Страница 115 из 116
Удар.
Темнота, опять тошнота, опять гул в голове и спазм желудка. "Где-то это уже было", - подумал Дэна, и то немного, что было в желудке, покинуло его тело.
5.
Начинало темнеть. День становился всё короче, а ночи холоднее. Дэн с тоской смотрел на подёрнутую желтизной траву. То, что он пережил лето, ещё не означает, что он сможет продержаться зиму. Мрачные мысли о предстоящей зимовке развеивал пойманный заяц, болтающийся за его спиной и пучок дикого чеснока за пазухой.
Едва уловимый дымок струился от тлеющих углей. Дэн подкинул веток, раздул огонь, осторожно заглянул в шалаш, и, удостоверившись, что никаких незваных гостей к нему не пожаловало, спустился к реке. Привычно и уверенно снял с зайца шкурку и развесил её на ветвях куста, разделал тушку, всё промыл, нашпиговал чесноком. Затем умылся сам, пытаясь отдраить въевшуюся грязь и сажу из- под ногтей, провёл пальцами по бороде и подобрал выбившуюся прядь волос в косу.
Пока огонь весело плясал под мясом, Дэн лежал на траве и смотрел в сереющее небо. Сколько он уже здесь? Дни он не считал, но точно знал, что уже прошла и весна и лето, начиналась осень. Он привык постоянно поддерживать огонь, каждое утро ходить к камню, где подправлял и обновлял чёрный крест, затем охота, рыбалка, сбор съедобных трав и ягод. Его руки огрубели, лицо загорело и обветрилось, волосы спутались, одежда обветшала и вся изодралась. Но он был жив. Пока жив. А впереди зима. Дэн уже начинал подумывать о том, что бы спуститься в долину и примкнуть к людям, но этот вариант он оставил на самый крайний случай. Пока есть возможность, он не уйдёт от сигнального креста.
Мясо подрумянилось, капли расплавленного жира падали вниз. От чего огонь возмущенно зашипел и застрелял искрами. Протяжный волчий вой тоскливо прозвучал где-то недалеко. Дэн приподнялся, достал горящую ветку из костра и положил на колени ружье. Послышался шелест падающих камней. Кто-то приближался к его шалашу. Он встал, прикрываясь костром, ожидая гостя. Тратить зря заряд последнего оставшегося рабочего оружия он не собирался. Огонь неплохо защищал его всё это время от дикого зверья.
Человек. Темный силуэт мелькнул между камнями, потом ещё один. Люди. Людей Дэн опасался больше, чем зверей. У хищников есть инстинкт самосохранения, а люди сейчас дикие, злые, суеверные. Как-то в начале лета он чуть не столкнулся с группой охотников. Низкорослые, заросшие, примитивные создания. Иметь с ними что-то общее Дэн не хотел и тем более не собирался объяснять кто он и откуда. Но сейчас скрываться было поздно, шалаш и огонь выдавали его с головой.
Он вскинул ружье и направил его на пришельцев. В груди всё клекотало от злости. Какого чёрта их сюда принесло, он так хорошо жил один, никого не трогал, и вот сейчас придётся убивать себе подобных. Скрежет его зубов, наверно, был слышен и дикарям. Они в какой-то момент исчезли из поля зрения, но через пару минут вновь мелькнул силуэт, и ему в лицо ударил яркий свет.
- Дэн!
Такой родной, такой любимый голос разорвал его мозг. Оружие чужих вывалилось из рук, а ноги подкосились, не в состоянии удержать ни с того ни с сего вдруг ослабевшее тело.
- Алька, - прошептал он, и закатился диким, безумным хохотом, распугивая не только мелкую живность, но и голодных волков, снующих по округе.
Девушка уже висела на нём, не веря своим глазам, и пытаясь на ощупь удостовериться в подлинности мужа. Саня не мешал им, только счастливо улыбался, приговаривая: "Живой, чертяка..."
- Всё, хватит нежностей, надо возвращаться, - спохватился капитан, взглянув на часы. - Алика, бери его с одной стороны, а я с другой и двигаем.
- Фига! Ты меня в инвалиды записал? - пришёл в себя Дэн, и, отняв от себя Алику, поднялся на ноги. - Так, приглашаю всех на званый ужин. Прошу к столу, заяц с чесноком по-дэновски готов.
- Иди к чёрту, со своим зайцем. Мы второй день прыгаем из года в год, достало уже всё, домой хочу!
