Двести тысяч золотом

— Такое ощущение, словно плутаешь во мраке, — признался Юрий Петрович, проверяя по солнцу, не сбились ли они с пути. — Все вокруг чужое, неприятное, и не знаешь, чего ждать.

— Да, приятного в нашем положении мало, — согласился Саша.

— Зато свобода! — прибавив шагу, засмеялся Лобанов.

Разглядев его хорошенько при дневном свете, Руднев решил, что капитану не более тридцати лет. Просто грязь, страшная рана на лице и спутанная борода старили его, а на самом деле Лобанов еще молодой, полный сил мужчина. Впрочем, сам Саша вряд ли выглядит лучше в китайском халате с чужого плеча и тапочках на босу ногу. Заросшее щетиной лицо с голодным блеском в воспаленных глазах — просто чудом вырвавшийся на волю беглый каторжник. Только не хватает кровавых мозолей от спиленных кандалов. Но уж этого не приведи Господь!

Примерно через час они увидели впереди излучину реки и ниточку моста над ней.

— Ну вот, осталось немного, — приободрился Юрий. — Станция слева от моста, верстах в четырех. К полудню доберемся.

— Там что, только разъезд?

— Нет, есть и городишко. Вшивый, маленький, но с гарнизоном. Поэтому Жао туда не сунется. Поезда, к сожалению, ходят крайне редко и нерегулярно. Можем до завтра прождать, а то и дольше.

— Не страшно, — улыбнулся Саша, — подождем.

Отыскав тропинку, они почти побежали. Голод и желание оказаться в безопасности подхлестывали, заставляя забыть усталость, припекавшее солнце и ломоту в ногах. Рудневу бежать было легче: тапочки хоть как-то защищали ноги, а Лобанов в кровь изранил босые ступни о камни.

Когда показались стена из дикого камня, ворота и домишки за ними, капитан размашисто перекрестился.

— Слава Создателю! Дошли!

— Рискнете отправиться в город в этаком виде? — покосился на него Саша.

— Плевать, — небрежно отмахнулся Лобанов, — у первого же старьевщика найдем амуницию. Подумаешь, светский раут, — хмыкнул он и убил комара на широченной голой груди, — перетерпят китаезы.

— А винтовка?

— Пусть только попробуют отнять!

Наверное, вид вооруженного полуголого одноглазого белого гиганта произвел на китайского солдата, охранявшего ворота, сильное впечатление, и он беспрепятственно пропустил русских в город. Зато на улицах на них оглядывались прохожие, нищие изумленно разевали беззубые рты, а бродячие собаки заливались истошным лаем. Увидев вывеску дешевой лавочки готового платья, Руднев потянул капитана туда.

Навстречу им вышел хозяин — пожилой тучный китаец с короткой толстой косой, лежавшей на воротнике засаленного халата. Когда Саша объяснил, что им нужно, он согласно закивал, заулыбался и несколько раз мелкими шажками обошел вокруг Лобанова, осторожно прикладывая к нему деревянный аршин.

— Большой, очень большой, — сокрушенно вздохнув, хозяин засеменил в угол и начал перебирать кучу одежды. — Найдем, найдем! — обернувшись, остановил он собравшихся уйти европейцев. — Обязательно найдем! За деньги все будет. Есть деньги?

— Есть, — успокоил его капитан. — Давай живей.

Порывшись, китаец подал ему старую нижнюю рубаху с завязками у воротника, широкие черные сатиновые шаровары и аккуратно залатанный двубортный пиджак в полоску.

— Вот, только у меня есть такой размер.

— Как насчет обуви? — примеряя пиджак, спросил Юрий Петрович.

— Туфли? — сладко улыбнулся старьевщик. — Сейчас посмотрим.

Надо хорошо знать китайских торговцев, чтобы безошибочно угадывать, что кроется за их поклонами и улыбками.

«Наверняка у старьевщика подходящей обуви нет, а если найдет что-нибудь, то обдерет нас как липку, — решил Саша. Заломит за барахло такую астрономическую цену, как за шикарный костюм. Но куда деваться? Не ехать же Лобанову голым? Да вот только после расчета со старьевщиком останутся ли деньги на билеты?»

Скрывшись в примыкавшей к лавке каморке, китаец вынес огромные солдатские ботинки.

— Только для вас, всего десять долларов. За одежду двенадцать. Могу дать носки, если добавите еще три доллара.

