Страница 19 из 28
Катаева действительно клонило в сон, да и вставать завтра в пять утра. Когда Костя с Лёхой вернулись, курящие всё ещё сидели на скамейке перед входом.
— Сань, мы, наверное, с Костяном баиньки. Вы долго ещё? — задержался Лёха, придержав полог рукой.
— Мы посидим ещё… Ночь послушаем… Торопиться некуда… Рябина старый, ему много спать вредно… — легонько похлопал Сергея по плечу Щепёткин.
— Старый конь борозды не испортит, — проворчал тот.
Где-то вдали, еле слышно, стрекотнула очередь.
— Яволь… — Лёха задвинул полог палатки за собой.
Внутри он указал Катаеву на одну из коек у входа:
— Костян, сюда падай… Я сейчас… Переноску вниз стащу…
Костя подтянул к своему новому лежбищу автомат, броник и, присев, сковырнул кроссовки. На экране бесновался великолепный и довольный жизнью Филипп Бедросович. Алкогольное опьянение, освежившись на воздухе зачугунило голову. Стянув куртку, Костя, с кайфом мазохиста, растянулся на кровати. Лёха, подложив под спину подушечный куль, полулёжа таращился в телевизор.
— Сотый раз смотрю, а всё равно интересно… У меня, блядь, жена с ребёнком в общажной клетухе тусит, которую я за свои деньги снимаю… А тут…
— А служебное жильё?
— Где? В казарме, от солдат отгородившись? — глядя на опера, Лёха махнул рукой, — а в перерывах между командировками я вот в таких кабаках халтурю… Может этому вот, «жмуру», двери открывал… Проходите пожалуйста… Херня какая…
— Боевые вам нормально закрывают? — решил затронуть, краеугольную тему всех разговоров в радиусе 100 километров, Костя.
— Хрен знает… Вначале стопроцентно, потом на двадцать дней… В эту, вроде десять дней, не больше… Как будто остальное время мы на солнышке клубни парим. «Росичи» говорили, мол, если грамотно к финику подъехать, то можно побольше закрыть…
— Это как?
— Хером об косяк! Через откат… У вас-то, у ментов, свой наверное… А наш вэвэшный сюда полтора года назад приехал на три месяца… Капитаном… Так воевать понравилось, что до сих пор командировку продлевает. Хрен знает как. Сейчас подпола досрочно получил… Круче него только Гагарин звания перепрыгивал.
— А других желающих нет в такую сладкую командировку съездить?
— Есть, как нет… Только на такую должность абы кто не попадает… У щегла этого папа в лампасах… В Москве…
— Нехреново… — Катаев и сам знал все эти схемы, по прошлой командировке. Не раз, бывая в ГУОШ[23], в Кизляре наблюдал как нессыкливые парни из спецпод-разделений, угодливо улыбаясь, дожидались в коридоре какого-нибудь вертляво-уверенного клерка в офицерских погонах. При этом спецы частенько держали в руках пакеты с проставой, а иногда финики или другое штабное животное, от которого хоть что-то зависело, оборзев, заказывали что-нибудь (чем больше, тем лучше) из ваххабистских или армейских сувениров. Но чтоб опускаться до откатов… Это он слышал впервые. Хотя нет, ещё читал у Пикуля, в «Баязете».
Прикрыв глаза и, уже не слыша финального выхода Пугачевой, Костя мгновенно заснул.
Глава VII
Серое утро выбиралось на дорогу. Почти два часа опера, подёргиваясь и поёживаясь, поочерёдно выхаживали около шлагбаума. Державшие блокпост липецкие омоновцы, утренний холодняк переносили в бушлатах и вязаных шапках. Катаев с Рябининым, не учтя изменчивой погоды, вынуждены были меняться. Пока один высматривал нужную машину, другой сидел в БТРе, стоявшем за блокпостом.
Костя в сотый раз поглядел на листок бумаги, исписанный от руки, с чудовищными ошибками, печатным текстом. Читался номер и марка автомобиля, остальное — место тайника, данные — несущественно. Несмотря на ранние часы, движение на трассе присутствовало. В основном, это были расхристанные автобусы, иногда перегруженные «шестёрки». Проводив глазами очередной древний «Пазик», Костя чуть не проворонил показавшуюся за ним вишнёвую «семёрку». Ещё раз заглянув в бумажку, точно зная, что это та самая машина, опер быстрым шагом приблизился к старшему смены.
— Старшой, вон едут, давай как договорились — скороговоркой выпалил опер.
«Старшой» невозмутимо кивнул и направился к своим бойцам на другой конец поста. Чувствуя загулявший по венам адреналин, Катаев, пригнувшись за мешками с песком, забыв про рацию, подбежал к БТРу.