- Второй день, говоришь? - улыбка уставшего и познавшего всё в этой жизни человека, высветилась в свете костра на лице Дэна. Он прижал к себе Алику и заглянул ей в лицо. - Устала?
- Тридцать седьмой прыжок, - в её голосе было и извинение, и усталость, и радость одновременно. - А ты сколько здесь?
- Не надейся, - хмыкнул он, - я ещё полон сил, и намерен завести кучу детишек. Могу начать прямо сейчас. А что, Алька, вон и шалаш готов.
- Вот балбес, - легонько треснула она его по лбу и вывернулась из объятий.- А точнее дикарь. Сначала тебя отмыть надо и сбрить эту жуткую бороду, а уж потом в цивилизацию пускать, не говорю уже про постель.
- Вот именно, - поддержал Александр. - Так что бери своего зайца, если хочешь, и вперёд назад в своё время. Вадим через семь минут возвращать будет.
- "Вперёд назад...", - передразнил его Дэн, оглянулся на свои скромные пожитки, подобрал оружие крокодилоидов, подмигнул жареному зайцу, - пойдёшь со мной? Ну, тогда не шали здесь, остаёшься за старшего. А я, пожалуй, пойду.
Костёр медленно угасал у них за спиной, жалобно потрескивая и выбрасывая искры. Поднявшись на исходную точку, они прижались друг к другу. Пара минут, и темный осенний вечер сменился на зимний. А через час вся троица уже летела в Москву. На разговоры сил ни у кого не было.
Тёплая ароматная вода, гидромассаж, и просто мыло и шампунь - что ещё надо уставшему человеку для счастья? Разве что жена под боком и тарелка супа.
Дэн отмокал в ванне, попивая коньяк и время от времени поглаживая примостившуюся рядом Алику. Она улыбалась, глядя на его свежевыбритое и смешно разделённое загаром на две части лицо. Он исхудал, руки огрубели, а на ноге большой свежий шрам.
- Откуда это? - она осторожно прикоснулась ладошкой к затянувшейся ране.
- Рыбу ловил, не удержался, потоком понесло, вот на камень и напоролся. Да ерунда, - отмахнулся он. - Зажило и ладно. Ты знаешь, мне кажется, я наловился рыбы на всю оставшуюся жизнь. Как и насиделся у костра и объелся жареного мяса. Видеть его уже не могу.
- Извини, что так долго к тебе шли.
- За это будешь наказана.
Алька не успела и пикнуть, как оказалась в воде. Как же она соскучилась... Её тело податливо отзывалось на любое его прикосновение, готовое слиться с ним в единое целое. Вода выплёскивалась из ванны, сбегая от их страсти. Дэн рычал, она охала и взвизгивала, отдавая себя всю, впитывая его любовь, его желание. Когда и куда улетели футболка и домашние штаны она не помнила, но её трусики плавали в воде прозрачным розовым облачком. Дэн что-то шептал ей на ушко, нежно покусывая краешек мочки, покрывая поцелуями шею, щёки, уголки губ. Алька соскучилась, как же она соскучилась!
Они лежали в постели, уставившись в потолок. Секс-марафон измотал их физически, но спать никому не хотелось. Алькина голова лежала на его плече, щекоча своими синими волосами. Он пригладил их рукой и закрепил самые непослушные поцелуем.
- Спи.
- Не хочу. Расскажи, как ты там жил и как вообще попал на Землю?
- Давай не сейчас. Завтра придёт Саня вот тогда всё и расскажу. Да и не хочется вспоминать, если честно. Много всего было. Скажу только, что жизнь моя бестолковая несколько раз перед глазами пробегала. Так что, Алика, давай заканчивать с космосом, заведём детишек, начнём планетарную жизнь. А?
Она тесней прижалась к нему и уткнулась носом в его грудь. Довольная улыбка расползлась по лицу Дэна, он знал, что когда Алика не говорит "нет", то это означает "да".
- Рано радуешься, - приподнялась она на локоть, - Нам тебя ещё с Фортуны вернуть надо. Ты сейчас там, и работаешь в захудалой кафешке простым наладчиком. И куда я смотрела, когда замуж выходила?
- Фига! Это ты меня довела до такой жизни! От такой жены ещё и не туда сбежишь. Хм, - Дэн откинул простыню и похотливо пробежался взглядом по каждой складочке и каждой выпуклости на теле жены. - Сейчас ты мне и за это ответишь...