Страница 36 из 127
— Однако возникают ситуации, — продолжил он, — особенно если едешь навстречу опасности, когда не грех и выпить.
— Даже штурманам, — поддакнул я.
— Именно это я имел в виду, — и он поднес бутылку ко рту, а после трех глотков убрал обратно в ящичек и вновь начал любоваться окрестностями. Я же не находил в них ничего примечательного: поля, рощи, редкие дома, принадлежащие людям, готовым на ежедневные сорокапятиминутные поездки в Вашингтон ради того, чтобы жить среди белых соседей.
— Как я понимаю, они не забрались так далеко, — прервал молчание Мбвато.
— Кто, негры?
— Какие негры?
— Наверное, я вас не понял. О ком вы?
— Я говорил о конфедератах.
— Они дошли до Дранесвилля. А потом повернули на север, к Пенсильвании. Дранесвилль в пятнадцати милях или около того от Вашингтона.
— Как жаль, что у меня мало времени. С каким удовольствием я провел бы несколько дней на полях былых сражений. Меня очень интересует ваша гражданская война, знаете ли.
— Я бывал в Геттисберге. Но, честно говоря, толком ничего не понял.
— Вы воевали, мистер Сент-Ив? — полюбопытствовал Мбвато.
— Давным-давно. И едва ли показал себя молодцом.
— Изучая вашу гражданскую войну в Сэндхерсте[17], я проникся глубокой симпатией к конфедератам. Жаль, что они не нашли более подходящей идеи.
— Другой тогда просто не существовало.
Однако я нахожу много параллелей между Конфедерацией и моей страной. И Юг, и Компорен можно характеризовать как слаборазвитый сельскохозяйственный регион, жителей которого отличает невероятная гордость. И почтение к традициям.
— И всеобщее благоденствие. Настоящий южанин может часами рассуждать о прежней жизни, о заботе о неграх и кружащихся на балах платьях. На Юге мифы умирают с большим трудом, и, похоже, тем же самым отличается и Компорен.
— Да, вы можете судить об этом хотя бы по нашему отношению к щиту. Но когда не остается ничего иного, мифы приобретают особую важность, становятся жизненно необходимыми.
— Когда вы учились в Сэндхерсте?
— С пятьдесят пятого по пятьдесят девятый. Наверное, я забыл упомянуть об этом, но в нашей армии я ношу звание подполковника.
— Забыли, — кивнул я. — А сколько у вас генералов?
— Ни одного. Есть только полковник Алоко, он сейчас глава государства, и еще три подполковника.
— А кто вы, руководитель Джи-2[18]?
На лице Мбвато отразилось изумление.
— Да. А как вы узнали?
Я сместился в правую полосу, чтобы повернуть на автостраду 66.
— Просто догадался.
— Мистер Уладо мой заместитель. Вернее, капитан Уладо.
— Специалист по организации отступления, — покивал я. — Надеюсь, в этом он разбирается лучше, чем в пытках.
— Будьте уверены, — заверил меня Мбвато. — Он все сделает, как надо. Далее разговор прервался. После указателя УЭРРИКТОН — 5 МИЛЬ я повернул направо.
— Вы знаете, как зовут человека, к которому мы едем? — спросил Мбвато.
— Да.
— Это тайна?
— Нет. Мы едем к Уинфилду Спенсеру.
— А, я понимаю.
— Неужели?
— Пожалуй, не совсем. Но мистер Спенсер, если я не ошибаюсь, возглавляет исполнительный комитет музея Култера, и одна из. его фирм стремилась получить права на добычу нефти в Компорене. Я прав?
— Да.
— Потрясающе. И щит у мистера Спенсера?
— Да.
— И он вот так запросто собирается отдать его вам?
— Угу.
— Чудеса, да и только. Как-нибудь вы должны рассказать мне всю историю.
— Расскажу, — пообещал я. — Как-нибудь.
Мы ехали по узкой полоске асфальта, огороженной с обеих сторон барьерами из рельсов. Затем слева от дороги поднялся восьмифутовый проволочный забор, по верху которого бежали три ряда колючей проволоки. За забором виднелись луга и леса. Там не выращивали ни пшеницы, ни ржи, и я предположил, что правительство платит Спенсеру за гуляющую землю[19]. Проволочный забор тянулся две мили — такое я видел раньше лишь на военных базах. Затем он уперся в каменную сторожку, из одного окна которой торчал задний торец кондиционера. Дорога кончалась небольшой площадкой перед воротами, на которой наш форд мог бы разъехаться лишь с мотоциклистом. Я остановил машину, и к нам неторопливо направились двое мужчин в серой форме, вышедших из сторожки. Один из них, лет тридцати пяти, положил руку на крышу форда над окном моей дверцы и пристально вгляделся в меня. Второй так же внимательно смотрел на Мбвато, который ответил лучезарной улыбкой.
