Крысиная тропа

— Извини, что отнимаю твое драгоценное время, но у меня есть к тебе дело.

— Дело? — Владислав откинулся на спинку кресла и многозначительно приложил палец к губам. Рыжов недоуменно поднял брови, но Шамрай, словно не заметив этого, лениво предложил: — Пойдем-ка лучше перекусим, а то все дела у меня уже вот где! — он чиркнул себя ребром ладони по кадыку и рассмеялся. Ткнул недокуренную сигарету в пепельницу, поднялся из-за стола.

— В кои-то веки меня навестил старый друг-приятель и опять говорить о делах? Уволь! Лучше пошли обедать, я голоден как волк! Составишь компанию? — он заговорщицки подмигнул Рыжову.

— Можно и перекусить, — вяло согласился Рыжов, терявшийся в догадках, отчего вдруг Владислав так демонстративно уходит от разговора.

— У нас прекрасная столовая, — Шамрай взял его под руку и вывел из кабинета, на ходу бросив секретарше в приемной, что он на обеде.

В коридоре, убедившись, что они одни, Владислав притянул Николая Ивановича поближе и доверительно шепнул:

— В кабинете лучше не болтать.

— Вот как?

— Да, — усмехнулся Шамрай. — Там даже стены имеют уши. Очередная кампания по борьбе с коррупцией. Ты же знаешь, что такое аппаратные игры?..

В просторной столовой они заняли столик у окна. Владислав сделал знак официантке: солянку, бифштексы, салаты и чай с пирожными.

— Ну, какое у тебя дело? — принимаясь за салат, поинтересовался он.

— Недвижимость, — коротко ответил Николай Иванович.

— Намереваешься участвовать в очередном аукционе?

— Хотелось бы не только поучаствовать, но и выиграть — и выиграть с минимальными затратами.

— Значит, решил вложиться в то, что нельзя унести с собой? — желчно улыбнулся Шамрай.

— Цены на недвижимость растут, а благодарность за помощь гарантирую.

— Пустое, — отмахнулся Владислав Борисович. — Я подумаю, чем можно помочь. Исходные данные при тебе?

— Да.

— Отлично.

У Николая Ивановича отлегло от сердца: если Шамрай так сказал, значит, все вопросы будут непременно решены и победу на аукционе можно считать обеспеченной.

— А вообще какая каша варится в сфере бизнеса? — с иронией спросил Владислав, промокая салфеткой усы.

Рыжов задумался, прежде чем ответить: что на уме у приятеля? Вряд ли он не имеет никакого представления, как идут дела у бизнесменов, как работают банки и валютная биржа. Значит, хочет знать, как обстоят дела у самого Николая Ивановича?

— Трудно работать, — честно признался он. — Налоговая политика сам знаешь какая… Да и криминальный элемент не сахар! Но, главное, нет стабильности. Понимаешь? Сегодня одно, завтра другое, в законодательстве неразбериха, и везде надо дать, подмазать, отмазаться. То от одних, то от других. Того и гляди влетишь в неприятную историю. Надоело! Уехал бы отсюда к чертовой матери, но в эмиграцию, как и в рай, все деньги не унесешь…

Шамрай согласно кивал, жадно поглощая бифштекс, у Рыжова аппетит пропал, и он вяло ковырял вилкой нежное и хорошо прожаренное мясо.

— Насчет стабильности ты, к сожалению, прав, — подтвердил Владислав.

— Еще бы нет, — грустно улыбнулся Николай Иванович.

— Однако умные люди находят выход, — Шамрай остро взглянул прямо в глаза приятеля. — Понимаешь? Находят выход и, наплевав на все, создают стабильность собственными руками. Естественно, с помощью хороших, надежных друзей и их связей.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Рыжов. Владислав явно на что-то намекал, но уж слишком туманно.

— Можно сменить климат, как любят выражаться на Западе, — тихо ответил Шамрай.

— Я не очень понимаю.

— Тогда доедай пирожные, допивай чай, и пойдем прогуляемся на свежем воздухе. Погода отличная, побродим чуток по старым переулочкам.

— Мне придется сдать пропуск, — напомнил Рыжов. — А как с аукционом?

— Пропуск тебе сегодня больше не понадобится, — засмеялся Владислав.

Рыжов незаметно положил на край стола конверт с данными относительно аукциона недвижимости, и Шамрай спрятал его в боковой карман пиджака.

