Страница 115 из 127
— Сядьте, — предложил ему Дэнджефилд. — Мы еще не закончили.
— Извините, но вы не оставляете мне другого выхода, — и он направился к двери.
— Я сказал — сядьте, — такой резкости в голосе Дэндже-филда я еще не слышал.
То обернулся, задумчиво посмотрел на Дэнджефилда.
— Почему я должен сесть? — вкрадчиво осведомился он, показывая, что рассчитывает услышать вескую причину.
— Потому что у вашего зятя есть нечто, нужное мне, и я расскажу полиции, по какому поводу Карла Лозупоне вчера виделась с Анджело, если не получу это нечто.
То вернулся к креслу, осторожно сея.
— Так что же это за повод?
— Анджело шантажировал отца Карлы Лозупоне, при ней было письмо, позволяющее Анджело или кому-либо еще получить миллион американских долларов в одном панамском банке, где не задают липших вопросов. Я думаю, полицию очень заинтересует это письмо.
Миссис Сачетти и ее отец переглянулись. То едва заметно кивнул. Похоже, миссис Сачетти сразу поняла, куда поворачивать разговор.
— Что значит кому-либо еще, мистер Дэнджефилд?
— То и значит, — сухо ответил тот. — Это письмо — все равно что облигация на предьявителя. Кто его приносит, тот и получает деньги. Панамские банки уже несколько лет пояь-зуются такой системой. Она позволяет без труда осуществить анонимный перевод крупных сумм. К тому же это письмо — отличный мотив для убийства Карлы Лозупоне.
— Но для чего моему мужу…
Дэнджефилд перебил ее нетерпеливым взмахом руки с сигаретой, и пепел упал на ковер.
— Вы хотите спросить, с какой стати ему было убивать Карлу, если он все равно получил бы письмо после отъезда Которна из Сингапура?
Жена Анджело Сачетти опять посмотрела на отца, и тот вновь кивнул.
— Такой вопрос представляется мне весьма уместным.
— Значит, вы знали о письме?
— Я не знала, что оно на предьявителя.
— Об этом, однако, знал убийца.
— Вы хотите сказать, мистер Дэнджефилд, — вмешался То, — что убийца этой молодой женщины взял письмо и подстроил все так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что ее убил мой зять?
— Совершенно верно. Именно об этом я и говорю. Но Анджело этим не поможешь, не так ли? Он же не сможет прийти в полицию и заявить: «Послушайте, я шантажировал одного типа в Соединенных Штатах, а кто-то еще убил его дочь и подставил меня». Он же не пойдет с этим в полицию?
То и его дочь молча смотрели на Дэнджефилда. А он оглядывался в поисках пепельницы. Наконец увидел на столе какое-то блюдо, поднялся и вдавил в него окурок. Затем повернулся к миссис Сачетти.
— Готов поспорить, я знаю, чем занимается сейчас Сачетти, — продолжил Дэнджефилд. — Держу пари, он ищет двухтрех свидетелей, которые поручатся за каждую минуту, проведенную им вчера вечером и ночью. А потом ему придется найти еще двух, которые присягнут, что бумажник украли или он потерял его неделей раньше, может, даже двумя. Вполне возможно, что так оно и было. Так что он еще может снять с себя подозрение в убийстве. Впрочем, мне до этого нет никакого дела. Меня интересует только одно — документы, которыми он шантажировал Джо Лозупоне, и у меня есть основания полагать, что они будут лежать у меня в кармане, когда я выйду из этого дома.
— У вас очень богатое воображение, мистер Дэнджефилд, — пророкотал То. — А ваши угрозы нам не страшны.
Дэнджефилд рассмеялся, но веселья в его смехе я не заметил.
— Вам нравится этот дом, не так ли, приятель, и вам нравится «ролле», что стоит на подъездной дорожке, и деньги, которые, по словам Которна, вы получаете ежемесячно от вашего зятя. Я слышал, до появления Анджело вы жили несколько иначе. Не было ни дома, ни машины, ни денег, ни яхты. Вы, конечно, пользовались политическим влиянием, но лишь Анджело показал вам, как обратить это влияние в звонкую монету. А для операций, что ведет здесь Анджело, нужны деньги, большие деньги. — Он помолчал и взглянул на меня: — Дайте мне еще сигарету.
— А теперь у Анджело неприятности, и серьезные, — закурив, вновь заговорил Дэнджефилд. — Потребуется время, чтобы выпутаться из них, если это ему вообще удастся. А пока ему нужно много денег. Если он хочет снять с себя обвинение в убийстве. И еще больше, если он не сможет оправдаться. Добыть их он может только в одном месте — у своего крестного отца, Чарльза Коула. Вам известно, что у Анджело есть крестный отец, не так ли?
