Страница 9 из 46
Лейтенант не успел еще договорить последнее слово, а рука Миши Романова уже поднялась сама собой. И руки Генки и Валеры тоже. Можно было подумать, что эти три руки связаны невидимой веревочкой.
В следующую секунду тянул руки к лейтенанту весь класс. Лейтенант в некотором затруднении провел рукой по светлым, тщательно причесанным волосам и взялся за папку.
— На первый случай придется побеседовать с теми, кто поднял руку первым, — вот мальчик, и вот, и вот. Прошу всех троих задержаться в классе. Остальные свободны.
Ребята, поглядывая на лейтенанта и не очень шумя, разобрали сумки, портфели, папки и по одному вышли из класса.
Миша, Генка и Валера подсели поближе к учительскому столу. Вот оно, сейчас начнется. Сейчас им дадут задание. Сейчас на карте местности они с лейтенантом разработают план операции. Сейчас…
Но лейтенант ни о каких операциях не говорил. Дал адрес отделения милиции — трое и без того отлично знали, где оно находится, — назначил время и распрощался.
В милицию ребята пришли ровно за пять минут до назначенного часа.
В маленькой комнатке инспектора оказалось много народу. Все это были парни с довольно длинными гривами, в пластиковых куртках и брюках с металлическими цепочками. Шапок они не признавали, — зима, впрочем, выдалась мягкая. Одни сидели на стульях, расставленных вдоль стен, другие толпились перед столом, за которым сидел знакомый ребятам лейтенант. И все о чем-то возбужденно расспрашивали.
— А платить сколько будут?
— Отпуск потом дадут?
— А питание чье? Свое, что ли?
Некоторые называли лейтенанта по имени-отчеству, и Миша постарался запомнить, что его зовут Андреем Андреевичем.
При виде стольких парней, каждый из которых был гораздо старше Миши, Генки и Валеры, троица заробела, но лейтенант уже заметил школьников и кивнул им — подходите, мол, не бойтесь. Он тут же скомандовал парням:
— Всем выйти в коридор на десять минут.
И опять гривастые молодцы его послушались. Когда последний из парней перешагнул порог, лейтенант сказал:
— Берите стулья, подсаживайтесь.
— Куда это они едут? — спросил Генка, который первым уселся на стул.
— В Восточную Сибирь. На студенческую стройку. Берут их студенты в подшефные.
— Вот здорово! — восхитился Миша. Валера только головой покрутил.
— Я вижу, и вы не прочь поехать? — рассмеялся лейтенант. — Что ж, дождитесь паспортов, и тогда…
Легко сказать — паспортов. Доживи-ка до девятого класса, если ты в шестом. Все трое поскучнели, призадумались. Ведь вот она, далекая и полная загадок Сибирь, путь к ней, оказывается, может начаться и здесь, у этого стола. Но — паспорт!
Лейтенант в это время нагнулся, что-то достал из-под стола и выставил на стол фанерный ящик с дырочками по бокам.
— Тут что? — не выдержал Генка. — Что в ящике-то?
Валера осторожно приподнял крышку.
— Живое что-то. Белое.
— Сам ты живой.
— Пусти, не лезь.
— Можно посмотреть? — спросил лейтенанта Миша.
Лейтенант кивнул. Миша снял крышку.
— Голуби!
— Зачем они вам, Андрей Андреевич? — Миша сам не заметил, как назвал лейтенанта по имени-отчеству.
— Посмотрели? — вопросом на вопрос ответил Андрей Андреевич. — Теперь закройте, времени у нас мало. Это чистопородные почтовые голуби. Отличное средство связи при некоторых особых обстоятельствах. Вот вам первое задание: поместить голубей на школьном чердаке, кормить, содержать в чистоте. С директором школы я договорился. Нет, больше никаких вопросов. Встретимся завтра на вашей… голубятне, время — девятнадцать ноль-ноль. А сейчас я вас познакомлю с вашим инструктором. Большой специалист по голубям. Миша, открой дверь и позови Ковалева Николая.
Мише показалось, что он ослышался. Но когда он отворил дверь в коридор, просунул в дверь голову и хрипловато сказал: «Ковалев есть?» — на него пошел Колька Ковалев собственной персоной. Колька Ковалев, долговязый детина, гроза всех Мишиных ровесников, тот самый, который живет в соседнем дворе. Как только он вошел в кабинет Андрея Андреевича, Колькины глаза так и уставились на ящик с голубями. Колька уже все знал. Ему не терпелось скорее взяться за дело.
