Страница 4 из 4
Я снял с себя футболку и одним быстрым движением плотно в несколько слоев обмотал гнездо вместе с разъяренными насекомыми. Оторвал шар от ветки и не торопясь понес его к поляне. Чтобы подбросить его поближе к отдыхающим, пришлось слегка подождать. За это время я успел выслушать все те «добрые» слова, которые высказал наш наглый знакомец незадачливому электроудочнику. Потом я успел услышать и более энергичные восклицания остальных участников попойки. Они усилились, когда начали подлетать те осы, которые не застали свой дом на прежнем месте, но сумели его обнаружить около незваных гостей.
Когда я вернулся к машине, мой «напарник» лежал на травке вверх немалым пузом и мирно посапывал. Я-то надеялся, что он придумывает какие-то необыкновенные кары для гадов, осквернивших район его базирования, посягнувших на его рыбные запасы. Что он роется в своей необъятной многовековой практике, подбирая способы наказания. А он дрыхнет себе!
— А, вернулся. Рассказывай. — Темный раскрыл глаза и сел.
Я сухо отрапортовал о выполнении задачи. Павел Борисович внимательно посмотрел на меня.
— Спасибо, Виктор, за то, что сберег моих рыб, раков, крыс и прочих бобров. Да-да, метров в пятидесяти ниже по течению я недавно поселил бобровое семейство. Конечно, электроудочкой их не убьешь, но уйти они после такого могут. Мне не хотелось бы. Теперь гости не смогут браконьерничать. Даже если сети поставят, то в этой коряжистой реке вынуть их из воды целыми вряд ли получится. К тому же сейчас давление повышается, рыба неактивна, мало перемещается, в сети не полезет. Если что, я обрывки завтра уберу. Осы — ну, это в тебе уже злость и обида говорили. Кто эти люди, которым ты так подгадил отдых, что ты о них знаешь, чтобы так над ними… подшутить?
— Ну как же, Павел Борисович, я же должен был…
— Ага, в кустах прятаться. Заклинаниями шарахнуть хотел. Боевыми. Меня подбивал. Допустим, я бы сейчас чудовище Гримпенской трясины…
— Так это правда? Оно существует?
— …на них наслал, так потом меня если не Инквизиция, так обычные следователи до печенок бы достали. Опять менять местожительство и документы? Или топить подряд всех, пришедших по мою душу? Пойми, я тебя одного послал, чтобы до тебя предметно дошла одна простая истина — не множь действий свыше необходимого. Исключай избыточность. И да, отвечу тебе: не знаю, я его никогда не видел, а сэр Артур-Игнатий на мой подобный вопрос лишь хитро ухмыльнулся в усы.
Я подвез Павла Борисовича до Тишинги. Мы уже прощались, а я все думал: сказать или нет? Но когда старый Темный выходил из машины, он сам вдруг замешкался и спросил меня:
— Ты не обратил внимание на ауру этого прокурорского?
— Так вы все же его прощупали… Обратил. Потенциальный Иной, я только не понял, к чему он склоняется.
— Темный. Не самый слабый. Может добраться до третьего уровня. Уж поверь мне, старику.
— Это находка для Дневного Дозора.
— Хм… А если никакой Дозор о нем не узнает?
— Два «хм». НД от меня не узнает, точно. В конце концов, я внештатный, рапорт писать не обязан, да и вообще маг слабенький, мог и не разглядеть.
— Ой, темнеешь, Светлый. Смотри, докатишься до дна, — ухмыльнулся Борисыч. — А я не сотрудник ДД. Я вообще — эгоист. Темный до мозга костей, оно мне надо — плодить конкурентов? Найдет его кто из Иных — пожалуйста, не найдет — я не заплачу. А ты, Витя, будешь у нас в Тишинге, заходи. Вон он, мой домишко, второй справа на бугре. Порыбачим. Я тебе свои мемуары почитаю. Все же нас, Иных, двое с тобой верст на сто в округе. Надо общаться. Вкушать мне устами…
— Безе? — предположил я.
И мы оба засмеялись, заржали в две глотки.