Страница 73 из 86
— Это не так просто, — попытался набить цену Юджин Недвицки.
— Однако же, возможно, — в тон ему ответил Корнев. — Это и в ваших интересах. Надеюсь, вы это понимаете.
— Но аппаратура…
— Забудьте о ней, — посоветовал Корнев. — Не было ее и нет. Но у вас остается Хаксли, так что еще будет.
— А какие гарантии вы потребуете с нас? — спросил мистер Недвицки, предварительно переглянувшись с женой.
— Никаких. Просто помните, что любые ваши попытки выйти на публичный уровень или иным способом нарушить наши договоренности приведут к тому, что я уже говорил — к огласке, — надавил Корнев.
Старички прониклись. Снова переглянувшись, они что-то безмолвно для себя решили.
— Вы убьете Бейкера? — с надеждой в голосе спросила Сарра Недвицки.
— Нет, — ухмыльнулся Корнев.
— Но вы же…
— Я уже убил его. Полчаса назад. Свернул ему шею, если вам это интересно.
В мозгах престарелых финансистов что-то со скрипом прокручивалось. Каким именно образом мистер Бейкер покинул этот мир, им явно интересно не было, однако же Корнев видел, что Бейкер был для них изрядной проблемой. Но проблемой, уже решенной.
— Мистер Корнев, вы не планируете финансовую карьеру? — деланно равнодушно поинтересовался мистер Недвицки.
— Пока нет, — хмыкнул Корнев.
— Это хорошо, — кивнул Недвицки. — Откровенно говоря, не хотелось бы быть вашим конкурентом.
— Я подумаю над вашими словами, мистер Недвицки. Но, будьте так добры, свяжитесь с администрацией «Луизианы». Я очень хочу услышать, что никого со стороны тут не было, и все затруднения решили здешние храбрые охранники.
— Кто бы в это поверил, — Юджин Недвицки достал коммуникатор.
— Вот вы и постарайтесь, чтобы поверили, — поддакнул Корнев. — И Боже вас упаси постараться плохо!
— Я постараюсь, — серьезно ответил Юджин Недвицки, набивая номер в коммуникаторе.
Глава 41
Погода на Кореле, как и всегда в летний сезон, радовала ясным, но не палящим солнцем и свежим воздухом, наполненным мягкими ароматами местной растительности, а космопорт «Степп даймонд» продолжал оставаться лучшим, если вообще не идеальным, примером удачного применения такого сооружения к местности. Но в данный момент Корнева все эти красоты никак не радовали. Уже часа полтора, как они с Хайди должны были находиться на «Чеглоке», а сам «Чеглок» в космосе, а теперь оставалось лишь предполагать, когда же кончится происходящий вокруг бардак.
Неладное Корнев почувствовал, уже когда они вышли из такси у портовой конторы. Толпы самого разнообразного народа, околачивающиеся на улице, снующие туда-сюда с озабоченными лицами работники космопорта, очередь грузовиков, хвост которой закручивался вокруг грузового терминала — все это совершенно не походило на ту четкость и организованность работы, которую Роман привык здесь видеть. Дальше пришлось почти полчаса отстоять в очереди в конторе — явление просто небывалое! — и только для того, чтобы узнать, что из-за аварии на энергостанции взлет ему разрешат неизвестно когда. Да, что-то в этот раз у него на Кореле все наперекосяк идет… Побывал в отпуске, чтоб господину подполковнику Лозинцеву жилось долго и счастливо!
Ждать, как и догонять, дело до предела тоскливое. Насчет догонять Корнев как-то не думал, не тот случай, а вот ждать… И ладно бы сидели они сейчас на «Чеглоке» и ждали, когда разрешат взлет, а тут тебе мозолят глаза такие же страдальцы, как сам, да и ты все время у них на виду. Корневым и поболтать-то нормально не удавалось, так что со скукой пришлось бороться другими средствами. Хайди слушала музыку, с помощью коммуникатора отгородившись от окружающей действительности сферой тишины, а Роман прокручивал в голове последние события.
