Сновидец

Теперь он много думал — и вдруг начал замечать весьма странные вещи. Племя Глаз Неба вовсе не было единым, хотя Неймур и его воины задавали в нём тон. Молодёжь тянулась к ним — их привлекала возможность совершать подвиги, а также разжиться вещами, которых они не делали и не смогли бы сделать. Конечно, Неймур хотел племени только добра и без его добычи жизнь стала бы куда труднее — но он слишком любил власть, а его методы воспитания подростков Найте, мягко говоря, не нравились. При всём этом, именно Неймур наладил охрану селения и постоянную дальнюю разведку — не то, что раньше, когда новости о найрах приносили те, кому вдруг приходило в голову на них посмотреть. Лишь благодаря ему никто из них за два последних года не пал от руки найров.

Вайэрси, напротив, любил действовать исподтишка, отнюдь не напрямую — всегда над схватками, всегда несколько в стороне. Его друзья — большей частью, уже взрослые парни, — тоже держались подчеркнуто тихо. Найте не знал, чего он хотел. Наверное, чтобы всё шло по-старому.

Брату Вайми было двадцать два года, но никто не мог сказать, когда подойдет его срок. Гораздо больше Найте беспокоили те, чье время уже истекало — Тинан и ещё трое-четверо. Они теперь держались вместе, зло посматривая на остальных. Если они откажутся покидать мир, их наверняка оставят в покое — себе дороже выйдет одолевать такую банду. Неймур тоже не одобрял древнего обычая, считая, — и не совсем безосновательно, — что тот губит племя. Сам он протянет ещё года два — и что потом? Как он поступит? Что возьмет верх — честь или желание жить любой ценой, как Тинан и компания? Что станет с племенем, разделись оно на две почти равные части? Бесполезный вопрос. И потом, есть ещё "компания Вайми", — Лина, Аютия и он сам. Они хотели чего-то нового, хотя не знали — чего именно.

Помимо всего этого, в племени были дети, которые ещё сами не знали, что же из них получится, гуляющий сам по себе Ахет — и ещё много просто парней и девушек. Они бродили, где вздумается, и делали, что вздумается. И внутри — а может быть, вокруг них, то ли реальный, то ли воображаемый — клубился сонм предков, из-за грани реальности направлявший жизнь своих потомков.

Глава 8

Пока они спускались с горы, Айнат шёл бодро. Но когда они начали подниматься на склон соседней, он стал спотыкаться и отставать. Вайми было решил, что он поранил ногу, но дело оказалось куда проще — бывший пленник устал. Пришлось делать регулярные привалы — это злило Вайми, он-то не чувствовал усталости — но теперь молодой найр шел заметно быстрее. Вайми был рад, что захватил запас изюма — Айнат ел его на ходу и это поддерживало в нём силы. От изюма, понятно, хотелось пить и Вайми пришлось свернуть в сторону, чтобы пленник мог пить из ручья. Самому ему ни есть, ни пить не хотелось.

Они шли так до заката, пока лес не огласили хриплые крики проснувшихся пардусов. Оставшись без лука, Вайми пожалел, что не взял копья. Без него идти дальше не стоило. Он поел, прикончив сразу половину запаса, вдоволь напился, а потом они взобрались на дерево. Там Вайми быстро соорудил гнездо из крепких веток и лиан. Конечно, пардус, если захочет, всё равно к ним заберется, но на дереве этот хищник совсем не так опасен, как на земле — пальцы для лазания годились лучше когтей.

Дерево слабо покачивалось, навевая сон. Вокруг колыхался полупрозрачный океан листвы, едва подсвеченный гаснущим вечерним светом, ровный шум леса заглушал шорох засыпающих птиц. Для Вайми этот уединенный ночлег был удовольствием, которым он наслаждался нечасто. Айнат же ворочался и бормотал. Он боялся упасть, но усталость быстро взяла своё.

……………………………………………………………………………………….

Утром он разбудил Вайми, вдруг резко вздрогнув. Взглянув на него, юноша увидел, что глаза найра расширились, а лицо стало белым, как мел.

На краю гнезда на задних лапах стояло существо, похожее на сутулого карлика высотой с локоть — тёмно-бурое, пепельно-белое. Его громадные желтые глаза светились, словно фонари. Рот — почти до ушей и в нем поблескивали мелкие острые зубы.