— Мистер Сент-Ив? — спросил охранник, стоящий с моей стороны. Правая рука при этом легла на выглядывающую из кобуры рукоять револьвера.
— Да.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я вытащил бумажник и протянул ему водительские права, выданные мне в Нью-Йорке. Он просмотрел права и вернул их мне.
— Другой джентльмен? — по его голосу чувствовалось, что джентльмен и негр для него — понятия несовместимые. — Ему нужно предъявить какое-нибудь удостоверение.
— Ну конечно, — из внутреннего кармана темно-синего пиджака Мбвато извлек паспорт.
Охранник раскрыл его, глянул на фотографию, потом на Мбвато, убедился, что перед ним тот же человек, что и на фото.
— Как вы произносите ваши имя и фамилию?
— Консепшн Мбвато, — ответил подполковник компорен-ской армии на безупречном английском.
— Одну минуту, — охранник вернулся в сторожку и снял телефонную трубку. Второй так и держался рядом с Мбвато.
— Вы у нас мужчина крупный, — прокомментировал он очевидное, и Мбвато опять широко улыбнулся.
Первый охранник положил трубку на рычаг и подошел к нам.
— Поезжайте прямо. Никуда не сворачивайте. Скорость не должна превышать двадцати миль в час. Не останавливаться. В миле от ворот увидите синий джип. Далее следуйте за ним.
— Благодарю.
Он кивнул, скрылся в сторожке и, наверное, нажал кнопку, включающую привод, потому что железные ворота распахнулись. Меж лугов и рощ мы проехали примерно милю. Я следил, чтобы стрелка спидометра не заходила за цифру двадцать.
— Мистер Спенсер уделяет немало внимания охране поместья, — прокомментировал Мбвато.
— Его коллекция произведений искусства оценивается бог знает во сколько миллионов долларов, — ответил я. — Наверное, он не хочет, чтобы ее растаскивали по ночам.
— И сколь велика его ферма?
— Плантация, — поправил я Мбвато.
— Извините.
— Кажется, четыре тысячи акров. То есть примерно одиннадцать квадратных миль.
— Однако.
Синий джип действительно ждал, с указателем над задними колесами: СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ. Водитель был в такой же серой форме и ехал меж лугов и рощ, кустов и клумб со скоростью двадцать миль в час. Еще через три мили мы взобрались на холм и на его вершине увидели-таки особняк, в котором жил человек с состоянием в миллиард долларов.
Дом возвышался на склоне холма, сбегавшего к искусственному озеру. В бетонном доке покачивался на волне шестиместный бичкрафт, модифицированный для взлета и посадки на воду. Размеры озера позволяли осуществить и. то, и другое. Дом, особняк, вилла или шато вытянулся ярдов на сто, сложенный из массивных, длиной в десять и высотой в два фута, серых гранитных блоков. Толстые печные трубы выступали над черной черепичной крышей, окна же, наоборот, на фут утопали в стенах. Архитектор блестяще использовал ландшафт, так что окна и двери фасада размещались чуть ли не на двенадцати разных уровнях. К воде сбегал ярко-зеленый лужок, украшенный клумбами и декоративными купами кустов.
В пятидесяти ярдах от особняка находилось еще одно сооружение без единого окна, заглубленное в холм, — строителям, верно, пришлось переместить не одну тысячу кубических ярдов земли. Я догадался, что там хранится коллекция Спенсера.
Джип с табличкой СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ подкатил к большим позеленевшим бронзовым дверям и остановился. Я последовал его примеру. Водитель-охранник подошел к нашему форду и подозрительно оглядел нас.
17
Военная академия.
18
Армейская разведка.
19
Имеются в виду субсидии, выплачиваемые правительством за сокращение посевных площадей и уменьшение производства сельскохозяйственной продукции. Эта мера применяется для борьбы с переполнением рынка продуктами и падением цен, вызывающим разорение фермеров.