В глубине сердца

— Вот как? — прошептала она, не осознавая, что стискивает в кулаках рубашку Джонни, прижимаясь к нему на диванчике.

— Он знает, что ты уехала. И, возможно, знает, что ты уехала со мной.

— Не понимаю, — еле слышно произнесла Саманта. — Как они смогли узнать все это из одного взрыва бомбы в моей квартире? Он что, оставил какую-то записку или…

— Взрыв и был чем-то вроде записки, — ответил Джон Томас. Он напряг руки, неосознанно прижимая Сэм крепче к себе. — Бомба была подорвана дистанционно, из другого места. Но лежала, когда взорвалась, на твоей кровати.

— На моей кровати?!

— Своеобразное извращение, высокомерное предупреждение о том, что ты не можешь безнаказанно перебраться из своей постели в мою.

Ее молчание было слишком долгим. Но Джонни тоже больше нечего было сказать.

— Меня настолько тошнит от всего этого, что я готова закричать, — произнесла Саманта тихо. Его удивили нотки гнева в ее голосе.

— Я не знаю, кто такой этот псих на самом деле, но он еще пытается указывать мне, с кем спать, а с кем нет? Да, просто здорово! — Она горько рассмеялась, вскочив на ноги и высвобождаясь из его объятий, и рванулась к сетчатой двери. — Интересно, знает ли он, что я спала одна так чертовски долго, что, приведись мне сейчас разделить с кем-то постель, я не буду знать, как это сделать!

Дверь за Самантой с треском захлопнулась, и Джон Томас остался наедине с темнотой. Он так долго сидел на деревянном диванчике, что у него затекла нога. Но он был не в состоянии двинуться с места после того, что услышал. Она спала одна! Это значило, что в ее жизни не было никого особенного. Причем давно, очень давно.

Несколько часов спустя Джонни лежал на кровати, упершись взглядом в потолок и спрашивая себя, как долго еще будут тянуться эти изматывающие отношения, прежде чем что-нибудь произойдет. Чем больше времени он проводил с Сэм, тем больше его интересовала та женщина, в которую превратилась Саманта Карлайл.

Ему не следует доверять ей. Как только ее проблемы будут разрешены, она уедет и он опять останется один, только с болью в душе. Но одно дело — понимать, и совсем другое — поступать в соответствии с этим пониманием. Предстояло еще посмотреть, что возьмет верх: его гордость или его чувства.

На следующее утро перед единственной в Коттоне автомастерской дежурный механик Пит Мюллер стал свидетелем другого взрыва. Правда, он произошел прямо у заправки, и его жертвой стал запыленный «ягуар» бордового цвета. Сразу вслед за взрывом из-под капота автомобиля повалил пар, со свистом вырываясь изо всех щелей и отверстий. Водитель чуть не взорвался сам, в ярости ругаясь, как потом утверждал Пит, на трех разных языках одновременно.

Аарон Рубин проклинал все автомобили и двигатели, механиков, налоговую систему и сам штат Техас, бегая вокруг своей умирающей машины и злобно пиная ее колеса.

— Вот блеск! Застрял черт знает где! Ну как теперь, разрази меня гром, я доберусь до Далласа из этой дыры?! — вопил Рубин.

Пит засунул промасленную тряпку в карман на левом бедре и не торопясь двинулся к водителю и его машине, при этом прикидывая, кто же из них шипит и плюется громче.

— Вы вовсе не в дыре, мистер. Вы находитесь в Коттоне. Хотите, чтобы я взглянул на вашу машину?

Рубин презрительно ухмыльнулся.

— Смотри на все, что хочешь. Только ответь мне на один вопрос. Ты когда-нибудь имел дело с «ягуаром»?

Пит отрицательно покачал головой. Рубин закатил глаза.

— Ну а тебе вообще приходилось ремонтировать хоть какую-нибудь машину, кроме грузовиков или тракторов?

Пит засунул руки в карманы и двинулся от Аарона прочь. У него сложилось мнение, что этот сукин сын либо псих, либо дурак. Иначе с чего он оскорбляет единственного человека в округе, предложившего ему свою помощь? Тут взгляд Пита упал на номерной знак машины — она была зарегистрирована в Калифорнии. Теперь все ясно. Чокнутый турист.

