Страница 2 из 2
— У этого, — показал врач, — синяки, рваные раны и безумная головная боль на две недели. А вот другой… — он сосредоточенно вглядывался в восковое, смертельно бледное лицо. — Сотрясение мозга.
— Сотрясение! — Громкий вздох вырвался из грудей.
— Он выживет, если быстро доставить в клинику Мейнута. Кто отвезет его на машине?
Все, как один, обернулись к американцу. Ему показалось, будто одним мягким толчком его перебросило с дальнего края этого мистического происшествия в самую середину. Он вздрогнул, вспомнив площадку перед заведением Гебера Финна — там сейчас стоял только один автомобиль. Он торопливо кивнул.
— Ну, вот и прекрасно. Ну-ка, тащите этого парня в машину нашего хорошего друга!
Все бросились поднимать тело — и вдруг замерли: американец что-то проговорил, потом обвел всех рукой и поднес пальцы с остриженными ногтями ко рту. Этого жеста здесь, где напитки водопадами низвергались со стойки, не требовалось:
— Кружку на дорогу!
Теперь и один из потерпевших внезапно пришел в себя, увидел протянутую к губам кружку.
— Хлебни, парень, да расскажи, что с вами стряслось.
Одним телом на стюйке стало меньше; другого унесли, и было слышно, как на улице его все сразу впихивают в машину. В комнате остались лишь американец, врач, второй потерпевший и два приятеля, тихо бранившихся между собой.
— Допейте свой стакан, мистер… — сказал доктор.
— Мак-Гир, — машинально ответил американец.
— Господи, да вы ирландец!
«Какой из меня ирландец!» — думал американец, по имени Мак-Гир, тоскливо оглядываясь вокруг; его взору представился велосипедист, который дожидался, когда все вернутся и начнут расспрашивать его, пол в пятнах крови, два велосипеда, оставленные возле двери, как реквизит в ярмарочном балагане, темная ночь, поджидавшая его за дверью; он слышал мерный гул и рокот голосов, мягко звучавших в подушке ирландского тумана.
«Нет, — подумал американец, по имени Мак-Гир, — может быть, я и ирландец, но не совсем».
— Доктор, — услышал он свой голос и звон монеты о стойку, — у вас часто бывают аварии автомобилей, столкновения людей в машинах?
— Только не в нашем городе. — Врач презрительно махнул головой на восток. — Если вам нравятся такие развлечения, поезжайте в Дублин.
Они двинулись к двери, и доктор взял американца под руку, как будто хотел сообщить что-то чрезвычайно важное, и горячо шептал на ухо, а американец чувствовал, как пиво переливалось внутри него.
— Послушайте, Мак-Гир, признайтесь, вы ведь мало ездили по Ирландии, не так ли? Так вот слушайте! Поедете в Мейнут — туман и всякая дрянь по дороге, — так уж лучше ехать быстрее. Чтоб грохот стоял! Пусть велосипедисты и коровы прыгают в кювет. Если ехать медленно, они и очухаться не успеют, как очутятся под колесами. И еще: если впереди машина, гасите свет. Пропускайте друг друга без огней, так безопасней. Горящие свечи дьявола совсем слепят, и лучше уж ничего не видеть, чем с открытыми глазами лететь к черту в пекло. Значит, договорились: побыстрей и гасить свет при встрече с машиной.
У двери американец кивнул. Он слышал, как позади скрипнул стул под человеком, попавшим в аварию, — он булькал пивом, размышлял, готовился начать свое повествование: «Так вот, спешу я, значит, домой, все идет как по маслу, спускаюсь под гору — и вдруг…»
На улице, в машине, где другой потерпевший тихо постанывал на заднем сиденье, но уже начинал поднимать изумленно голову, — а где же его кружка, черт побери! — врач дал последний совет:
— И носи, парень, кепку. Она спасет тебя от страшной мигрени, если ты повстречаешься с Келли, или Мораном, или еще каким-нибудь сумасшедшим, у которого от рождения чугунный череп и неистребимое желание снести все на своем пути. У нас в Ирландии, знаешь, свои правила для пешеходов, и главное из них: носи ночью кепку!
Ни слова не говоря, американец пошарил под сиденьем, вытащил только что купленную в Дублине коричневую твидовую кепку и надел ее на голову. За стеклом ночь кипела черными клубами тумана.
Он прислушался к пустынному шоссе, поджидающему его впереди, — бесшумная, беззвучная, тихая мгла звенела напряженной тишиной, и там, где по холмам Ирландии летели сотни длинных странных миль, его стерегло вкрадчивое тревожное безмолвие.
Потом, глубоко вздохнув, он нажал на стартер.
<i><sup>Перевел с английского Г. ГАЕВ</sup></i>