Выйдя из столовой, спустились вниз. Николай Иванович на выходе отдал охраннику пропуск, и через секунду они оказались на улице, где ласково пригревало солнце. Владислав увлек приятеля в тихий переулок.

— Так что ты имел в виду? Ну, насчет климата? — напомнил Рыжов.

— Убраться отсюда, — прикуривая сигарету, буркнул Шамрай.

— Убраться? Эмигрировать?

— Вот именно. Мир широк, и умный человек всегда сумеет найти достойное место. И чем скорее, тем лучше.

Рыжов замолчал, осмысливая услышанное. Получалось, приятель поддерживает практически созревшую у него идею и вроде бы даже намекает, что стоит поторопиться? Почему?

— Ты опасаешься резкой смены политического курса? Реставрации социализма? — спросил он. — Тебе там, сверху, виднее, что к чему. Неужели к власти вновь могут прийти коммунисты? И тогда…

— Могут, не могут… — Шамрай зло сплюнул. — Что я, бабка-угадка? В конце концов мы все здесь бывшие большевики. Или забыл, как ты заведовал идеологией в райкоме? А кто ты теперь? Но дело не в этом, а в том, что любые шараханья неизбежно приведут к поискам козлов отпущения. У нас всегда так было! Неужели есть желание стать одним из них?

Похлопав по карманам, Николай Иванович нашел пачку сигарет и закурил. Ничего себе, поворот в разговоре! Честно признаться, подобного он никак не ожидал и теперь пребывал в некоторой растерянности. Нет сомнений, Владислав говорит вполне серьезно: такими вещами не шутят!

— Возникнет масса технических сложностей. У меня нет валютных счетов за границей, — пробормотал он. — А что там делать без денег?

— При желании можно утянуть отсюда любые бабки. Любые! Понимаешь? Причем тихо и незаметно.

— Отчего же ты сам до сих пор сидишь здесь? — подозрительно сощурился Рыжов.

— Почему не ухожу? — переспросил Шамрай. И веско сказал: — Рано! Надо еще помочь многим хорошим людям. Если хочешь, я помогу тебе, а ты, в свою очередь, поможешь мне.

Рыжов глубоко затянулся и почувствовал, как у него слегка закружилась голова, словно он вдалеке от спасительных берегов шел по тонкому прозрачному льду и, случайно бросив взгляд под ноги, внезапно увидел, какая под ним готова разверзнуться бездна! Один неверный шаг, лед предательски затрещит, и…

— Каким же образом я могу тебе помочь? И как ты поможешь мне?

— Узнаешь, если дашь согласие!

Они свернули за угол и пошли по теневой стороне улочки, где на каждом шагу попадались дорогие магазинчики, торговавшие всякой всячиной — парфюмерией, джинсами, обувью. Шагая рядом с Шамраем и досасывая сигарету, Рыжов напряженно размышлял.

— И… если я соглашаюсь?

— Тогда позвони мне и скажи: хочу отдохнуть! Ведь это не так далеко от истины? От нашей страны действительно нужно отдыхать.

— А если нет?

— В этом случае никакого разговора между нами никогда не было. Но упаси тебя Бог!..

— Я понял, — быстро заверил Николай Иванович.

— Не волнуйся, — Шамрай покровительственно похлопал его по плечу. — Не ты первый и, надеюсь, не ты последний. Все проверено, отработано и надежно!

— К сожалению, своих денег у меня не так много, как хотелось бы, — признался Рыжов.

— Есть деньги акционеров, — подмигнул Владислав. — И есть способы их заполучить. Но действовать надо решительно: обратной дороги уже не будет. Все, — он посмотрел на часы. — Мне пора… Если надумаешь, я тебя прошу: не тяни! У нас тоже с этим связаны определенные интересы.

— У вас?

— Полагаешь, я все могу сделать один? — Шамрай привычным жестом пригладил усы. — Давай, Коля! Я тебе и так слишком многое сказал.

Он пожал Рыжову руку и широким шагом направился обратно, ступая твердо и четко, как ходят полностью уверенные в себе люди — хозяева жизни. Николай Иванович посмотрел ему вслед и медленно побрел к стоянке, где оставил свой БМВ. Голова его продолжала слегка кружиться, мысли путались…

Открыв дверцу серого БМВ, Николай Иванович плюхнулся на сиденье и вдруг понял: он не в состоянии вести машину — разговор с Владиславом полностью выбил его из колеи!