— Эй! — завопил Рубин, осознав, что обидел свою единственную надежду на спасение. — Посмотрите, что с ней можно сделать, ладно?

Пит обернулся и пожал плечами.

— Никаких обещаний давать не буду, — сказал он.

— Интересно, отчего это меня не удивляет? — пробормотал Рубин. Затем, уже громче, спросил: — Где здесь ближайший мотель?

Пит показал рукой.

— Ближайший и единственный. Через три квартала направо.

Глядя на удаляющегося мужчину, Пит вспомнил о несчастье Саманты Карлайл и мысленно отметил, что надо бы рассказать шерифу Найту о человеке из Калифорнии, который ближайшие несколько дней будет жить в мотеле «Тексас Пиг».

Рубин вытащил с заднего сиденья свой чемодан и побрел по улице, злобно ворча и вздымая клубы пыли при каждом шаге. Когда же, свернув за угол, он увидел бетонную статую броненосца больше чем в натуральную величину на постаменте из известняка, настроение у него отнюдь не улучшилось.

Статуя служила единственным украшением крохотного дворика мотеля.

Приземистые раздельные коттеджи стояли как по линейке. Всего их было семь. Табличка на двери приемной гласила, что в мотеле «Тексас Пиг» имеются свободные места.

— И опять, почему это меня не удивляет? — пробормотал себе под нос Рубин, переложил чемодан из одной руки в другую и направился к дверям.

Джон Томас сидел прямо на своем стуле и старался не хмуриться, глядя, как новый помощник шерифа подписывает последнюю из бумаг, лежавших перед ним, и протягивает ее ему обратно.

Джон Томас вновь взглянул на подпись «Монтгомери Тернер». Тернер оказался вовсе не тем, кого он ожидал увидеть, и объяснения этого сосунка, сидевшего напротив, о том, как это все вышло, не успокоили шерифа.

Парню на вид было не больше двадцати пяти. Немного выше среднего роста, весу в нем не больше шестидесяти килограммов. Тернер выглядел слишком хрупким для тяжелого кожаного ремня, опоясывавшего его бедра. Даже рукоятка пистолета, выглядывавшая из кобуры, казалась великоватой для его ладони. Но огонек в глазах и упрямый желвачок на скуле подсказывали шерифу, что у мальчишки есть характер.

С возрастом многое придет. Хорошее питание и упражнения с гантелями позволят нарастить мускулы, но только время покажет, есть ли в Монтгомери Тернере то, что требуется для настоящего техасского блюстителя закона.

— Ну вот, Монтгомери. С этого момента ты официально получаешь зарплату. У тебя есть расписание работы, твой значок и, начиная с этой минуты, новое звание. Теперь ты официально вступил в обязанности помощника шерифа графства Чероки.

Монти ухмыльнулся. Все оказалось слишком просто. Он боялся, что знаменитый Джон Томас Найт будет метать громы и молнии из-за того, что ему прислали не того помощника, которого он ожидал. Но прием оказался пусть не очень теплый, но все равно хороший.

— Пожалуйста, сэр, зовите меня Монти.

Джон Томас кивнул:

— Только если ты перестанешь звать меня «сэр». Предлагаю на выбор: шериф, или Джон Томас, или даже босс. «Сэры» и «мистеры» меня как-то раздражают, если ты понимаешь, о чем я толкую.

Монти кивнул:

— Договорились, шериф. У меня, правда, есть еще одна проблема, которую хотелось бы решить, прежде чем приступать к работе. Мне негде жить, а единственное свободное жилье в Раске несколько дороже, чем я могу себе позволить. Нет ли у вас чего-нибудь на примете?

Джон Томас на минуту задумался. Да, в Раске свободного жилья было отнюдь не в избытке. Те многоквартирные дома, где жилье сдавалось в аренду, были почти всегда полностью заняты. И тут он вспомнил. Старый графский дом. Может быть, там окажется свободное место.

— Возможно, и есть, если ты не очень привередлив, — сказал Джон Томас.

— Показывайте дорогу, — ответил Монти. Джон Томас так и сделал.

Старый двухэтажный дом, выглядевший так, словно был построен еще до того, как страна получила независимость, стоял в окружении рощи дубов и сосен, которые, казалось, росли здесь уже не одно столетие.