Чего стоило мистеру Недвицки уладить дело не то с хозяевами, не то с администрацией «Луизианы», Корнева интересовало не так уж сильно, а вот результат он признал вполне удовлетворительным. Охрана местная появилась, только когда Карапаев со своими людьми исчез, как будто их тут и не было. Причем охранникам явно сначала объяснили, что к чему, потому как вели они себя так, как будто и правда только что покрошили всех плохих парней и освободили заложников. Дюбуа и Вителли, так, похоже, и не заметили подмену. Потом Недвицки доложил Корневу, что хозяева не будут предавать случившееся огласке, что, в общем, Романа тоже более чем устраивало. Общий обед все-таки провели, правда, почти совместив его с ужином, чтобы пассажиры успели отмыться, переодеться и немного прийти в себя. Пассажирам объявили, что во всем виноват Бейкер, что, в общем-то, откровенной ложью не было, хотя и на правду особо не тянуло. За обедом французы и итальянцы оживленно выясняли, кто раньше начал замечать подозрительные странности в поведении Бейкера, а Корневы, Недвицки и Хаксли вежливо им поддакивали. Хорошо хоть, Вителли и Дюбуа, пока лежали под столом, так старались вжаться в пол, что даже не заметили, как именно Бейкер закончил свою жизнь. Лишняя популярность Корневу не требовалась. Хайди ему потом доброе слово сказала, этого и хватило. А уж когда они, изо всех сил сдерживая звуки, все же дорвались друг до друга, второпях слившись в одно целое, все еще остававшиеся остатки напряжения как рукой сняло.
В общем, дело было сделано. И сделано, как считал сам Корнев, неплохо. Осталось только смотаться, наконец, с поднадоевшего уже Корела, да отдохнуть по-человечески. Но вот пока что не получалось. Ну да черт с ним. Сколько бы еще ни продлилась эта хренотень с аварией, все равно скоро они окажутся на родном «Чеглоке» и — прощай, Корел! А там уйдут в гиперпространство, Роман наконец отключит на коммуникаторе режим контроля, и до самого Тринидада они с Хайди из постели не вылезут. Благо в условиях тесноты капитанской каюты любимого кораблика что до холодильника, что до волновой печки, что до кофемашины или электрочайника вполне можно дотянуться с кровати. Ничего-ничего, уже скоро…
О, надо же, как удачно совпало! Прямо как в ответ на мысли Корнева по космопорту объявили, что в ближайшее время стартовый комплекс начнет работу, а затем назвали корабли, старт которым дадут в первую очередь. Надо полагать, те, которые ждут дольше других. «Чеглок», пусть и одним из последних, в этот список все-таки попал, так что можно было отправляться на корабль и ждать уже там.
Особо сентиментальным себя Корнев никогда не считал, но, увидев наконец-то родную птичку, почувствовал себя как при возвращении домой. А что, для него корабль и был домом. Вторым да, теперь уже, после женитьбы вторым, но именно домом. Роман даже притормозил чуть, любуясь изящным корабликом, которому так шло его имя.
— Может, мне тебя к кораблю приревновать? — ехидно поинтересовалась Хайди. — Я могу, — пригрозила жена, и маленький кулачок уперся Роману под ребро.
— А ты попробуй, — предложил Роман. Остановившись, он состроил самое умильное лицо, какое смог, но ласкал взглядом не любимую жену, а свой корабль. Не дождавшись ответа Хайди, он все же спустя какое-то время повернулся к ней — и увидел как она почти с таким же умильным видом уставилась на «Чеглок». Вот же язвочка!
Смеяться начали одновременно. Нет, свой родной корабль — это, считай, тоже член семьи. Одним своим видом помог им избавиться от все еще копошившейся где-то на краю сознания маеты после долгого ожидания в порту. Так умеют лечить душу только самые родные и близкие — люди, коты, вот и корабли тоже.
Радость от возвращения на «Чеглок» помешала Роману сразу понять, что на корабле что-то не так. Оно и к лучшему — деликатное покашливание со стороны пассажирских кают он, когда заблокировал входную дверь, услышал раньше, чем успел почувствовать присутствие чужих на корабле. Да и не чужие это оказались.
— Роман, за ствол не хватайся! Это Николай, Карапаев, свои!
Голос и правда штабс-ротмистра. Расставив руки и всячески показывая мирные намерения, Карапаев вышел в коридор, так сказать, для опознания. И то верно, свои.