Шрамы на ладонях

- Ты это... - сказал он. - Ты куртку сними. Вдруг поднимешься. Оставь мне куртку. Я её продам. Или обменяю.

Вот этим словам Ео поверила. Она сняла куртку, протянула её парню и ступила ногой на нижнюю ступеньку.

Как ни странно, ступенька заколебалась, но выдержала. Ео осторожно поставила ногу на вторую ступеньку, руками аккуратно придерживаясь за острые края лестницы.

Ео поднялась ступенек на пять, и даже почувствовала некоторую уверенность. Но тут ступенька под её ногой заколебалась, и как бы сложилась.

Нога сорвалась. Ео стала просто скользить вниз, по складывающимся ступенькам, инстинктивно цепляясь руками за острые края лестницы.

- А-а-а! - закричала Ео.

Острая боль пронзила её ладони. Из разрезанных ладоней потекла кровь.

- А-а-а... - уже стонала Ео, скрючившись на бетонном полу тоннеля, под лестницей.

Она то сжимала, то разжимала ладони, с ужасом глядя на порезы и на кровь.

- А-а-а...

Очнулась она от хохота. Это хохотал рыжий парень.

- Ну, влезла? - хохотал он Ео. - То-то! На мусорку иди! Что упало, то пропало! А туда же, в верхний мир! И не суйся! Не ты первая, не ты последняя. Дураков у нас узнают по ладоням! Ха-ха-ха! Пока!

Парень лёгкой походкой стал удаляться по направлению к выходу, унося в руках и куртку, и сумку Ео. Его смех, затихая, гулким эхом ударялся в стены тоннеля.

Минут через десять, когда боль в руках притупилась и кровь перестала течь из ладоней, Ео вышла на улицу.

Небо нижнего мира имело тёмно-серый, местами - серо-фиолетовый цвет.

На улице - всё так же пасмурно и холодно. А без куртки - вдвойне пасмурно, и вдвойне холодно.

Лица редких прохожих оставались хмурыми и злыми.

Ео вздохнула и направилась в сторону то ли домов, то ли развалин нижнего мира.

Начиналась новая жизнь, которая не сулила ей ничего хорошего.

ГЛАВА 4

Пасмурное серое небо низко стелется над серой землёй. Сегодня и вчера. И завтра.

Прошло уже много времени, как Ео здесь. В нижнем мире.

Вид из окна стал знакомым до боли.

Не стоило ждать перемен. Лучше не ждать, чем ждать, и не дождаться.

Ео зажмурила глаза, чтобы не видеть ни этого неба, ни полуразрушенных домов на противоположной стороне улицы, ни редких прохожих - таких же серых, как земля и небо. Сгорбленных, злобных, мрачных...

Изнутри - как снаружи. На душе всё оставалось по-прежнему.

"Неужели... неужели это навсегда? Неужели мне не выбраться? Зачем я здесь? В чём же я так провинилась? Ведь не было же ничего особенного..."

"Я ни в чём не виновата! А кто же виноват?"

Ео даже застонала:

- М-м-м...

Ей всё ещё хотелось найти виновного в том, что случилось. Хотя это мало что меняло. Вернее, не меняло уже ничего.

Ответа на вопрос не находилось. Возможно, его и не существовало в природе - этого ответа. По крайней мере, на данный отрезок времени.

В ту, самую первую свою ночь, она едва выбралась из тёмного сырого тоннеля. Но требовалось же пристроиться, хоть куда-нибудь!

Сначала Ео попыталась пройтись по грязным лестницам жилых подъездов и постучаться в несколько квартир.

Никто не открывал ей. Из-за дверей неслась только брань. В одном из подъездов Ео даже окатили грязной водой.

И так Ео почти окоченела, а после того, как ноги её оказались мокрыми - и того сильнее. Она дрожала, стуча зубами.

Уже без сил и почти без сознания, под одним из домов она увидела обширный, открытый подвал, наполненный сидящими и спящими на лохмотьях людьми.

В подвале скверно пахло, но оттуда ощутимо веяло человеческим теплом.

Там теплее, чем на улице!

Продрогшая Ео спустилась в подвал. Никто не обратил на неё внимания, и она присела на пол в уголке подвала.

Полы в подвале оказались устланы сухой травой и какими-то тряпками. Неизвестно, когда настелили траву, когда менялись эти тряпки, и менялись ли вообще.

