Страница 241 из 247
ГЛАВА 12
Квентин Мугаби не смел даже мечтать о таком корабле. В отличие от уплощенной яйцеобразной формы «Огров» Федерации, этот представлял собой правильную сферу миль четырнадцати в диаметре. Мугаби скорее назвал бы его космической станцией или искусственной луной, чем кораблем. Когда адмиральский катер приблизился к нему, Мугаби увидел выступавшие над обшивкой сферы купола, короба двигателей, орудийные башни, но размеры корабля настолько подавляли, что он отмечал все это лишь краем сознания. Разум не мог осознать истинные размеры звездолета, и внимание не задерживалось на деталях исполинской конструкции. Только сейчас, когда катер прошел вдоль короба одного из двигателей, размерами превышавшего тяжелый солнечный крейсер и достигавшего в длину по меньшей мере четверть мили, до него начало доходить, насколько чудовищно огромен этот корабль.
Но размеры звездолета были отнюдь не самым большим чудом, с которым пришлось столкнуться адмиралу. Он честно признавался себе, что до сих пор находится в шоковом состоянии от молниеносного разгрома эскадры Лах'херану. От того, что все его обреченные на гибель корабли целы и невредимы! После такого потрясения ему необходимо было время, чтобы прийти в себя, а тут еще разговор с немым от природы тернауи, оказавшимся канцлером неведомой империи Аваллон. Мугаби затребовал провести срочный поиск данных об этом Аваллоне и извлечь из информатория космофлота все имеющиеся сведения о тернауи, выступавших когда-либо против своих хозяев. Увы, ответ на его запрос не содержал никакой принципиально новой информации. В массиве информации, извлеченной разведчиками из архивов галактов, не было описано ни единого случая выступлений тернауи против своих хозяев и не содержалось никаких упоминаний об Аваллоне.
Тернауи верно служили галактам более тысячи двухсот лет, и было непонятно, каким образом они сумели при этом построить невероятно мощную империю, судя по размерам и вооружению их кораблей, втайне от Федерации? То, что галакты понятия не имели о существовании империи, было очевидно. Если такие примитивные существа, как земляне, столь сильно обеспокоили галактов, то известие о существовании империи Аваллон должно было повергнуть Совет в состояние паники. И уж во всяком случае, нападение аваллонских звездолетов на эскадру Лах'херану не стало бы для нее полной неожиданностью.
Это был основной вопрос, занимавший теперь Мугаби, получив ответ на который, можно было бы приняться за разгадывание других загадок, возникших в связи с появлением неизвестных звездолетов. Во-первых, какого черта тернауи назвали свою империю Аваллоном? Во-вторых, зачем им было рисковать и столь громко заявлять о своем существовании, явившись на помощь людям, если до сих пор они явно старались не попадаться на глаза Федерации?
«И главное, — подумал адмирал со спокойствием, объяснявшимся тем, что слишком уж многое обрушилось на него за столь короткое время, когда его катер подошел к огромному шлюзовому отсеку и он увидел название корабля, написанное на обшивке двухсотфутовыми буквами, — какого дьявола тернауи назвали свой флагман „Эскалибуром“?»
Катер вплыл в сияющий, ярко освещенный док и опустился на высветившийся на полу посадочный круг. Шлюзовой отсек был огромен, и в нем не было ни переходных труб, ни герметических перегородок, так что Мугаби трудно было вообразить, для судна каких размеров он предназначался. Во всяком случае, катер землян выглядел в нем крошечным.
За последние сто лет человечество сделало громадный скачок в развитии новых технологий, отчасти самостоятельно, отчасти благодаря украденным у галактов чертежам и принципиальным схемам. Насколько понимал Мугаби, именно мобильность и изобретательность людей больше всего путали галактов. Но несмотря на быстрое развитие, люди настолько отставали от галактов, что разрыв между ними казался непреодолимым. Одним из характерных примеров отставания землян была разительная разница в средствах защиты звездолетов, та легкость, с которой Федерация создавала силовые щиты. Корабли Солнечного флота могли ставить силовые щиты, ибо генераторы их создавались на основе добытых у галактов сведений, но энергетические параметры различались на несколько порядков. И уж конечно ни один из этих генераторов не мог создать силовое поле избирательной проницаемости. Именно таким, судя по всему, и был оборудован шлюз, в котором оказался катер адмирала. Генерируемое им силовое поле пропустило катер землян и в то же время удерживало в отсеке необходимый для дыхания воздух!
