Темный огонь

ГЛАВА 10

Этой ночью я почти не спал. Удушливая жара и многочисленные образы, теснившиеся у меня перед глазами, не давали мне забыться. Я видел Элизабет, распростертую на грязном полу камеры, усталое, встревоженное лицо Кромвеля, трупы, изрубленные топором. Я слышал, как далеко за полночь вернулся Барак и, стараясь не шуметь, поднялся в свою комнату. Встав с кровати, я преклонил колена и в душной темноте просил Господа ниспослать мне сон, в котором я столь нуждаюсь, а также удачу в делах, ожидающих меня грядущим днем. В последнее время я молился намного меньше, чем прежде, ощущая, что слова мои, вместо того чтобы возноситься к Богу, растворяются в моем собственном сознании подобно дыму. Однако, вернувшись в постель, я провалился в сон и проснулся уже при свете дня. Сквозь открытое окно в комнату проникал теплый ветерок, и Джоан звала меня к завтраку.

Несмотря на беспокойную ночь, Барак сиял, как новая монета, и жаждал бурной деятельности. Он сообщил мне, что ему не удалось ничего выяснить о рябом, но, несомненно, в самом скором времени он нападет на его след. Покончив с завтраком, мы спустились к реке, чтобы нанять лодку. Еще не пробило семь. Я редко покидал дом в столь ранний час, в особенности по воскресеньям, и мне непривычно было видеть город столь пустынным и тихим. Желающих переправиться через реку не было, и лодочники терпеливо ожидали ранних пассажиров у ступеней Темпла. Было время отлива, и к лодке нам пришлось идти по узкому дощатому настилу, проложенному по толстому слою тины. Волны выбросили на берег раздутый труп осла, который испускал столь невыносимое зловоние, что я зажал нос. Наконец мы уселись в лодку, и перевозчик погреб на середину реки.

– Хотите войти в стремнину под Лондонским мостом? – спросил он. – Это будет вам стоить еще два пенса.

Лицо молодого парня уродовали многочисленные шрамы, вне всякого сомнения полученные в драках, которые служат для лондонских лодочников излюбленным развлечением. Я колебался, но Барак опередил меня.

– Давай, – заявил он. – Сейчас вода стоит низко и течение не сильное. Так что мы не слишком рискуем.

Я вцепился в борта лодки, когда мы пронеслись под огромным мостом, на котором теснились дома. Однако лодочник ловко проскочил меж опорами, и мы устремились вниз по реке, мимо Биллинсгейта, где стояли на якоре огромные морские суда, мимо Тауэра, чей грозный силуэт четко вырисовывался на фоне безоблачного неба. Когда мы проплывали мимо новых морских доков в Дептфорде, я в изумлении уставился на огромный военный корабль «Мэри Роз». Мачты его возвышались над крышами стоявших на берегу домов, подобно шпилям готических соборов.

За Дептфордом дома, тянувшиеся вдоль берега, исчезли, а река стала шире, так что дальний берег теперь был едва различим. Сразу за кромкой воды начинались бескрайние болота, поросшие тростником. Редкие пристани, которые мы проплывали, имели заброшенный вид, ибо суда теперь вставали на якорь выше по течению.

– Вон то, что нам надо, — кивнул наконец Барак. Впереди я увидел обветшалый причал, стоявший на деревянных опорах. За ним расстилалась пустошь, покрытая выгоревшей на солнце травой. У самого причала притулился полуразвалившийся дощатый сарай.

– Я ожидал увидеть что-то более впечатляющее, – заметил я.

– Его светлость выбрал эту пристань, потому что здесь никогда не бывает ни души, – пояснил Барак.

Лодочник подплыл к причалу и, остановившись, прикрепил к его краю веревочную лестницу. Барак ловко вскарабкался наверх, я последовал его примеру, хотя и без особого проворства.

– Вернешься за нами через час, распорядился Барак, бросив лодочнику несколько монет. Тот кивнул и отчалил, оставив нас в одиночестве.

Я огляделся по сторонам. Вокруг царила тишина, лишь камыши, качаемые легким ветерком, тихонько перешептывались. Над поверхностью воды у берега порхали разноцветные бабочки.

– Пойду загляну в сарай, – сказал Барак. – Вдруг там поселились какие-нибудь бродяги.

Он подошел к сараю и стал заглядывать в широкие щели между досками. Тем временем взгляд мой привлекла веревка, свисающая из кольца на железной швартовой тумбе. То был узловатый толстый пеньковый канат, которым обычно привязывают корабли. Потянув за него, я обнаружил, что длина каната составляет не более двух футов, а конец его почернел и обуглился.

Шаткая пристань заскрипела под ногами Барака.

– Никого нет, – сообщил он и протянул мне кожаную флягу. – Хотите выпить?

– Спасибо, не откажусь.

Я отвинтил пробку и глотнул слабого пива. Барак кивнул на канат, который я по-прежнему держал в руке.

– Вот и все, что осталось от старого корабля.

– Расскажите мне, как это произошло.

– Давайте отойдем в тень.

Мы устроились в тени сарая. Несколько мгновений Барак молча смотрел на реку, потом взял у меня флягу, сделал несколько глотков и начал свой рассказ. Против всех моих ожиданий, речь его текла плавно и гладко: как видно, воспоминания о пережитом потрясении заставили Барака отказаться от своей обычной отрывистой и грубоватой манеры.

– В марте милорд приказал мне купить старый весельный корабль на мое собственное имя и перегнать его сюда. В одном из доков я отыскал вполне подходящее корыто, длиной около тридцати футов, приобрел его, спустил вниз по реке и поставил здесь на якорь.

– Как-то раз мне довелось проделать на весельном судне путь из Сассекса в Лондон, – вставил я.

– А, значит, вы знаете, что это такое. Длинная неповоротливая посудина. То корыто, что я купил, оказалось на редкость тяжеловесным. На нем перевозили уголь из Ньюкасла, и оно было снабжено и веслами, и парусами. А назвалось оно «Бонавентюр». Название это французское, и корабль, который его носит, должен целым и невредимым выходить из всех передряг, – добавил Барак, покачав головой. – Я уже сказал, милорд выбрал именно эту пристань потому, что здесь всегда пустынно и безлюдно. Он приказал мне прибыть сюда на рассвете, когда на реке точно не будет ни единой лодки, и ждать его. Сказал, что мне предстоит стать свидетелем удивительного события.«Хотя, вполне вероятно, мы с вами не увидим ровным счетом ничего», – заявил он напоследок. Как бы то ни было, я приехал сюда верхом еще затемно. Признаюсь, это было чертовски трудно: пробираться в темноте по узким тропкам, которые ведут через болота. Старый корабль стоял у пристани. Разумеется, желающих похитить такую раздолбанную посудину не нашлось. Я привязал Сьюки и принялся прохаживаться взад-вперед, чтобы немного согреть ноги. Вскорости взошло солнце. Речные птицы встретили его такими пронзительными криками, что я несколько раз вздрогнул. А потом до меня донесся цокот лошадиных копыт, треск камыша, и я увидал милорда. Он тоже прибыл верхом, в сопровождении двух человек. Странно было видеть его в столь пустынном и заброшенном месте. Одна из лошадей тащила тележку, на которой под кучей тряпья было спрятано что-то громоздкое. Всадники въехали на пристань и спешились. Тогда я в первый раз увидал братьев Гриствудов, упокой Господь их души. Судя по виду, они не слишком процветали.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.