— Лёха! Серый! — сунулся он во входной люк, — едут!
Лёха, вылетев из машины, коротко свистнул и дал круга указательным пальцем. Бойцы, рассевшиеся на боевом охранении, сорвались по исходным.
— Работаем!
Спецы, залипнув друг за другом, приникли к боку БТРа.
Омоновцы тормознули «семёрку» перед шлагбаумом. В салоне было двое. Подойдя поближе, Костя успел увидеть гладковыбритые молодые лица. Водила спокойно смотрел на проверявшего документы бойца. Пассажир, круглоголовый, с ушами борца, настороженно щупал глазами серые стены блокпоста. Омоновец аккуратно посмотрел в сторону Катаева. Тот, чуть заметно кивнул. Второй боец, заметив движение, отдал документы. Старший наряда махнул рукой. Один из бойцов, стоящих подальше, поднял балку шлагбаума и легковушка, осторожно, стараясь не зацепить блоки, поползла по «змейке». Объехав последний блок, «семёрка», рыкнув первой передачей, переключилась на вторую. Из-за здания блокпоста выкатилось крокодилообразное тело БТРа. Реакция водителя была хорошая и «семёрка» резко, криком затормозила. Больше водила на ситуацию не влиял.
Выскочившие из укрытия инопланетные фигуры в сферических шлемах, рванули дверцы и заученным движением ушли в сторону. Следующие за ними бойцы, словно тряпичных кукол, выдернули водителя и пассажира из салона на пыльную дорогу, Оказавшихся на земле людей, мгновенно обрядили в мешки на голову и затянули сзади запястья одноразовыми наручниками. Затем, не снижая темпа, волоком утянули в гостеприимно распахнутое брюхо БТРа.
Рябинин в три кенгуринных прыжка оказался у «семёрки» и нырнул за руль.
Костя, бросив омоновцам:
— Мы должны! — дёрнул вдоль змейки и через секунду оказался на пассажирском сиденье. БТР, зарычав, сорвался с места и «вспылил» по дороге в сторону Ханкалы. На броне, Лёха энергично махал рукой оперативникам:
— Быстрей! Быстрей!
Сергей дал газу и, жигулёнок, скакнув на второй передаче, погнался за «Визирями». Всё произошло очень быстро и, что ценно, без свидетелей. Омоновцы не в счёт. Это им на руку — у блока проблем не будет.
На территории «Визиря», опера, заглушив трофей, подошли к, довольно жмурившемуся и опершемуся о борт БТРа, Лёхе.
— Ну как? — упёр руки в бока спецназовец.
— Премьер лига, — отреагировал Катаев, — дальше что?
Лёха отлип от борта и жестом подозвал одного из солдат.
— Так! Сейчас «семёрку» за кухню и в брезент! Ничего не трогать! — повысив голос, приказал Лёха, — «чехов» как обычно, по нычкам… Выставить часовых, сам останешься со своими… Дождёшься, когда я из города вернусь, через полчаса где-то и на выезд вторую «коробку» готовь, уяснил? — отбарабанил скороговоркой офицер.
Боец молча кивнул зелёной сферой. Сергей протянул ему ключи от машины. Через минуту загнутых в дугу чеченцев выволокли из БТРа и увели к палаткам.
— Погнали? — Лёха резко, на выдохе, взлетел на броню.
— Погнали! — времени было мало, Костя и Сергей, не рассуждая, последовали его примеру. Через двадцать-тридцать минут должно было начаться построение на общевойсковую операцию.
Чуть не опоздали. Перед началом масштабной «зачистки» блокпосты работали в усиленном режиме. Для БТРа «Визиря» это препятствием, конечно, не являлось, но скопившиеся перед блоками автомобили блокировали скоростное преодоление этих участков. Совместными, с дежурившими на блокпостах, усилиями, БТР прорывался через кордоны, распихивая гражданский транспорт. Площадь перед Центром Содействия была забита «Камазами» и «Уралами» с солдатами ВВ и несколькими БМП.
Торопливо попрощавшись с Лёхой, опера бегом преодолели оставшееся расстояние до КПП. Сбавив скорость, чтобы не выглядеть запыхавшимися, степенно прошли территорию. Там также царило движение с элементами суматохи. На выезде стояла БРДМ комендантской роты, на котором, посреди «контрабасов», замотав платком, наманер банданы, голову, восседал Миша Кутузов. Ногой в колесо, отдавая в рацию, какие-то указания, весь затянуто-строгий, упёрся Жоганюк. Заметив подчинённых, не успевших проскочить незамеченными, он крикнул:
23
ГУОШ — главное управление штабов.