Страница 3 из 86
Сейчас его задание было таким же рутинным и неинтересным. Прибыть в космопорт «Хилл-сити» на Тексалере, в портовой гостинице найти человека по имени Джеймс Уизлер и сразу же отвезти его в русское генеральное консульство на Тринидаде. Причем обставлено все было — комар носа не подточит. Прямо в родном космопорту «Тюленев мыс» на «Чеглок» загрузили два контейнера с русской водкой, заказанной каким-то тексалерским торговцем, поэтому причина полета Корнева на Тексалеру выглядела естественной и обыкновенной. Посадку пассажира на Тексалере тоже должным образом залегендировали, так что все должно было пройти без каких-нибудь сложностей. Ну что ж, Уизлер, так Уизлер, заберем да отвезем. Потом надо было доставить кое-какой, уже чисто коммерческий, без служебного интереса, груз на Морион — и домой.
Теперь Корнев работал совсем по-другому, чем это было раньше. Он заключил несколько выгодных договоров с заказчиками перевозок, что обеспечило некоторую, пусть и неполную, регулярность, а, следовательно, и предсказуемость рейсов. Опять же, если рейсов было два-три подряд, намного сокращались промежутки между ними — во-первых, потому что не надо было самому искать фрахт, а, во-вторых, потому что он как человек женатый, перестал пользоваться услугами мастериц наемной любви, из-за чего отпала и необходимость усиленного употребления спиртных напитков после заходов к проституткам. Ну и необходимость отдыха после такого употребления тоже. В результате, потратив от одной до трех недель на очередное выполнение своих договорных обязательств в виде перемещения грузов и пассажиров из пункта А в пункт Б, Корнев спокойно мог на неделю-другую возвращаться домой, где его терпеливо ждала любимая и любящая жена.
Кстати, периодические расставания с Хайди, а точнее, столь же периодические встречи оказались отличным стимулятором семейного счастья — каждый раз возвращение Романа домой становилось для обоих настоящим праздником. И пусть из-за этого обустройство дома, который они построили довольно быстро, так до сих пор и не было закончено — зато и новоселами они себя чувствовали вот уже пятый месяц подряд. Или шестой? Да какая разница!
Глава 2
Ах ты ж, мать твою, еще и отстреливается! Поручик Воронин резко отвернул свой «филиппок[6]» вправо и свалил в пикирование, то же самое, только в зеркальном отражении, сделал и его ведомый корнет Матвеев, так что красные росчерки огня лазерной пушки пронеслись между ними впустую.
Черт, один хрен не легче! Под брюхом удирающего корабля оказалась еще одна огневая точка. Воронин едва успел увернуться от очередной лазерной плюхи и, отчаянно петляя, чтобы сбить стрелку прицел, рванул подальше от показавшей зубы цели.
Уходя на безопасную дистанцию и принимая на положенное место за собой ведомого, удачно облетевшего опасную зону, Воронин успел подумать, что, в общем-то, не так все плохо. Раз этот орелик убрал маскировочные конструкции и показал пушки, понимая, что теперь от него в любом случае не отстанут, значит, удрать в гиперпространство он почему-то не может. И вторым заходом мы его точно уроем. Не из врожденной кровожадности, кстати, а исключительно во исполнение пункта третьего статьи четвертой Дополнительного протокола к Навигационной конвенции, запрещающего установку вооружения на корабли, не имеющие внесенных в международный регистр опознавательных знаков принадлежности к вооруженным силам и дающего участникам конвенции право рассматривать таковые корабли как пиратские. Со всеми, стало быть, вытекающими…
— Атакуем ракетами! — приказал ведомому поручик и тут же пустил ракеты сам. С полуторасекундным интервалом из-под брюха его «филиппка» сорвались две тяжелых управляемых ракеты и понеслись к цели. Корабль попытался изобразить что-то вроде маневра уклонения — безрезультатно. Первым взрывом ему содрало защитное поле, второй снес к чертовой матери верхнюю пушечную установку и, видимо, повредил что-то еще, потому что две из четырех дюз кораблика выпустили длинные снопы ослепительно-белых искр и заглохли.
После такой удачной атаки ведомый отстрелялся как в тире — обе ракеты разнесли незадачливому беглецу движки и корабль с развороченной кормой беспорядочно завертелся, разбрасывая вокруг себя раскаленные обломки, быстро остывающие в космическом вакууме.
