Резкие движения

  Охотниц ненадолго отвлекла брутально-оружейная фотосессия, затеянная в противоположном конце холла гламурными отроками. Юность проиграла и выиграла одновременно - опытный взгляд бывалых дам оценил качественный перевес гламурных фиф и хлипкость кавалеров. Гламурные девицы остались при своих, а их кавалеры - без новых обязательств.

  После краткой паузы дамские взгляды вернулись ко мне. Присутствие 'бывших' смутило считанные единицы - женщина отличается от девушки не физиологией, а психологией. Есть цель, есть средство. Нет сантиментов. Я чувствовал себя средством.

  Нацепив маску сосредоточенного дебила и стараясь не обнадежить кого ненароком я сосредоточено глотал кофе, кляня про себя предприимчивых баб. Минуты текли чересчур неторопливо.

  Краем глаза поглядывая на женский зверинец, выглядящий благопристойно на поверхностный взгляд, я погрузился в размышления о женском цинизме, к которому приходит каждая вторая привлекательная женщина к тридцати годам. Под ним я понимал безжалостное вычеркивание всего, выходящего за рамки сакрального 'ты - мне, я - тебе'. Предпочтительнее - 'ты'.

  Вошедший с улицы, распаренный ржевский механик прервал полет философской мысли. И слава богу! - я уже склонялся к точке зрения, что в женоненавистничестве что-то есть.

  У Сергея был вид человека, вернувшегося с пляжа - красная морда, майка, темневшая мокрыми пятнами на спине и подмышках. С образом диссонировало наличие автомата и отсутствие пляжного полотенца

  Распространяя запах свежего пота он упал на стул.

  -Не нашел..., - устало выдохнул он. Искал он алкашей-героев, не вернувшихся в отель после 'пляжной войны'.

  Терминатор вышел из летаргического сна и поерзав задницей, выжидательно посмотрел на пришельца, ожидая подробностей. Напомнив мне воспитанную овчарку, ожидающую 'мясного подношения'.

  -Сейчас.

  Сходив за стойку и нацедив газировки, механик разом выхлебал пол-литра и вернулся за стол.

  -На улице - пекло, - сообщил он очевидное и наконец перешел к сути.

  Пулеметчик переспрашивал, уточняя. Я молчал, не влезая в разговор - меж собой эти двое ладили лучше. Миша, не прекращая мусолить деньги, грел уши. Очередь - тоже.

  Поплутав по зарослям, механик выбрался к месту откуда стреляли наши, опознанное по гильзам и мятой траве. Поостерегшись приближаться к краю и нарваться на пулю, он покружил по площадке, так и не увидев криминала - крови или тел. Пляж он осматривал с безопасной дистанции, издалека. С его слов, осевший Крузак стоял там же. Вокруг, меняя колесо суетились трое. Не обнаружив никого в окрестностях обоих гостиниц - нашей и соседней, окончательно спекшись, Сергей вернулся в отель.

  -Может, в другую сторону побежали. Или ...- он подвел жестом черту под горлом и рассказом. Очередь притихла. Миша уткнулся в гроссбух. Сергей - припал к газировке. Булькание воды стало единственным звуком, нарушавшим тишину.

  Мы с Терминатором переглянулись. Лес рубят - щепки летят?....

  Я лихорадочно перебирал в уме варианты - начать вторую серию партизанской войны? Вытащить Сихаба из зиндана и предложить арабам обмен? Пожалуй, мысль хреновая - в их закромах тысячи заложников... Оставить, как есть?

  Парни молча ждали. Я встал, прихватив 'Бушнелл'.

  -Пошли, посмотрим на пляж.

  К морю мы вышли через задний выход, пройдя отель насквозь и сразу попав в пекло. Ослепительно-белое солнце прокалило окрестности, делая жару невыносимой. Покосившись на бассейн, манивший прозрачной, как слеза водой, мы пересекли задний двор. Я завертел головой - где байкер с Орловщины?

  -Меня ищете?

  Я вздрогнул - голос шел с земли. Присмотревшись, я разглядел вырытый окоп полного профиля, накрытый пляжным зонтиком и набросанными сверху, ветками. Такими темпами к концу недели селянин соорудит тут укрепрайон.

  -Круто. Долго рыл?

  -Я привычный.

