Страница 32 из 59
У девушки не было сомнений, что убийство Аллистера — тяжелейший поступок, который когда-либо приходилось делать ее брату. С самого детства они четверо были близки, словно горошины в одном стручке. Вместе бегали на холм, вместе смеялись, вместе играли. Дункан отделился от них лишь в последние несколько лет. Пришло время взрослеть, взять на себя определенные обязательства. Он все больше и больше становился лордом. Но все равно ему должно быть сейчас тяжелее, чем ей, потому что Аллистер погиб от его руки.
Вздохнув, она подумала о Хелен. Надо было решать вопрос с девушкой и с Камероном. Несколько мгновений спустя раздался стук. Два удара, пауза, а затем еще три. Узнав их с Элдрой сигнальный код, Шинейд открыла дверь и увидела на пороге обеих девушек. Она впустила их внутрь и заперла дверь.
Некоторое время в комнате стояла неестественная тишина. Первой не выдержала Хелен:
— Я уснула, ожидая вашего возвращения. Горничная, которая отвела меня в твою комнату, рассказала, что произошло. Я очень сожалею об Аллистере.
Ее взгляд, скользнувший по обеим девушкам, сказал о многом. Например, о том, что Элдра, найдя Хелен в ее комнате, сразу же привела ее сюда, и они еще не успели поговорить.
— Я тоже сожалею об Аллистере, — прошептала Шинейд, едва глядя в сторону Элдры. Она стыдилась той роли, которую сыграла в смерти ее брата.
— Я тоже, — пробормотала кузина.
И снова наступило неприятное молчание. И снова начала Хелен:
— Так мы собираемся сбежать, пока мужчины спят?
— Можно воспользоваться потайным ходом, — предложила Элдра. — Блейк в общем зале. Спит в кресле около огня и просыпается от каждого звука. Даже меня услышал.
— Потайной ход? — заинтересовалась Хелен.
— Ага. Он выходит неподалеку от деревни. Мы могли бы…
— Мы никуда не едем, — перебила ее Шинейд.
Обе девушки повернули к ней удивленные лица.
— Что? — разочарованно спросила Хелен. — Ты не отвезешь меня домой в Англию?
— Я думала об этом и пришла к мнению, что если Камерон разгадал наш обман с переодеванием и узнал тебя, он должен был последовать за нами. Он может ожидать где-нибудь недалеко. Если это так, то, отправляясь с тобой в Англию, мы привезем тебя прямо ему в руки.
— О! — выдохнула Хелен. — Об этом я как-то не подумала.
— Здесь ты в безопасности, пока твой отец не приедет забрать тебя домой. Мы пошлем ему сообщение, чтобы рассказать, где ты находишься.
Хелен кивнула и посмотрела на заговорившую блондинку.
— Значит, ты решила остаться здесь и выйти замуж за Шеруэлла?
Шинейд встретила взгляд кузины и поспешно отвернулась, заметив, с какой серьезностью смотрит на нее Элдра. Чувство вины вернулось, еще более сильное. Если бы онаосталась здесь и вышла замуж за Шеруэлла…
— Нет, — важно произнесла Хелен. — Вам нет необходимости оставаться тут со мной. Надеюсь, твой отец не будет возражать против того, чтобы я осталась. Я справлюсь. А вы обе должны уходить, как мы и планировали.
Шинейд уставилась в окно.
— Нет. Мы остаемся.
— Почему? — удивилась англичанка. — Я думала, ты не желаешь выходить за Блейка.
Шинейд пожала плечами, наблюдая за движением во дворе.
— Так ты хочешь выйти за него? — спросила Хелен. Шинейд нахмурилась.
— Скажем так: я сдаюсь. Я знала, что все равно выйду за него замуж, пусть и позже. — Эту мысль вдалбливали ей с самого детства, но добились обратного эффекта. С одной стороны, она ненавидела саму мысль об этом замужестве, с другой…
Ангус Данбар провел годы, проклиная старого графа и называя Блейка не иначе, как «это трусливое ублюдочное отродье Шеруэлла». Конечно, это повлияло на ее отношение к мужчине, с которым она должна была сочетаться браком. Какие-либо более достоверные сведения о ее нареченном приходили из других источников. У них редко кто-либо останавливался, но если это случалось и приезжие узнавали о ее помолвке с Шеруэллом, то незамедлительно начинали рассказывать о нем всевозможные сплетни.
