Умник

Она поднялась на невысокое крыльцо и потянула на себя ручку входной двери, первый раз в жизни пожалев об ограниченных лицензиях, выдаваемых силами Тьмы Светлым магам и целителям. Ночной Дозор бы сюда с их приспешниками! Эти точно в пять минут всех перелечат. Да только на этом не остановятся. Временами Ирме казалось, что добро в понимании Светлых Иных пострашнее наркотика: чуть дашь слабину — и любой Светлый маг на глазах превращается в фанатика, которого ничем не остановить: ни чужих жизней не жаль, ни своей собственной — будет биться в упоении, пока все живое Светом не выжжет или не развоплотится, пав жертвой собственных иллюзий.

Поднявшись на второй этаж главного корпуса интерната, Ирма наконец справилась с охватившей ее нервной дрожью, сжала пальцы в кулак и чересчур решительно постучала в дверь ординаторской.

— Здравствуйте, я за Васильевым! — громко объявила она с порога, сделала небольшую паузу и продолжила ровным голосом: — Вам звонили. С самого верха. Родственники нашлись, больного забрали домой. Выписка на руках. Все документы оформишь так, чтобы комар носа не подточил. Веди мне этого овоща.

— Конечно, сейчас! — радостно воскликнул молодой круглолицый доктор, глаза у которого стали совершенно пустыми.

— Вещи пусть принесут на вахту! — добавила Ирма вслед врачу и обвела взглядом его коллег, застывших у компьютерных мониторов, возвышавшихся над кипами документов.

«Что они тут пишут целыми днями? — удивилась волшебница. — С прошлого года больному не полегчало? Или средняя острота ума по больнице заметно снижена»?

Ей мучительно хотелось рвануть прочь из этой Темной богадельни, где средний медперсонал неотличим от больных и санитаров, а единственные живые люди погружены сейчас благодаря ее усилиям в Темный сон.

Нехорошо им в этом сне — тревожно, душно. Все как один к Свету тяготеют — и вот эта старушка с жидкими седыми волосами, уложенными в нелепую култышку, и пожилой испитый дядька с высоким лбом, и полная женщина с усталыми глазами. Только круглолицый молодчик, убежавший за Васильевым, во Тьме — как рыба в воде. Он сюда не бороться с ней шел, а льготный стаж зарабатывать, в институт поступал, чтобы в армию не идти, а в интернатуру по психиатрии попал исключительно потому, что на профессорской дочке женился. Такие соратники Дневному Дозору позарез нужны! Все у них хорошо — и семья, и дети, и профессия благородная, Светлым крыть нечем. Ирма представила, как скривились бы маги и волшебницы Ночного Дозора, услышав словосочетание «Темный врач». Да их бы наизнанку вывернуло всей конторой!

Она расправила плечи, улыбнулась кончиками губ, вышла в коридор, тихонько притворив за собой дверь ординаторской, и неприязненно взглянула на того, кого привел ей доктор.

— Здравствуйте, это вы за мной приехали? — вежливо поинтересовался худощавый коротко остриженный парень, почему-то одетый в полосатую больничную пижаму. Он чуть склонил голову набок. Широко расставленные серо-зеленые глаза смотрели прямо на Ирму. Десятисантиметровые каблуки модных замшевых полусапожек и рваные больничные шлепанцы сделали свое дело, стерев разницу в росте собеседников.

Ирма застыла, приоткрыв рот от удивления и выпучив глаза. Еще немного — и она бы начала пускать слюни, как больная на всю голову голубоглазая ангелица, волочившая по двору бачок с пищевыми отходами.

— Зд-драссьте… Так ты… Это он?

У Олега Владимировича Васильева было две совершенно нормальные руки — не отсохшие и не скрюченные, по коридору он шел сам, ноги не приволакивал, не хромал, не косил глазом, не горбился, не страдал нервным тиком и, кажется, даже не заикался!

— Олег Владимирович Васильев собственной персоной, — подтвердил круглолицый доктор, колобком выкатившись из-за спины пациента.

— М-на… — хрипловато сказала Ирма, повернувшись к врачу.

— Что? — переспросил тот.

— Мне… выписку все-таки дайте, — попросила растерявшаяся Ирма и понизила голос так, словно человек, стоявший напротив, мог не услышать следующей фразы: — Вдруг у него припадки?