— Заплатите, Александр Иванович, — примерив ботинки, вздохнул капитан. — Кажется, годятся.

— У нас останется всего пять долларов, и то китайских, — негромко напомнил ему Саша.

— А вы продайте ружье. — У хозяина лавки оказался тонкий слух.

— Сколько дашь? — поднял голову Лобанов.

— Если есть к нему пули, пятьдесят долларов. — Китаец выжидательно уставился на капитана хитрыми узкими глазками. — Можем поменяться. На револьвер. Тогда доплачу двадцать долларов.

— Идет! Тащи, посмотрим.

Хозяин принес старый смит-вессон, положил рядом с ним девять патронов. Юрий Петрович взял оружие, пощелкал курком, покрутил барабан.

— Опробовать нужно.

— Патрон за ваш счет, — немедленно отреагировал старьевщик. — Стрелять можете здесь, вон туда.

Он показал на заваленный хламом угол лавки. Капитан вставил в камору барабана патрон и спустил курок. Грохнул выстрел, заложило уши, потянуло кисловатой пороховой гарью.

— Беру, — засовывая револьвер за пояс шаровар, решительно заявил Лобанов. — Давай рассчитываться.

Из лавки старьевщика капитан вышел одетым в сатиновые шаровары, застиранную рубаху и поношенный пиджак, едва сходившийся на могучей груди. Теперь он чувствовал себя куда увереннее, чем прежде. Руднев нес сумку. В ней лежали фляга и двадцать долларов, полученные в доплату за винтовку. Побродив по городку, они купили табаку, перекусили в харчевне, а потом отправились на станцию.

— Ну, что вы решили? — поинтересовался Юрий Петрович, мрачно разглядывая толпу китайцев, рассевшихся вдоль путей в ожидании поезда.

— Пожалуй, приму ваше предложение, — сказал Саша.

— Отлично. — Лобанов сразу повеселел и, взяв деньги, побежал за билетами.

Вернулся он скоро. От прежней веселости не осталось и следа. Показав Рудневу билеты в третий класс, капитан с кислой миной сообщил:

— Расписания нет, когда придет поезд — неизвестно. Классность вагонов — полная фикция. Судя по тому, как лихо здесь продают билеты всем желающим, брать места придется с бою, не то поедем на крыше. Если вообще сядем.

— Зато в толчее никто не станет проверять документы. Нет худа без добра, — пожал плечами Саша. — Не перекусить ли нам еще раз? И неплохо бы купить провизии на дорогу.

Поели около станции. У бродячего торговца купили риса, тушеной свинины, вяленого мяса и несколько лепешек. Покурили, полежали в тени станционного здания на пыльной траве. Время ожидания тянулось медленно.

Прошел состав на запад — старые теплушки и открытые платформы, облепленные людьми, как патока мухами. Потом пропыхтел товарняк. Некоторые смельчаки, рискуя попасть под колеса, на ходу цеплялись за вагоны, забирались на крыши. Наконец толпа зашевелилась, подтягиваясь ближе к путям. Где-то неподалеку прогудел паровоз, и на станцию медленно вполз поезд из четырех теплушек. Китайцы с диким ревом ринулись к ним, сбивая с ног слабых, безжалостно топча упавших. Сразу возникла давка, а машинист уже дал свисток отправления.

— Давай за мной! — ринувшись в орущую толпу, осаждавшую поезд, крикнул Лобанов. Саша побежал следом.

Работая плечами, ногами и руками, капитан протиснулся к двери теплушки, влез в нее и втащил Руднева. Состав медленно тронулся, поплыли назад станционные постройки и домики городка. Не успевщие сесть кричали, лезли в вагоны, цепляясь друг за друга. Но вот станция осталась позади.

Удалось кое-как устроиться рядом с пожилым крестьянином, испуганно прижимавшим к груди тощий мешок. Угостив его куревом, Руднев поинтересовался, сколько ехать до Шанхая.

— Кто знает? — поблагодарив за табак, меланхолично ответил старик. — Один торговец дал машинисту девять американских долларов, чтобы тот не останавливался на станции, а другой купец дал пятнадцать, чтобы остановился. А впереди, говорят, ограбили товарняк.

— Как это? — заинтересовался Лобанов.

— Теперь все просто, — усмехнулся китаец. — Напали, перебили охрану и ограбили. Видно, знали, что среди товаров есть то, что им нужно.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.