В целом выходило, что Блейк был красивым парнем, обладавшим определенным шармом даже в юности. Пока он рос, его красота и обаяние становились все более заметными. Все останавливавшиеся у них женщины возбужденно доказывали ей, какая она счастливая. Затем он достиг того возраста, когда получил шпоры. И она начала слышать другие вещи. То, что он не стал ждать смерти своего отца, чтобы получить его титул и деньги, как делали остальные, а имел свои собственные амбиции. Вместе с Амори де Эйнфордом они собрали группу молодых смелых мужчин и нанимались к богатым лордам, которым требовалась воинская мощь. Друзья оказались успешными воинами, и количество их людей увеличивалось, пока под их началом не оказалось несколько сотен человек. Они сами заработали свое богатство.
Затем следовали рассказы о его успехах на любовном поприще. Какой он красивый, и как умеет говорить, и как использует оба эти преимущества, завлекая бессчетное количество женщин в свою постель. Жена одного из гостей даже хвасталась Шинейд, что лично спала с ним, и он доставил ей такое наслаждение, которого она никогда не сможет забыть. Прекрасно осведомленная о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, Шинейд на едкое замечание той женщины сухо ответила: «Он — мужчина и, как любой мужчина, тащит в свою постель каждую шлюху. Но на мне он женится». Оставив женщину с открытым ртом, она удалилась.
Ожидалось, что молодые мужчины перебесятся и остепенятся, вступив в брак. Но большинство продолжали свои любовные утехи на стороне. В любом случае Шинейд не воспринимала его отношения с другими женщинами как личное оскорбление. Она считала это естественным и терпеливо ждала того времени, когда он за ней приедет и они станут жить вместе. По мере того как Шинейд росла и становилась молодой женщиной, она даже начала мечтать о будущем, о красивом золотоволосом Адонисе, о том, как он приедет в Данбар. Обязательно на белом скакуне. Он должен был въехать в ворота, гордый, как греческий бог, осмотреть Данбар, и, естественно, его сердце узнает в ней свою невесту.
В своих мечтах Шинейд всегда в этот момент была на площадке и дралась на мечах с кем-либо из воинов. Блейк был, конечно, восхищен ее умением и талантами. Он соскакивал с лошади, занимал место ее проигравшего соперника, и они бились не менее четверти часа — так умело она владела мечом. В конце они просто прекращали бой. И Блейк кланялся ей, выказывая уважение как мастеру меча. И гордился тем, что она станет его женой. А иногда даже целовал ее. В другой раз, если она была одна своей комнате и поблизости не было Элдры, в ее мечтах он заходил и дальше. Иногда трогал ее грудь через одежду, после чего они начинали бороться и кататься по земле. Обычно Шинейд удовлетворенно засыпала на этом месте.
Эти фантазии начали регулярно повторяться незадолго до ее шестнадцатилетия, когда все стали говорить, что, без сомнения, Шеруэлл скоро ее заберет. И ее семнадцатилетия. Затем, после ее восемнадцатого дня рождения, разговоры о его приезде стали стихать и совсем прекратились после того, как ей исполнилось девятнадцать. К двадцати годам видения как-то изменились. Он все еще приезжал, все еще узнавал ее, но их бой заканчивался его поражением, а затем он начинал ползать, вымаливая прощение за столь большое опоздание, и в конечном счете она смягчалась и снисходила до брака с ним.
Ко времени ее двадцать второго дня рождения смолкли последние голоса, предсказывавшие его появление хоть когда-нибудь, и люди старались отвести глаза при одном упоминании его имени. Они смущались, потому что были уверены, что он явно не приедет. Это было примерно в то же время, когда мечты Шинейд приняли совершенно другой оборот: они, как обычно, начинали бой, но она избивала его в кровь, а затем плевала в лицо и говорила, что никогда не выйдет за него замуж. И сколько бы он ни пресмыкался, это не заставляло ее передумать.
Когда она узнала, что Дункан согласился на брак с Иллианой только при условии, что Шеруэлл будет обязан выполнить условия брачного договора, подписанного между их семьями столько лет назад, Шинейд разозлилась, словно фурия. Ее раздражала эта унизительная роль. Мужчину вынуждали приехать за ней, словно она какая-то ничтожная шлюха и никто не хочет на ней жениться. Лишь приказ короля может заставить его выполнить свое обязательство. И тогда она убежала. И ее побег имел столь пагубные последствия.