Блаженство

Круто повернувшись, Хит шагнул к лестнице и стал спускаться по ступеням. Воины тотчас же бросились за ним, но он уже не обращал на них внимания. В самом низу лестницы лорд заметил еще одного стражника – очевидно, он должен был поддержать Роберта и Гарфа в случае необходимости.

Хит полагал, что уже наступило время обеда, но, спустившись в Большой зал, понял, что ошибся. Его жены в зале не было. Леди Шамбло тоже. Решив, что Даки, возможно, знает, где ее госпожа, Хит заглянул на кухню. Но горничной там не оказалось. Выходя из кухни, лорд снова наткнулся на сопровождавших его стражников. Смерив их испепеляющим взглядом, Хит вышел во двор и осмотрелся. Заметив Хелен с Голиафом, последовал за Heir. Воины, разумеется, не отстали. Он прибавил шагу, и они пошли быстрее. Он перешел на бег, и они тоже побежали. Наконец, задыхаясь от гнева, лорд Холден подбежал к жене.

– Хит! – вскрикнула она, когда он схватил ее за руку. Внимательно посмотрев на мужа, Хелен вдруг проговорила: – Ты уверен, что тебе следует вставать? По-моему, еще слишком рано. Твой отдых – это твое лечение. Именно поэтому я давала тебе настойку…

– Вот что, Хелен… – перебил ее лорд. – Я понимаю, что ты управляла Тирни годами и привыкла отдавать приказы, но прошу: перестань отдавать их мне.

Глаза Хелен расширились, и Хит тотчас же пожалел о том, что был слишком резок с женой. Но тут за спиной его раздался шум – подбежали стражники, – и лорда снова охватил гнев. Заскрипев зубами, он проговорил:

– Прикажи им убраться. Хелен в смущении потупилась.

– Кому?

– Неужели не ясно? Вот им! – Хит показал пальцем на воинов, стоявших чуть поодаль.

– Но они должны охранять тебя, Хит, – возразила Хелен. – Ведь кто-то пытается убить тебя…

Гнев, душивший лорда Холдена, наконец вырвался наружу.. Выходит, жена считает его слабым и беспомощным!

– Я могу сам о себе позаботиться! – рявкнул лорд.

– Да, можешь, – кивнула Хелен. – Но тебе больше не нужно о себе заботиться. У тебя есть жена, и все в Тирни…

– Хотят моей смерти, – перебил Хит. – Ты ведь прекрасно знаешь об этом, не так ли?

Хелен нахмурилась. Немного помолчав, проговорила:

– Возможно, ты напрасно обвиняешь моих людей. Мне следовало раньше сказать тебе об этом, но ты был в таком состоянии… Что ж, раз ты уже поднялся и чувствуешь себя лучше, то знай: не исключено, что тебя пытался убить Стивен.

– Стивен?! – прорычал Хит. – Ты хочешь приписать Стивену еще и это? Пока мы находились в Холдене, на меня никто не нападал. Именно твои люди столкнули меня со ступенек. И кто-то из них столкнул меня в ров.

Пристально глядя в глаза мужу, Хелен проговорила:

– Если кто-то в Тирни действительно желает твоей смерти, то это твои бывшие люди, те, кто пришел сюда искать защиты.

Хит вздрогнул, словно от удара. Тотчас же его голову пронзила резкая боль. Не успел он прийти в себя, как Хелен снова заговорила:

– Кроме того, Стивена видели в деревне вечером того дня, когда ты упал с лестницы. А он – не мой человек.

Хита охватила ярость. Он невольно сжал кулаки. Ему захотелось ударить кого-нибудь, хотелось бить, бить и бить… Помотав головой, он резко развернулся и направился в дальний конец двора. Стражники тотчас же последовали за ним.

– Ты куда?! – крикнула Хелен, бросившись за мужем.

– Не знаю. Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.

– Ты опять убегаешь?

Хит внезапно остановился и повернулся к жене.

– Я никогда ни от кого не убегал! – в бешенстве закричал он.

– Но ты никогда и не останавливался, чтобы взглянуть правде в глаза! Ты сам говорил, что всегда торопился сбежать из Холдена на войну. Что ж, неудивительно! Куда легче отвернуться от правды!

Хит с усмешкой проговорил:

– Что ж, в бою ты хотя бы знаешь, кто твой враг. И не надо беспокоиться о том, что кто-то подкрадется и перережет тебе глотку. – Покосившись на стражников, он добавил: – А им лучше оставить меня в покое.