— У меня не бывает припадков, — заверил ее Олег, — я же не эпилептик. Как вас зовут?

— Ирма.

— Очень приятно.

Ирма пристально посмотрела на собеседника сквозь серую завесу Сумрака.

Иной. Темный. На первый взгляд, не выше шестого уровня. Аура как-то странно переливается коричневым, словно постоянно пропуская сквозь себя Тьму, которой здесь дышит все живое, за исключением трех врачей, медленно приходящих в себя за дверью ординаторской. В замутненном цветном коконе вспыхивают и гаснут буро-зеленые огни, что является для Темных Иных характерным признаком безумия. Но если отчетливые признаки безумия есть в ауре, почему их нет в глазах? У парня совершенно осмысленный взгляд — невеселый, слегка отчужденный, немного застенчивый, но осмысленный! И что с его аурой не так, почему она кажется смазанной, нечеткой, словно испорченная акварель под закопченным стеклом, за которым никак не удается разглядеть индивидуальный рисунок силовых линий…

— Да-авайте вниз спустимся, — предложила Ирма, чувствуя на себе оценивающий взгляд врача, частично вышедшего из-под контроля. Иных от людей он отличить не мог, а вот людей от идиотов — в два счета. Заикавшаяся Ирма, у которой никак не закрывался рот, просто не могла не вызвать у него профессионального интереса, но Тьма снова сгустилась, и доктор, энергично кивнув, дурным голосом заорал куда-то в коридор:

— Маша! Забирай Васильева, спусти вниз на грузовом лифте! Приехали за ним.

«Вот же лестница, напротив», — хотела напомнить Ирма, но только махнула рукой.

Выписку она пробежала глазами, шагая по двору к машине. Разумеется, прочитала она ее через Сумрак, напрямую узнав мысли лечащего врача и не утруждая себя изучением медицинской терминологии. Доктор полагал, что парень не при памяти, с головой у него не все в порядке, дело идет к полному распаду личности и вряд ли это лечится. Разве что где-нибудь в Германии или в Израиле. Заканчивалась выписка девизом: «Защититься — и валить»!

Ирма хмыкнула и отключила сигнализацию.

— Садись!

— Куда мы едем? — спросил Олег и перевел взгляд на собеседницу, открывшую водительскую дверь.

— Ко мне домой.

— Сестра или жена? — негромко поинтересовался он, устраиваясь на сиденье рядом с водительским.

— И не надейся! Сиделка, — хмыкнула Ирма. — Твой опекун нанял. Бросить тебя не смог, а держать в доме идиота — слишком накладно для его репутации.

Ирма вздохнула, завела мотор и увидела, как внимательно и настороженно Олег смотрит на чертика, висящего над лобовым стеклом.

— Это мой дорожный оберег. Его зовут Пан, он безобидный, хоть и жуткий зануда, — пояснила волшебница, поймала себя на преувеличенно бодрой интонации, которой взрослые разговаривают с больными детьми, поморщилась и неприязненно добавила: — Тебе лучше его не трогать, подопечный. Все понял?

— Почему именно Пан? — рассеянно спросил Олег.

— От слова «паникер», — пояснила Ирма и, прежде чем тронуть машину с места, протянула руку к оберегу, пощекотав указательным пальцем крошечную кисточку, которой оканчивался тощий хвост.

Мотор заурчал, у ворот поднялся облупившийся полосатый шлагбаум. Олег положил голову на подголовник, отвернулся, вжался в спинку кресла и закрыл глаза руками.

— Это еще что такое… Ты боишься в машине ездить, Олег? — тихо спросила Ирма. — После аварии?

Он не отозвался.

Ирма вырулила с территории психоневрологического интерната, притормозила на обочине и пристегнула скрюченного пассажира.

— Мы двигаем, — на всякий случай предупредила она, снова взявшись за руль, — я умею смотреть в будущее — мы доедем, Олег, ты не волнуйся. И я не буду слишком разгоняться на трассе.

Машина мигнула поворотником и плавно тронулась с места, аккуратно выкатившись с грязной обочины на проезжую часть. Осмелевший чертик выглянул из-под зеркала заднего вида.

— Доволен, да? — мрачно поинтересовалась у него Ирма.

Бессловесный Пан одобрительно подмигнул хозяйке изумрудным глазком.