— Знакомьтесь, — кивнул Андрей Андреевич.
— Мы знакомы, — не в лад ответил и, четверо.
— Ну, если вы знакомы, — развел руками Андрей Андреевич, — тогда и говорить больше не о чем. До встречи. — Он пожал руку каждому из четырех. — Забирайте голубей.
Ящик с трепыхавшимся грузом принял из рук лейтенанта Миша. От волнения он чуть не выпустил ящик из рук. Колька подхватил ящик.
— Ты что, очумел? Это же голуби! Давай сюда.
— А покормить их сегодня можно? — спросил Валера, когда выбрались на улицу.
— Ясно, покормим. Тебе не дай лопать, ты что запоешь? — огрызнулся Колька. Он нес ящик, бережно прижимая его к себе, и никто из ребят на него не сердился, не завидовал. Уж больно любил Колька голубей. Его голубятня славилась на всю округу.
Весь вечер на школьном чердаке слышался визг пилы, стук, голоса. По дороге из милиции Колька объяснил, что на чердаке нужно прежде всего сделать выгородку, чтобы голуби могли устраивать гнезда. Подумывали о набеге за материалом на соседнюю стройку, но на всякий случай заглянули в школьную мастерскую — и удивились еще раз: доски и фанера для голубятни уже были выделены по распоряжению директора.
Видно, такая пора настала — удивляться. Удивился и Андрей Андреевич, когда, придя на чердак, осмотрел строительство.
— Порядок, — сказал он даже как будто растерянно. — Сами делали или помогал кто?
Колька пожал плечами.
— Чего помогать-то. Ну, вот они помогали. Я же только тут и был, моих голубей батька покормил.
— Вернулся отец?
Колька вскинул глаза на Андрея Андреевича и ответил не сразу:
— Вернулся.
Сказал он это с непонятным выражением. А Миша вспомнил, что с Колькиным отцом была какая-то история. Его посадили в тюрьму. Значит, оттуда он и вернулся.
— Ты помоги отцу, — попросил Кольку лейтенант. — Помоги. Ему очень твоя помощь нужна. — И заговорил о другом, веселее: — Так сколько же ты часов тут отработал, Николай? Сразу после школы небось сюда? Не пивши, не евши, а?
— Не, я со второго урока… — не подумав, брякнул Колька и сразу закрыл рог. Но было уже поздно. Андрей Андреевич даже крякнул с досады.
— Экий ты… Не понимаешь, что ли… — И вдруг ловко развернул Кольку лицом к выходу с чердака. — Шагом марш! И пока не исправишь двойки, дорогу сюда забудь.
Низко опустив голову, Колька поплелся к выходу. Он не оглянулся, не ответил. Но если спина человека может выражать его чувства, то Колькина спина выражала столько горя и обиды, что Мишка, Генка и Валера дружно засопели в знак сочувствия.
— Насчет двоек у нас должен быть крепкий уговор, — заговорил Андрей Андреевич, как будто и не заметил общих переживаний. — Какой уговор, вам, надеюсь, ясно. Пока что можете задавать Ковалеву вопросы, если что будет непонятно по уходу за голубями. Но на чердак его не пускать — ни-ни. А теперь берите голубей и сажайте в новую голубятню.
Голуби, оказавшись в просторном помещении, стали расправлять клювами слежавшиеся перышки, прохаживаться и даже ворковать, но понемногу и очень тихо. Мише вдруг стало грустно оттого, что Колька не видит всего этого. А ведь как Колька старался! Разве без него построили бы голубятню за один день? Ну, пусть не до конца построили, еще много доделок, но ведь построили!
…Голуби, как маленькие ракеты, взлетали над школьной крышей всю зиму и всю весну. Начались летние каникулы, опустела школа, а трое приятелей каждое утро являлись на чердак, как на уроки. Их уже ждал Колька Ковалев.
И только однажды ранним утром Колька впопыхах забежал на чердак, вынул из клетки двух белых «почтарей», спрятал за пазуху и, ни минуты не задерживаясь, выбежал на лестницу.
Озеро было недалеко от города. По реке, на моторной лодке, туда можно было добраться за полчаса. В приозерный поселок шел автобус. Четверо выгрузились из него на конечной остановке и, зевая и ежась спросонья, зашагали по шоссе, а потом свернули сперва на проселок, а потом по тропинке в прибрежный лесок.