Хит направился к конюшне, а молодые воины вопросительно посмотрели на леди Хелен. Легким кивком она дала им понять, что больше не нуждается в их услугах. С облегчением вздохнув, стражники удалились. Хелен смотрела вслед мужу. Увидев, что Хит выводит из конюшни лошадь, она почувствовала боль в сердце.

Вскочив в седло, лорд Холден направился к воротам и вскоре исчез за ними. «Все так просто… – думала Хелен. – Сел в седло и уехал, лишив меня надежды на счастливый брак».

Немного успокоившись, Хит начал вспоминать разговор с женой. Это был на редкость неприятный разговор.

«Ты опять убегаешь?» – спросила она.

Хит невольно нахмурился. Нет, он вовсе не убегал. Убежать – значит, проявить трусость, а это качество было ему несвойственно. Хит тяжко вздохнул, вспомнив свои слова. Да, он действительно уезжал на войну. Но разве это бегство?

«Ты просто не хотел здесь оставаться, – говорил себе лорд Холден. – Все же существует разница между словами „уехать“ и „убежать“». Но ему не удавалось обмануть себя.

О Боже, он действительно убегал! Убегал уже долгие годы. Как мучительно осознавать это. Он всегда отличался храбростью. Храбрость в бою – единственное, чем он мог гордиться. Он не добился успехов в науках и, как недавно выяснилось, не умел управлять своим хозяйством, А теперь вдруг понял, что его смелость в бою – просто-напросто бегство. Бегство от правды. И это обесценивало все его подвиги. Но от чего же он убегал сейчас? От неприятностей?

Нет, конечно же, не от неприятностей. Поле боя нельзя назвать приятным местом, но тем не менее он никогда не стремился покинуть его. В таком случае… может быть, это страх? Нет-нет, дело, кажется, в другом. Он уехал из Тирни не потому, что кого-то боялся. Да, его действительно пытались убить, но он сумел бы постоять за себя.

– Почему ты в таком случае не хочешь вернуться и выяснить все до конца? – пробормотал лорд Холден в смятении.

Сделав глубокий вдох, Хит заставил себя успокоиться и как следует подумать. Ответ, вероятно, можно найти в далеком прошлом… Лорд вдруг вспомнил, как когда-то, много лет назад, он поспорил с отцом и тот, не пытаясь ничего объяснить, просто накричал на него и оскорбил.

И тут его осенило – он нашел ответ. Хит понял, что убегал от собственного гнева. В тот день, когда отец кричал на него, он чувствовал, как его наполняют ярость и ненависть. Его руки сжимались в кулаки, голос родителя казался назойливым жужжанием, и кровь закипала в жилах. Ему хотелось наброситься на отца и разорвать его на куски. Гнев толкал Хита на насилие. И это испугало его. В тот же день Хит сел на коня и уехал на войну, туда, где он с большей пользой удовлетворил бы свою жажду убийства. И он убивал снова и снова, каждый раз, как только ощущал потребность дать выход своей ярости. А эта потребность возникала довольно часто – стоило лишь вернуться в замок Холден.

А потом появилась Нерисса. Она не порождала в нем гнев. Она была нежной и покорной. И ее смерть снова пробудила в душе Хита все самое мрачное. Сын еще больше возненавидел отца, так как именно его считал виновником произошедшего. Впрочем, он винил и себя самого. Винил за то, что не сумел убедить родителей отложить свадьбу. В конце концов Хит вновь покинул замок – гнев снова привел его на поле боя.

Вероятно, сейчас с ним случилось то же самое. Гнев и разочарование заставили его покинуть Тирни. Но теперь его еще терзало и чувство вины за то, что происходило в Холдене в последние годы. Ведь он, доверившись Стивену, не сумел защитить своих людей.

Хит покинул Тирни в надежде присоединиться к людям короля, которые, вероятно, уже участвовали в каком-нибудь сражении. Там его умения нашли бы более достойное применение. «Но, – подумал вдруг Холден, – ведь я таким образом снова оставлю на произвол судьбы всех тех, кто живет в моих владениях».

Хуже всего было то, что бегство на войну не облегчало его душевного состояния, не снимало той тяжести, что постоянно давила на него. С годами его гнев превратился в холодный тяжелый камень, лежавший на сердце, и бегство не приносило облегчения, потому что невозможно убежать от себя самого.