Через несколько секунд на корабле погасли все огни. Аккуратно зайдя с со стороны корабельного брюха в готовности чуть что уйти из-под огня, Воронин с Матвеевым убедились, что нижняя пушечная установка не действует. Значит, вместе с движками накрылся и реактор. Вот и чудесно, теперь этот неопознанный кораблик точно дождется абордажной команды с корвета «Буран».
Корвет появился где-то минут через сорок, за которые пилотам, откровенно говоря, порядком поднадоело нарезать круги. Уже через пару минут с «Бурана» стартовал абордажный бот и уверенно направился к беспомощному полумертвому кораблю.
Поручик наблюдал, как бот аккуратно, но быстро присосался к входной двери возле вынесенной вперед рубки. Сейчас десантники вскроют дверь, накидают внутрь липучек и волновых гранат, газ пустят, а потом уже ломанутся сами. Надо же кого-то живьем захватить, поинтересоваться, что этим уродам понадобилось на границах Русского космоса.
Минут через десять бот отчалил от корабля. «Буран» развернул буксировочную ферму, двое десантников в скафандрах, покинув бот, закрепили на ней неопознанный корабль и уже скоро корвет с трофеем, сверкнув на прощание дюзами, ушел в гиперпространство. А несколько позже и Ворониным с Матвеевым увели свои «филиппки» на базу.
Рапорт, слава Богу, писать не пришлось. Командир эскадрильи ротмистр Хватков просто опросил обоих под запись, и на том история с неопознанным кораблем закончилась. Впереди был законный отдых, потом опять патрулирование, как и всегда. Впрочем, нет, не всегда. Поручик Воронин нет-нет, да и вспоминал Муллафарскую кампанию — вот уж где скукой и рутиной не пахло. То есть и такое бывало, но все же память, как правило, выдавала куда более яркие и захватывающие картины, чем даже сегодняшний случай. Иной раз, болтаясь в патруле парой с ведомым или даже звеном, поручик даже сам себе не верил — неужели он летал в строю аж целого авиакорпуса? Да что там корпус, Воронин уже не помнил, когда его полк вылетал в полном составе, ну если не на учениях, конечно.
…На сутки отдыха у поручика был целый список планов, но выполнить удалось только пункт первый — выспаться. Воронин как раз заканчивал с завтраком, когда запищал коммуникатор — вызов к комэску.
— Вот что, Сережа, — Хватков выглядел несколько озадаченным. — Тебя от нас забирают. Пришел приказ о твоем переводе в сто первый.
— В сто первый? — с недоверием переспросил Воронин. Удивляться было чему. Сто первый смешанный авиаполк формально подчинялся непосредственно Главному штабу летного флота, но фактически работал по прямым приказам Главного разведуправления Генштаба. Слухи о действиях полка ходили разные, но принято было считать, что сто первый — это какая-то совсем уж запредельная элита и последними ведомыми там летают чуть ли не ротмистры. А тут его, простого поручика, пусть и из едва ли не лучшего истребительного полка — и в сто первый.
— Да, в сто первый. Так что ступай-ка ты в штаб, получай все что надо, да готовь гулянку для любимой эскадрильи. Запрос на тебя — документ как бы секретный, я, сам понимаешь, ни сном, ни духом, что там и как, — Хватков ехидно усмехнулся, — но что-то мне подсказывает, что время тебя проводить как следует у нас будет.
Штаб родного полка поручик Воронин покинул, снабженный всеми положенными предписаниями и проездными документами к новому месту службы, а также с немалой суммой денег на счету в виде жалованья со всяческими положенными ему доплатами. Что ж, чутье ротмистра Хваткова не подвело — устроить прощальную гулянку будет когда и на что. Ага, чутье, тут уже Воронин хмыкнул сам себе. Хороший солдат всегда найдет способ быть в курсе решений начальства и если он сам иной раз пронюхивал то, о чем до поры не говорил комэск, то и комэск точно так же ухитрялся узнавать новости, которые официальным путем штаб полка до него еще не доводил.
6
Истребитель ИФ-39 (истребитель Филиппова), основной тип истребителя Императорского летного флота России