Создатели этого корабля жили богато и явно не привыкли ограничивать себя в удобствах. Адмирал почувствовал еще один укол зависти, увидев островки зелени, живописно разбросанные вокруг посадочных кругов. Никто, даже галакты, не могли позволить себе роскоши заниматься ландшафтным дизайном шлюзового отсека боевого корабля. Аваллонцы — нет, это просто уму непостижимо! — украсили его высокими цветущими кустами, клумбами, фонтанами и даже несколькими рощицами похожих на груши деревьев.
«Впечатляющее доказательство возможностей империи Аваллон», — промелькнуло в голове Мугаби, но мысль эта тотчас улетучилась, вытесненная новыми впечатлениями. Выглянув в иллюминатор, он увидел тех, кто его встречал. Их было четверо, и ни один из них не принадлежал к расе тернауи.
Адмирал Квентин Мугаби сидел неподвижно, глядя сквозь бронированное стекло на картину, к которой его мозг решительно не был подготовлен. Люк катера открылся, и он, поднявшись с кресла, шагнул к выходу.
— Адмирал Мугаби, — приветствовал вышедшего из катера Мугаби высокий, рыжеволосый и синеглазый человек, возглавлявший делегацию. Рыжий был в черно-золотой форме, в которой странным образом сочетались роскошь и строгость. Она не походила на какую-либо солнечную форму, но знаки различия были почти такими же. Адмирал сузил глаза, увидев пять звездочек, пришпиленных по обе стороны воротничка, и пять широких золотых полос на обшлагах кителя.
Незнакомец между тем подмигнул Мугаби и протянул правую руку в традиционном для землян жесте.
— Добро пожаловать на «Эскалибур», — продолжал он на английском с тем же странным акцентом, что и у тернауи. — Я адмирал флота Мэйнтон. Прошу простить нас за отсутствие почетного караула и оркестра, но мы подумали, что будет лучше встретить вас без помпы, дабы не слишком смущать.
— Не смущать… сэр? — повторил Мугаби, и Мэйнтон усмехнулся уголком рта.
— Возможно, я не слишком правильно выбрал слова, — согласился он. — Но надеюсь, наше прибытие все же оказалось для вас по меньшей мере приятным сюрпризом.
— О, в этом можете не сомневаться! — заверил его Мугаби.
— Очень хорошо! Это был сюрприз, к которому мы очень долго и тщательно готовились. С удовольствием должен отметить, что это оказалось не меньшим сюрпризом для Федерации.
— У вас прямо-таки дар преуменьшать, адмирал, — сухо отозвался Мугаби.
— Подозреваю, в такой ситуации все, что бы я ни сказал, оказалось бы преуменьшением, — снова улыбнулся Мэйнтон и сделал широкий жест в сторону своих спутников. — Я понимаю, у вас возникло множество вопросов, и обещаю, что мы ответим на них так быстро, как только сумеем. А пока позвольте мне представить моих товарищей. Вероника Стэнхоп, баронесса Шалотт, командир «Эскалибура». — Хрупкая белокожая брюнетка справа от него кивнула Мугаби и протянула руку. — Капитан Энтони Мур, мой начальник штаба. — Мур был одного роста с Мэйнтоном и на добрых два дюйма выше Мугаби, хотя тот был шести футов и двух дюймов [7] росту. Пожатие Мура было не менее крепким, чем у адмирала. — А это, — закончил представление Мэйнтон, — ее императорское высочество принцесса Эвелин Винкастер, командующая Третьим флотом.
Что-то в его голосе поразило Мугаби больше, чем громкий титул, и заставило присмотреться к адмиралу Винкастер. Она была чрезвычайно высока для женщины — чуть ниже Мура с Мэйнтоном, но выше Мугаби. Как и Мэйнтон и его спутники, она казалась слишком юной для своего звания — вряд ли кто-нибудь из них разменял четвертый десяток, — однако ее окружала аура властности, еще прибавлявшая ей росту. Золотые волосы струились по ее плечам, резко отличаясь от короткой стрижки, которую предпочитали служащие в Солнечном флоте мужчины и женщины, а глаза были пронзительного темно-синего цвета.
7
188 см.