  Ладно, каждый развлекается как умеет. По крайней мере там не печет. Пожав плечами я выбрал кочку повыше и подняв бинокль принялся высматривать Крузак. На старом месте его не оказалось. Я повел стеклами вдоль берега и обнаружил его, выписывающим загадочные эволюции на пляже - закладывая виражи и описывая резкие зигзаги, он попеременно поднимал в воздух гальку и брызги, разъезжая на границе земли и моря.

  Манера езды натолкнула на мысль - это не арабы. А если они - то окончательно слетевшие с колеи. Маневры джипа увидел не только я, реакция колебалась в диапазоне от хохота до щелканья затвором.

  -Сто процентов - наши алкаши.

  Бинокль приблизил Крузак - в спущенном окне торчали их счастливые рожи. Не я один мечтал погонять джип по пляжу.

  -Наши, - объявил я.

  Оставив народ наблюдать за носящейся по песку, машиной, я с облегчением убрался в отель, подальше от уличного пекла.

  В холле все оставалось по прежнему - укоротившаяся очередь, рассевшиеся на диванах кучки туристов. Кое-кто уже дремал. Молодежь угомонилась, тихо переговариваясь в своем углу. При их виде в голову нагрянула новая мысль - и я, свернув с курса пошел к ним.

  -Поразвлечься хотите?

  -В смысле?

  Я отозвал в сторону тех троих, что ходили с нами и тихо изложил идею. Парни заулыбались и через полминуты вся тусовка, включая девок, смылась из холла.

  Ухмыляясь, я вернулся к штабному столу. Завидев меня счетовод объявил перерыв. Встав и с наслаждением потянувшись, он, забрав кассу и гроссбух направился ко мне.

  -Как успехи?

  -Сейчас, - Миша налил кофе, щедро плеснул коньяк и закатил глаза, отхлебнув получившуюся смесь.

  -Ты даже не представляешь, как это славно - завязать со здоровым образом жизни!

  Я не представлял, в последние годы специализируясь на нездоровом.

  -Ты куда молодняк заслал? - вкрадчиво поинтересовался счетовод.

  -Да так, в окрестностях погадить.

  Миша поднял бровь.

  -В этом ты и сам мастак, - намекнул он на подставы, сыпавшиеся на него с раннего утра,

  Я ухмыльнулся.

  -Потом вместе посмотрим. Ты мне лучше скажи - что с деньгами?

  Бухгалтер помахал толстенной пачкой.

  -Чуть меньше двухсот тысяч. Точнее не скажу, тащат все - баксы, евро, рубли.

  Я прикинул.

  -То есть осталось человек сто?

  -Поменьше. У некоторых столько наличности не оказалось. Сколько было, столько и сдавали. Кто по сотне, кто по две-три.

  -Не страшно, - отмахнулся я. К торгу с местными мы пока не приступали. А там что двести, что двести пятьдесят - особой роли не играет. Главное - много. Но на всякий случай я уточнил.

  -Этих небогатых - много?

  -Человек сорок.

  -Переживем.

  -Отказники появились, - сообщил бух и сделал паузу на глоток ядерно-кофейной мешанины. - Принципиальные. Дескать помощь за деньги - западло. Обязаны и точка.

  -Может у них с деньгами туго?

  -У большинства - есть. Принципиально не хотят... Я в дискуссию не лез. Это ты у нас полемист...

  Всегда недолюбливал нынешних принципиальных. У них, почему-то, все принципы направлены на себя любимого.

  -За главного у них тот, что требовал автомат для торгов с таксистом, - с умыслом добавил кировчанин.

  Воспоминание о горластом мудаке не добавило добрых чувств - принципиальный халявщик еще не понял, что правила игры изменились.

  Миша, наблюдая за моим изменившимся лицом, подкинул идею.

  -Трупы бы похоронить, жара. Да и вообще - чисто по человечески...

  Похоже, бух пытается мной манипулировать, автоматически отметил я и вместо ответа глянул на часы. Без трех двенадцать.

  -С отказниками попозже разберусь. Сейчас Саныч должен подойти насчет пароходов. Заканчивай с оставшимися и убери деньги в сейф.

  -В какой?

  -Пошарь за стойкой, у портье.

  -Ладно, - Миша допил бодрящий напиток и подал голос, - Перерыв окончен. Господа, готовьте ваши денежки...

  Глава 9.

  Вторник. День, 12.10.

  Саныч задерживался. После краткого размышления я встал из-за стола, решив наведаться в угол оппозиции.