Ео никто не гнал, никто ни о чём её не спрашивал. Она немного согрелась и неожиданно для себя задремала.

Ео просыпалась и снова проваливалась в сон, ещё на что-то надеясь...

"А вдруг..." - думала Ео, просыпаясь.

Как хотелось ей проснуться в собственной постели и увидеть знакомый пейзаж за окном! Но чуда не произошло. Утром она проснулась там же, где заснула. В грязном, вонючем подвале, на задворках нижнего мира.

Чуть позже Ео поняла, куда она попала. Подвал - пристанище самой последней ступени в иерархии нижнего мира - мусорщиков.

Мусорщики так и жили: в полуподвальных и подвальных помещениях, человек по тридцать-пятьдесят. Этих существ и людьми можно было назвать с натяжкой, особенно по стандартам верхнего мира, которыми ещё пользовалась Ео.

Они промышляли тем, что собирали городской мусор и складывали его в контейнеры. Попутно эти люди перебирали мусор и отыскивали в нём что-либо пригодное или для одежды, или для еды, или для усовершенствования своего убогого жилища.

В нижнем мире жители оставляли мусор прямо на улицах. Короче, каждый бросал отходы своего бытия там, где хотел.

Вот мусорщики и сновали по улицам, как тени, перебирая, подбирая, и снова выбрасывая выброшенное. Мужчины и женщины почти не отличались друг от друга.

Но и здесь имелась особая группка людей, ещё более униженных. Вечерами они всегда садились рядом, в одном углу. Уборщики публичных отхожих мест. С обычными мусорщиками они люто враждовали, и при случае всегда дрались.

Обычные мусорщики презирали их, смеялись над ними и всячески выказывали своё превосходство.

Поистине, всё в мире относительно!

Сами же публичные отхожие места представляли собой ямы с настилами, отделенные от мира простыми деревянными перегородками.

Для непривычной Ео посещение этих заведений превратилось в настоящую пытку.

В каждом сообществе мусорщиков имелся старший, как Ео поняла в первое же утро, проснувшись в подвале. Именно старший и указал ей, на каком участке она должна собирать мусор.

- Вот тут, - этот отвратительный человек притолкал Ео к соседнему полуразрушенному дому. - Собирай тут! До конца улицы!

- Я не буду! - дёрнулась Ео.

Тогда старший больно ударил её. В живот.

Ео согнулась.

- Давай! - почти прорычал старший. - Работай!

Да, ночевать в подвале разрешалось. Но уж если ты переночевал в подвале, наутро приходилось делить с его обитателями и их житьё-бытьё.

Конечно, можно было с утра просто сбежать. Но куда?

Когда утром все мусорщики вываливались на улицу, старший закрывал двери подвала большим ключом. Ключ он носил на шее, на грубом чёрном шнурке. Этот ключ и шнурок служили для старшего знаками отличия и предметом гордости.

Отсиживаться в подвале днём не разрешалось.

Ео начала собирать мусор возле полуразрушенного дома.

Она находилась в каком-то странном состоянии. Она медленно передвигалась по грязной, захламленной улице. Механически собирала мусор, стараясь не пропустить ни малейшего обрывка бумаги.

Она не могла думать.

Она не могла даже плакать.

Разум отказывался воспринимать происходящее.

Тело ныло от непривычной работы, тошнило от запахов, но Ео продолжала наклоняться и собирать.

Собирать и наклоняться. Наклоняться и собирать.

ГЛАВА 5

К концу первого дня обессиленная Ео снова оказалась в подвале. Как ни противно, но перед самым завершением работы она всё-таки съела кусок грубой, выброшенной кем-то лепёшки и половинку обкусанного кислого яблока.

Возле одного из домов она нашла короткую, не очень порванную чёрную накидку и натянула её на себя. Как ни противно... Но холодно же...

Итак, Ео пришлось вернуться в подвал.

В подвале, как и вчера, на неё никто не обращал внимания. Каждый из соседей занимался чем-то своим. Кто-то спал, кто-то ел. Обрывочные разговоры соседей носили характер то ли ругани, то ли мычания. Всё это вперемешку с восклицаниями и всхлипываниями. А также вместе с другими звуками, которые может воспроизвести человек.