Дело грусти

Глава 12

- У меня уже возникает острое желание повесить их юристов, которые готовы спорить о каждой запятой.

- Стасик, успокойся, главное, что мы в целом договорились. Утрясем частности, и сможешь смело покупать себе квартиру. Я даже сам могу распорядиться, чтобы тебе ее купили.

Я видела, как Стаса покоробило от обращения «Стасик». Примерно так же, как меня коробило от вечных «Леночка», «девочка моя» или «красавица».

- Леночка ведь тебе помогает?

Я старательно сохраняла невозмутимость.

- Да. Очень.

- Значит, все у вас будет в порядке. Я на неделю уеду, надо съездить к нашим давнишним партнерам. Вот только пока не знаю, взять Леночку с собой, или оставить здесь.

Перспектива остаться с отчимом наедине меня не прельщала совершенно.

- Артем Викторович, я же в языках – полный ноль. А тут действительно война из-за каждой запятой. Тут надо так язык знать, что я и за пять лет не научусь.

Отчим посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Стаса, и, наконец, сказал:

- Ладно. Девочка моя, тебе придется остаться здесь.

- Я не девочка, и не ваша, Артем Викторович.

- Лена, давай не будем сейчас…

- Если надо остаться, чтобы помочь с текстом, я, разумеется, останусь.

- Хорошо. Держите меня в курсе как все у вас идет.

Когда он вышел за дверь, я подошла к Стасу и положила руку ему на плечо.

- Не кипятись. Он прекрасно знает, как тебя передергивает от этого обращения. И специально так делает.

- Как ты его выдерживала все это время…

- Просто жила отдельно, и никогда к нему не обращалась. Мне легче, мне с ним работать не приходится.

- Это точно. Куплю квартиру, еще немного на него поработаю, и уйду к чертовой матери.

Я улыбнулась.

- А ты где живешь? С родителями?

- Нет. Снимаю комнату. С родителями я редко вижусь.

- Семейные проблемы?

- Не совсем. Отец считает, что я должен сам найти место в жизни. Считать так он начал с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и за полгода до этого он мне объявил о том, чтобы со дня рождения я жил своей жизнью. В общем – после дня рождения я собрал вещи и отчалил из дома.

Я покачала головой.

- Суровый у тебя отец.

- Да нет, он меня очень любит. И мать тоже. Просто мать серьезно болеет, и отец не мог ей лечение обеспечивать и еще и меня содержать. Это скорее я слишком радикально к вопросу подошел. Из дома он меня не собирался выгонять, просто хотел, чтобы я сам себя обеспечивал.

- Понятно. Кстати, ты заметил, что мы предоставлены сами себе?

- Заметил, но пока еще не до конца осознал. А что, у тебя есть какие-то планы?

- Не то чтобы планы… Просто теперь можно в немного более спокойном темпе работать.

- И то верно.

Мне безумно хотелось прижаться к нему, но я не знала, как он на это отреагирует.

Всю неделю, прошедшую с нашей прогулки, мы старательно избегали говорить о том, что я ему тогда рассказала, и о том, что я тогда разревелась. Всю неделю я старалась не думать о том, что он тогда стал для меня той поддержкой, которая мне так была нужна.

Всю неделю я старалась не думать о нем.

Выходило паршиво. Чем-то это было сравнимо с тем, чтобы «не думать о синей обезьяне», и чем больше я гнала от себя мысли о нем, тем больше их было.

- И у тебя будет время что-нибудь написать – сказал Стас.

Я мысленно отвесила себе подзатыльник.  Да уж, Лена, теперь перед тобой стоит крайне серьезный выбор – либо продолжать писать, либо потратить это время на него…

Господи…

Я ошарашено уставилась в зеркало. Хорошо, что он сейчас на меня не смотрит.

Нет, я что, всерьез решила завести роман? Похоже, что да. Интересно, а он согласится? Как бы это выяснить…

Ильта романов не заводила, да и если бы завела, то она с ее опытом мне тут не помощница. Подруг, которые бы помогли советом у меня тоже нет… Наверное Оксанка могла бы что-то подсказать, вот только наша с ней последняя встреча была не слишком…

Проклятье, да что я вообще понимаю в отношениях… Вот дуреха, столько времени занималась своей писаниной, а в реальной жизни совсем ничего не смыслю. Наверное надо было хотя бы парочку парней в свое время завести, чтобы опыту набраться… Даже одного бы хватило, наверное…

- Лен…

- Да?

Спокойствие, только спокойствие, как говорил Великий Карлсон.

- Я уже давно хотел спросить…

- О чем?

- А у тебя есть кто-нибудь?

Привет, пятки, сказало сердце… Я, все-таки, ему нравлюсь. Господи, что делать то…

- Нет. А что?

- Просто ты мне очень нравишься…

Господи, только не покраснеть… Это же будет черт знает что… Что он обо мне подумает…

- Ты мне тоже – прошептала я.

- Что?

Так. Собраться. Держать себя в руках.

- Ты мне тоже нравишься.

Он улыбается. Проклятье, ну зачем он улыбается… эти его губы… и глаза… За что же надо мной так издеваться…

- Честно?

- Да.

Он меня обнял.

Лена, ты попалась… Надо освободиться… или не надо? Как же рядом с ним хорошо… Так уютно и спокойно… Всю жизнь бы так и стояла…

- Знаешь, мне с тобой так спокойно…

- И мне…

Кто из нас это сказал, а кто ответил? Какая к черту разница. Главное, что теперь можно прижаться к нему так, как я хотела.

Стук в дверь. Кого там принесло…

- Стасик, будь любезен, открой… Мне нужно с тобой кое-что прояснить…

Иногда я готова убить своего отчима.

- Лен, я…