В какой уж раз отец и дочь переглянулись.
— Мы знаем, чем занимается в Сингапуре мой муж, мистер Дэнджефилд, — ответила миссис Сачетти. — У него от нас секретов нет.
— Вот и отлично, — кивнул Дэнджефилд. — Потому что в ближайшие две минуты вам придется принять решение. Посоветоваться с Анджело вы не сумеете, так что мне остается лишь надеяться, что присущий вам здравый смысл подскажет правильный выход.
— Какое решение? — спросил То.
— Если я не получу компрометирующих материалов на Джо Лозупоне, Анджело не сможет припасть к единственному для него денежному источнику.
— Я вам не верю! — воскликнула женщина.
Я смотрел, как ведет Дэнджефилд свою партию, и радовался, что воюет он с ними, а не со мной. Он провел рукой по лысине и ухмыльнулся.
— Ну что ж, я скажу вам, какие действия мне придется предпринять, если я не получу то, что нужно, а уж поверите вы мне или нет — дело ваше. Если компромат на Лозупоне не попадет в мои руки, я сообщу ему, что Чарльз Коул долгие годы был осведомителем ФБР. После того, как Лозупоне узнает об этом, Чарльз Коул проживет максимум два дня, а шантажировать мертвеца едва ли удастся даже Анджело.
В этом и заключается сердцевина плана Дэнджефилда, простого, как апельсин. Так что меня не удивило, что тесть Анджело быстро пришел к решению.
— Принеси, — приказал он дочери.
— Но как мы узнаем… — большего ей сказать не удалось.
— Принеси, — повторил мистер То.
Женщина поднялась и подошла к безликой картине Сингапурской бухты, со слишком синим небом и чересчур зеленой водой. За картиной оказался маленький сейф. Она несколько раз повернула диск, набирая нужную комбинацию цифр, открыла сейф, достала желтую коробочку размером с пачку сигарет. Закрыла дверцу, вновь повернула диск, вернула картину на прежнее место. Желтую коробочку она отдала отцу.
— Микрофильм, — в голосе Дэнджефилда не слышалось вопроса.
— Микрофильм, — подтвердил То.
— Полагаю, есть и другие копии.
— Но так ли это важно? — спросил То.
— Пожалуй, что нет. Во всяком случае, мне на это наплевать.
— Как я понимаю, мистер Дэнджефилд, вы в некотором роде полицейский.
— А что, это заметно?
— Сразу бросается в глаза. А на основе этой информации, — мистер То чуть приподнял жёлтую коробочку, — вы намерены отправить в тюрьму отца убитой девушки?
— Вам-то что до этого?
Впервые после нашего прихода мистер То улыбнулся.
— Вы — умный человек, мистер Дэнджефилд. И без труда найдете другие способы использования подобной информации.
— Вы хотите сказать, что я могу сам начать шантажировать Лозупоне? Или потребовать свою долю в том миллионе, о котором только что шла речь?
— Такая мысль приходила мне в голову.
— Какая вам разница?
— Пожалуй, что никакой, при условии, что мистер Коул останется на своем месте. Часть средств, которые он перевел моему зятю, помогли борьбе за светлые идеи.
— Я не хочу, чтобы с Коулом что-то случилось, — ответил Дэнджефилд.
— Но вы хотите, чтобы этот Лозупоне оказался за решеткой. Вы так этого хотите, что готовы пожертвовать Коулом, если сочтете это необходимым.
— Совершенно верно, — кивнул Дэнджефилд. — А теперь можете отдать мне коробочку.
Я встал, пересек комнату, взял коробочку из руки То и положил в карман брюк.
— Я оставлю ее у себя, Сэм.
Дэнджефилд вскочил:
— Что значит, у себя?
— То, что я сказал. Она останется у меня. Мне нужны гарантии.
— Послушайте, приятель, отдайте ее…
— Замолчите! — прервал я Дэнджефилда. — Я уже полчаса слушал вас троих. Вы обо всем договорились и всем довольны. Сачетти будет по-прежнему получать деньги от Коула, То — расплачиваться ими за дом и покупать бензин для «роллса» и пиво для сингапурского варианта Красной гвардии. И вы тоже довольны, Дэнджефилд, не так ли? Вы получили то, что хотели, план Дэнджефилда сработал! Короче, у всех все в порядке, кроме меня.