Страница 51 из 53
ИЗ ДЕТСТВА
Когда капитану Немо приелось синее небо — он в лодке с командой верной уплыл в роман Жюля Верна. Он бродит в подводных гротах, куда не доходит грохот ни города, ни паровоза, в водорослях Саргоссы. В скафандре бредет на скаты, где вьются электроскаты, где люстрами с волн пологих спускаются осьминоги. Поодаль молчит команда. Молчит, проходя. Так надо! И сжат навсегда, как тайна, бескровный рот капитана. И все это нет, не лживо, — в мальчишеских пальцах жив он. Но лишь прояснится небо — прочитанный, он — как не был. Закрыто, мертво и немо лицо капитана Немо.«О, Рифма, бедное дитя…»
О, Рифма, бедное дитя, у двери найденный подкидыш, лепечешь, будто бы хотя спросить: «И ты меня покинешь?» Нет, не покину я тебя, а дам кормилице румяной, богине в блузе домотканой, и кружева взамен тряпья. Играй, чем хочется тебе, — цветным мячом и погремушкой, поплакав, смейся, потому что смех после плача — А и Б. Потом узнаешь весь букварь: ведро, звезда, ладонь, лошадка, деревья зимнего ландшафта и первый школьный календарь. И поведет родная речь в лес по тургеневской цитате, а жизнь, как строгий воспитатель, поможет сердце оберечь. И ты мою строфу найдешь, сверкая ясными глазами, перед народом, на экзамен под дождь, осенних листьев дождь… И засижусь я до зари, над грустной мыслью пригорюнясь, а Рифма, свежая как юность, в дверь постучится: «Отвори!»ОСТОРОЖНО…
Осторожно входит весна, осторожно, тревожно… Еще даль никому не ясна: что нельзя и что можно? Мы с тревогой ждем телеграмм и волнуемся очень, оттого что жизнь не игра, человек непрочен. Вдруг подует ветер другой, а друзей, на беду, нет. И тебя смахнет, как рукой, как пылинку сдунет.СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР
Подуло серым севером, погнуло лес ветрами, — прощайтесь, листья, с деревом, прощайся, сад, с цветами! Пришла пора прощания, дождя и увяданья, вокзальное, печальное «прощай» без «до свиданья». В траве, покрытой листьями, всю истину узнавший, цветет цветок единственный, увянуть опоздавший. Но ты увянешь все-таки, поникший и белесый, — все паутины сотканы, запутались все осы… Ты ж, паучок летающий, циркач на топком тросе, — виси, вертись, пока еще зимой не стала осень!ЧАСТУШКА
Нет, не то золото, то звенит, как золото, а вот то золото, когда сердце — золото. И не тот алмаз, что лучист, как алмаз, а кто чист, как алмаз, мне милей, чем алмаз. И не то дорого, что ценой дорого, — что душе дорого — без цены дорого. И не та красота, — что лицом красота, — красота — только та, что во всем красота. И не тот милый мой, кто на час милый мой, кто на век милый мой, тот и милый, и мой. И не то хорошо, что себе хорошо, — только то хорошо, что для всех хорошо.СМЕРТЬ ЛОСЯ
Пораженный пулей, разбросал свой мозг лось. Смотрит на тропу ель, сердце с кровью смерзлось. Будто брат умолк твой, жжет слезами жалость. Плача мордой мертвой, на снегу лежал лось. Водкой бы забыться, лечь бы и проспаться! Спусковой скобы сталь прикипела к пальцам. Нелегко в беде лгать. Воздух тих и снег тих. Братцы, что ж нам делать? Как прожить без смерти? Ель молчит, но ей ли разгадать мой возглас? На снегу у ели разбросал свой мозг лось.