бункере у себя спрятался, - язвительно ответил поблизости строптивый муж.
- Ян? - растерянно спросила, поднимаясь, индианка.
'Испугана, ошарашена, встала даже. Не может во что-то поверить, - отметил инспектор, изучая выразительное личико Инны Гладких. - Может, Горин явился наконец? Пора мне повернуться лицом к учёному сообществу'.
- Дмитрий Станиславович! - прозвучал, перекрыв ропот толпы, мужской голос.- Нужно поговорить! Срочно!
Инспектор вскочил и стал высматривать того, кому принадлежал резкий голос. Высокий, не очень приятного тембра. Голос безразличного к чужому мнению человека. Галдеть стали меньше, и тот, кто пришёл, сказал тоном ниже:
- Дмитрий Станиславович, вы здесь? Я вас не вижу!
'Мит!.. Славо!.. Авович!' - отозвалось на разные голоса собрание, потом Володя услышал ответное ворчание:
- Здесь я. Что вы орёте, как в лесу?
Хоть Володя и был чуть ли не на полголовы выше самого высокого из собравшихся в институтском холле, однако разобрать сразу, кто позвал и кто откликнулся, не смог. Море голов. 'Они притихли, услышали начальственный голос. Вон кто-то от двери пробирается, как сквозь заросли зверь. Рыжий, волосы женские. А Дмитрий Станиславович - вон та седая копна'.
- Дмитрий Станиславович, - сухо отчеканил в наступившей тишине неприятный тенор, - необходимо...
И тут этот человек к досаде инспектора заговорил вполголоса. Над седой шевелюрой поднялось облачко дыма. Володя, кляня себя за нерасторопность, выбрался из-за стойки и полез через толпу - поближе к этим двоим.
- Но это невозможно! - прогудел бас. - Ян Алексеевич...
'Осторожнее! - возмущались те, кого инспектор слегка подталкивал, чтоб дали дорогу. - Э! Что вы как на торжище?! Ох-х... Извини. Да это не я, это меня толкнули в спину'.
Убелённый сединами психофизик успел выпустить второе облако дыма, пока Володя протискался ближе.
- Я совершенно официально вам заявляю, - раздражённо говорил тенор. - Поверьте, Дмитрий Станиславович, сейчас не до шуток. Это не обычная амнезия, много хуже. Он как четырёхлетний ребёнок. И надо же, чтоб именно сейчас! Я, по-вашему, похож на шутника?
Нисколько не был похож на шутника человек с неприятным голосом. Солиден был, ростом выше среднего, пышноволос и манеры имел значительные. Шею держал так, словно всё время хотел отстраниться от собеседника, чтоб рассмотреть получше. 'Но, может, просто от дальнозоркости, - отметил инспектор. - Лицо вытянутое, подбородок с ямкой, нос длинный, прямой, глаза серые. Смотрит как-то стеклянно. Определённо дальнозоркость. Борода стрижена, одет тщательно. Кажется, склонен к самолюбованию. Это и есть Горин?'
- Да я понимаю, что не до шуток, - ответил Дмитрий Станиславович, окутавшись дымом. - Я просто не верю, чтоб он сам на такое решился. Из всех видов интеллектуального самоубийства этот способ самый изуверский. Да и зачем? Пф-ф!
'Самоубийства? Ещё один труп?' - ужаснулся инспектор и полез вперёд без оглядки на приличия.
- Позвольте! Дайте пройти! Ян Алексеевич!
Оба повернули к нему головы. Дмитрий Станиславович - плотный, какой-то даже квадратный пожилой мужчина с трубкой в руке, повёл плечом, отступил, чтобы дать дорогу, изрядно тесня при этом соседей. 'А, приятель индианочки!' - проговорил он без тени улыбки. Видно, не до приятелей Инны Гладких ему и вообще ни до кого - напряжённо что-то обдумывал. Но инспектору недосуг было разбираться в причинах задумчивости старого психофизика, требовалось немедленно поговорить с директором, смертей хватит.
- Ян Алексеевич Горин? - обратился он к рыжеволосому. - Я вынужден сообщить вам, что Совет по борьбе с распространением запрещённых технологий принял решение установить в вашем институте особый пропускной режим. Нужно немедленно предупредить всех сотрудников, чтобы исключить возможные коллизии.
Володю подвергли тщательному осмотру, потом он услышал:
- Кто вы такой? - причём тон оставлял желать лучшего. В холле стало тихо. 'С чего это он так высокомерно?' - удивился инспектор и ответил:
- Инспектор особого отдела Совета. Называйте меня Владимиром.
- Я полагал, что буду иметь дело с... - директор осёкся, пробормотал в сторону: 'Особый отдел? Не ожидал. Доверяй, но проверяй', - потом потребовал:
- Документы!
'Первый, кто усомнился, - отметил Володя, протягивая карточку. - Это надо запомнить. Но, может быть, просто из любви к порядку? Да. На фото - ноль внимания'.
- Что значит специальный режим, Ниночка? - спросили рядом.
Владимир забрал карточку, отметил, что ледок в серых глазах директора подтаял, и стало заметно беспокойство, вполне естественное, если учесть обстоятельства.