Операция «Караван»

К тому же Алекс не дурак, он будет ждать у бара, как того требовала соответствующая инструкция. Заодно может что вынюхает и нападет на мой след. Хотя на это надеяться не стоит. Не потому что я сомневался в Алексе, просто привык рассчитывать на себя.

Пилот гравилета остановил турбины, а я коротко огляделся. Мы находились на площадке, бывшей когда-то фундаментом здания. Пространство ограничивали и замыкали невысокие гребни разрушенных стен. Под ногами хрустело крошево из строительного бетона, местами торчали штыри проржавевшей за десятилетия арматуры.

В свете луны можно было различить несколько проемов в земле, и я подумал, что это наверняка входы в подвальные помещения. К одному из них меня недвусмысленно подтолкнули стволом пулемета. Я шагнул в предложенном направлении, прекрасно понимая, что под прицелом десятка стволов на открытом пространстве дергаться совершенно бессмысленно.

В подвале было темно, но хоть не воняло, как обычно в подземельях трущоб. Конвойные загодя включили фонари под стволами пулеметов, и так получилось, что под землей я оказался в перекрестьи тугих световых лучей, отбрасывая вперед длинную тень, которая кривлялась, как скоморох, при каждом моем шаге.

Возле массивной стальной двери со значком высокого напряжения мне приказали остановиться, с лязгом отворили старинный механический замок, отодвинули скрипучий засов и без обиняков втолкнули меня внутрь. Когда дверь со скрипом и лязгом захлопнулась у меня за спиной, наступила полная темнота. Придавила так, что захотелось сделать несколько полных вдохов.

Я привык к темноте океанских глубин, но здесь мрак был совершенно другим. Он таил меньше опасности, но воспринимался во много раз тяжелее и теснее.

Для очистки совести я ощупью обследовал небольшое помещение, в центре которого сгрудились останки древнего распределительного трансформатора. Вслепую оторвать от него кусок металла, годный в качестве оружия нападения, не вышло. Я успокоился, уселся в угол и принялся ждать, проговаривая про себя стишок, которому когда-то научил меня австралийский абориген по имени Коча.

При определенной наработанной ритмике этот стишок произносится за пятнадцать секунд. Потом снова:

Следующий цикл заканчивается словами «третьего не будет», а после произнесения «четвертого не будет», на руке загибается один палец, отсчитывая минуту. Потом все снова.

Через двенадцать минут я с трудом различил приближающийся свист турбин тяжелого гравилета. По логике вещей это прибыл хозяин, то есть, человек, заказавший сегодняшний бал-маскарад. Для меня самым главным в развитии данной ситуации было то, что она начинала меняться. А раз так, ее можно будет повернуть в свою пользу и перестать играть пассивную роль. Ну не любил я пассивных ролей, плохо они мне давались. Но тут тоже надо иметь голову на плечах, поскольку активность активности рознь.

Вообще-то пути было два, по большому счету. Следуя первому, можно было попытаться сделать ноги и вернуться на базу. Но тогда терялся весь интерес игры. Кто меня похитил, зачем? И можно ли повернуть это в положительное русло? Все эти вопросы останутся без ответа. Следуя же второму пути, можно было попробовать освободиться от конвоя, связаться с Алексом, захватить хозяина и вытрясти его, как мешок с дерьмом.

Второй путь нравился мне больше во всех отношениях, хоть и предполагал значительно большие трудозатраты.

Подумав, я решил заранее не суетиться. Какой путь ни выбери, от конвоя придется освобождаться и так, и эдак. Вот и надо это сделать. А там разберемся.

С моим бурным прошлым мне не раз приходилось уходить из-под стражи, так что у меня уже давно была разработана простая и эффективная тактика, основанная на простой, но неочевидной истине. Суть ее заключалась в том, что никакие два, а тем более три, события не могут произойти одновременно. Сначала происходит одно, потом другое. И их можно последовательно отработать. Сноровку надо только иметь, чтобы не считать ворон по ходу дела. Но сноровка — дело наживное.

Применяя этот общий принцип к более частной ситуации, можно сказать, что все три охранника в одну дверь не пролезут. Как бы они ни крутились, в проеме появится сначала один. А с одним я уж как-нибудь справлюсь. Потом разговор будет совершенно иным, потому что у меня появится пулемет.

Мне не пришлось ждать долго, за металлической дверью раздались шаги, потом скрежет замка, затем скрип засова. Как только через щель проскользнул свет фонаря, я ухватился за край двери и изо всех сил рванул на себя. Ясное дело, охранник в это время толкал ее вперед, прикладывая не мало усилий, а тут еще я помог. Ни один человек, учитывая фактор неожиданности, не устоит в этом случае на ногах.

Дверь распахнулась, и мне пришлось чуть уклониться, чтобы ошеломленный конвоир не оказался в моих объятиях. Я дал ему сделать один до крайности длинный шаг, а затем положил ладонь на его затылок, чуть придавил и шарахнул коленом в забрало шлема.

Приложенной таким образом кинетической энергии, даже с учетом защитной функции шлема, как правило бывает достаточно для оглушения на пяток секунд.

Второй рукой я схватился за ствол пулемета, чуть отклонившись, на всякий случай, от линии выстрела. Сам едва не взвыл от боли в ушибленном о забрало колене, но охранник отлетел назад, придавив собой дверь, а пулемет остался у меня в руках. Под стволом был закреплен фонарь, мне это очень понравилось.

Я ожидал выстрелов в коридоре, но оставшиеся там конвоиры оказались куда умнее и опытнее, чем я ожидал. Они не стали стрелять в дверь, да и вообще вели себя на удивление тихо и не дергались, что меня озадачило. Сам я соваться в коридор не собирался, так можно сдуру и под перекрестный огонь угодить. Мне хотелось дождаться либо когда они сами сунутся, я бы их перебил тогда по одиночке в дверном проеме, либо когда они рванут по коридору обратно. Тогда и без фонаря можно было срезать их очередью, просто полоснув наугад.

Пауза затянулась. Я уже начал ожидать какой-нибудь гадости вроде гранаты или подложенной у порога мины, когда в дверь ударили и она со скрипом приоткрылась. Тут уже ждать было нечего — я прижал приклад пулемета к бедру и выжал спуск. В этот момент один из конвоиров ввалился в помещение и превратился в чрезвычайно удобную мишень.

Вот только пулемет у меня в руках не выстрелил.

Вообще-то на невезучесть мне грех жаловаться, но осечка в такой момент — чересчур. Еще более чересчур второй отказ оружия за одну ночь. Такого со мной еще никогда не бывало. Ни в какие ворота оно не лезло, чего уж тут говорить.

В любом случае на жалобы у меня времени не было, следовало как-то выкручиваться из неловкой ситуации. А как выкручиваться? Я перевернул пулемет в руках, прыгнул вперед и попытался влупить конвоиру прикладом в забрало шлема. Но тот тоже был не пальцем деланный — увернулся, зараза, и так приложил мне с ноги, что мир тут же раскрасился самыми радужными тонами.

Но мне было не до красот. Стиснув зубы от боли, я продолжил рукопашную схватку, в которой больше уворачивался, чем бил сам. Через несколько секунд на помощь моему противнику подоспел второй охранник. Тут стало совсем тяжко, но по молодости мне приходилось выпутываться и не из таких передряг, так что бодрости духа я не терял, а ждал, когда ситуация повернется в мою пользу.