Мой жизненный путь

Теперь я хотел найти связь с уже существующим, исторически данным. Относительно "Эзотерической школы" я хотел это сделать так, как уже делал в отношении Теософского общества. Поэтому мой "узкий круг" сначала был связан с этой школой. Но связь эта основывалась только на его устройстве, а не на моих сообщениях из мира духа. В первые годы своего существования мой "узкий круг" внешне был как бы отделением "Эзотерической школы" миссис Безант. Но внутренне он был совершенно иным. И в 1907 году, когда миссис Безант посетила наш Теософский конгресс в Мюнхене, по соглашению между мной и миссис Безант эта внешняя связь также полностью прекратилась.

Научиться чему-то особенному в "Эзотерической школе" миссис Безант было невозможно, ибо с самого начала я не принимал никакого участия в мероприятиях этой школы, за исключением тех, которые могли предоставить мне информацию о происходящем в ней.

В школе и не изучали ничего иного, кроме сообщений Блаватской, ранее уже напечатанных. Кроме этого миссис Безант предлагала всевозможные индийские упражнения для развития способности познания, но я отвергал их.

Таким образом, до 1907 года мой "узкий круг" был связан с кругом миссис Безант в отношении того, что касалось его устройства. Но делать из этих фактов такие выводы, какие делали мои противники, совершенно неверно. Они пришли к такому абсурдному утверждению, будто я был приведен к духо-познанию только через "Эзотерическую школу" миссис Безант.

В 1903 году Мария фон Сивере и я снова приняли участие в Теософском конгрессе в Лондоне. Здесь присутствовал и председатель Теософского общества полковник Олькотт из Индии. Обаятельная личность, он смог благодаря своей энергии и поразительным организаторским способностям стать соратником Блаватской по основанию, устройству и ведению Теософского общества. Ибо на внешнем плане это Общество за короткое время превратилось в большое объединение с отличной организацией.

Мария фон Сивере и я сблизились на короткое время с миссис Безант благодаря тому, что она жила в Лондоне у миссис Брайт и во время наших последующих посещений Лондона нас также приглашали в этот гостеприимный дом. Миссис Брайт и ее дочь мисс Эстер Брайт были олицетворением любезности. И я с внутренней радостью вспоминаю время, проведенное в этом доме. Брайты были преданными друзьями миссис Безант. Они стремились теснее связать нас с ней. Но когда обнаружилось, что в некоторых вопросах, о которых я уже упоминал, я не мог стать на сторону миссис Безант, они очень огорчились, однако с железным упорством, не проявляя никакой критики, продолжали держать сторону духовной руководительницы Теософского общества.

Для меня миссис Безант благодаря своим известным качествам была интересной личностью. Я видел, что она имеет определенное право говорить о духовном мире исходя из собственных внутренних переживаний. Она обладала внутренней способностью приближаться душой к духовному миру. Позднее эта ее способность была подавлена теми внешними целями, которые она себе ставила.

Человек, который из духа говорил о духе, должен был представлять для меня интерес. С другой же стороны, я строго придерживался того мнения, что в наше время познание духовного мира должно жить внутри души сознательной.

Я прозревал в древнее духо-познание человечества. Оно носило сновидческий характер. Человек созерцал образы, в которых раскрывался духовный мир. Но эти образы развивались им не вполне сознательно и не через волю к познанию. Они возникали в душе, даруемые ей из космоса как сновидения. Это древнее духо-познание в средние века было утрачено. Человек вступил в обладание душой сознательной. У него исчезли познания-грезы. Он вызывает идеи в своей душе вполне сознательно через волю к познанию. Эта способность проявляется сначала в познании чувственного мира. Она достигает своей высшей точки как чувственное познание в естествознании.

Задача духо-познания состоит в том, чтобы вполне сознательно через волю к познанию приблизить переживаемые идеи к духовному миру. При этом познающий обладает душевным содержанием, которое переживается так же, как математическое содержание. Он мыслит как математик. Но он мыслит не в числах или геометрических фигурах, а в образах духовного мира. Это и есть, в противоположность древнему бодрствующе-сновидче-скому духо-познанию, сознательное нахождение в духовном мире.

Выработать отношение к этому новому духо-познанию в рамках Теософского общества было невозможно. Люди относились с недоверием к возможности приблизиться к духовному миру в полном сознании. Такое сознание было знакомо им лишь по чувственному миру; однако в своем понимании они не достигали того, чтобы развить его до духовного переживания. Напротив, существовало стремление подавить его, возвратиться к древнему сновидче-скому сознанию. Это стремление назад было и у миссис Безант. Едва ли она была способна понять современное духо-познание. И все же то, что она говорила о духовном мире, было почерпнуто ею из духовного мира. Именно поэтому ее личность представляла для меня интерес.

Среди других руководителей Теософского общества бытовало то же отрицательное отношение к полностью осознаваемому духо-познанию. Поэтому в отношении духовного я никогда не ощущал в душе родства с этим.

Обществом. Что касается общения, то я охотно посещал эти круги, но оставался чужд их душевному настрою в области духовного.

По этой же причине я не склонен был в своих выступлениях на конгрессах Общества исходить из собственных духовных переживаний. Я читал такие лекции, которые могли быть прочитаны даже тем, кто не обладает собственным воззрением на духовное. Это последнее сразу же начинало жить на лекциях, прочитанных мной не в рамках Теософского общества, а выраставших из того, что мы с Марией фон Сивере создавали в Берлине.

Так возникла берлинская, мюнхенская, штутгартская работа. К ней присоединились и другие города. Содержание, характерное для Теософского общества, постепенно исчезало; возникало то, что находило себе оправдание благодаря внутренней силе, жившей в антропософии.

Я прорабатывал результаты моего духовного созерцания, и в то же время сообща с Марией фон Сивере мы работали над организацией нашей внешней деятельности. Хотя, с одной стороны, я совершенно освоился с пребыванием в духовном мире, однако начиная с 1902 года и в последующие годы у меня были новые имагинации, инспирации и интуиции. Эти последние постепенно образовали то, что я затем опубликовал в своих книгах.

Благодаря деятельности Марии фон Сивере из совершенно малого возникло Философско-Антропософское издательство[187]. Первой вышла в свет небольшая книга, составленная из лекций, прочитанных мной в упомянутой здесь берлинской Свободной Высшей школе. Необходимость приобрести право на издание "Философии свободы", сбыт которой не брал более на себя ее прежний издатель, и самим позаботиться о ее распространении стала второй нашей задачей. Мы выкупили имеющиеся еще экземпляры и право издания. Нам было нелегко это сделать, ибо мы не располагали достаточными материальными средствами.

Но работа продвигалась, возможно, именно потому, что она могла опираться не на внешнее, а только на внутреннюю связь с духовным.

Глава тридцать третья

В начале моей лекционной деятельности, которая протекала в кругах, выросших из теософского движения, мне приходилось считаться с душевным настроением, царившим в этих кругах. Благодаря чтению теософской литературы для определенных вещей здесь стали привычными определенные формы выражения. Мне следовало придерживаться их, если я хотел быть понятым.

Только постепенно, по мере продвижения работы, я все больше мог идти собственным путем также и в том, что касалось формы выражения.

Поэтому содержимое записей лекций первых лет антропософской деятельности есть внутреннее, духовно точное отображение пути, на который я вступил для постепенного расширения духо-познания, позволяющего постичь из простого более сложное; однако этот путь должен восприниматься также в его внутренней сущности.

187

Философско-Антропософское издательство — вначале — Философско-Теософское издательство. С 1915 г. — Философско-Антропософское издательство. Упомянута книга "Шиллер и наша эпоха".