Вайми резко дернул босой ногой. Существо неуловимо быстро прыгнуло в сторону и сразу исчезло. Через секунду рядом раздался демонический вопль, затем ещё несколько. Айнат попытался вскочить и непременно свалился бы, если бы Вайми не схватил его.

— Ч-ч-что э-т-то б-бы-ы-ло? — наконец выдавил найр, когда они спустились на землю.

— Лемур-руконожка, только и всего, — Вайми не понимал, что в такой трусливой твари страшного.

— Я… я думал, что это лесной дух. У нас считают, что так кричат… они.

— А ещё охотник, — Вайми говорил презрительно, но тут же вспомнил, что руконожки очень пугливы. Он сам видел её второй раз в жизни. Хотя он сам не был суеверен, встреча с лемуром слыла дурным предзнаменованием. — Солнце уже восходит, — сказал он, помолчав. — Пошли.

Они шли весь день, без всяких приключений. Айнат приноровился к его шагу и теперь поспевал за Вайми без особых усилий. Они шли то вверх, то вниз, уже знакомой пленнику дорогой, а на закате вновь заночевали на дереве. Теперь сам Айнат попросил Вайми взобраться повыше. Он учился поразительно быстро, — как решил Вайми, всего через месяц усвоил бы все повадки племени так, что и не отличишь. В этом было что-то обидное, но юноша не стал в этом разбираться. Он уже спал.

……………………………………………………………………………………….

На следующий день Вайми шёл заметно осторожней. Приближалась граница земель племени, а на окраине леса зверья гораздо больше, чем в самом лесу. Айнат шепотом рассказал ему, что пардусы, падкие до человечины, часто спускаются с гор и уносят людей. Охота же на людоедов очень опасна, ведь обитающие в лесу Глаза Неба страшнее всякого зверя…

Вайми не любил пардусов и, если честно, боялся их. "Кто бы мог подумать, что у нас есть общий враг? — подумал он. — Если бы найры и мы охотились вместе, то вскоре никто и нигде не боялся бы зверья. С другой стороны, нас всего тридцать, а пардусов сотни. Если бы не эти свирепые и хитрые хищники, наш лес давно пошёл бы на дрова".

Хитроумное устройство мира, в котором враг на самом деле оказался могучим союзником, привело Вайми в восхищение.

…………………………………………………………………………………………

На закате они вышли к границе леса. Перед ними лежал последний горный склон. Лес на нём был вырублен и выжжен, а дальше, до смутно синеющего озера, лежала широкая, плоская равнина. На ней виднелись ниточки дорог, квадратики полей, тусклые огоньки деревень…

Лет с пятнадцати, едва его признали достаточно взрослым для одиноких походов, Вайми начал пробираться в земли найров. Но больше всего он любил сидеть здесь, глядя на эту непонятную, чужую жизнь…

— И куда дальше? — спросил он пленника. — Тут твоя земля.

— Я думаю… я думаю, — с усилием сказал Айнат, — что нам не стоит… выходить к людям. Тебя крестьяне тут же убьют… да и меня заодно. Вдобавок, я раздетый, — он смущенно покосился на голые колени, — да и ты… Нам надо пробраться к дому моего отца — это не очень далеко.

Вайми взглянул на него с уважением — Айнат сам сказал то, в чём он хотел его убедить. Они подождали, пока совсем не стемнело, потом пошли вниз. Теперь уже молодой найр указывал путь. Вскоре они вышли к дороге и двинулись по ней очень быстро. Вайми любил дороги — ступать босиком по мягкой, ещё хранившей тепло дня пыли очень приятно, но ему редко выпадало такое удовольствие.

Несколько раз они встречали на дороге людей, но чуткие уши Вайми позволяли избегать ненужных встреч — они проворно отбегали и отлёживались в полях. Деревни они обходили далеко кругом, опасаясь собак. К счастью, кроме полей тут попадались и пустыри, и островки леса, а в них Вайми был, как дома. Айнат только что не светился — наверное, предвкушал скорое возвращение домой.

Поначалу всё шло, как в обычных ночных вылазках — внимательное, быстрое, незаметное движение вперёд, упоение собственной ловкостью и осторожностью. Потом Вайми охватила тревога. Пройдя бедные земли пограничья, они вошли в другие — давно и густо населённые, незаметно миновав границу, за которой он не успел бы вернуться в лес до рассвета. Ему доводилось укрываться днём в здешних лесках, но в них нельзя спокойно спать, а это не очень ему нравилось.