Страница 4 из 36
Чармиан подумала, сколько ему может быть лет. Он казался вполне зрелым мужчиной, но иногда улыбался совсем юношеской улыбкой. Он был уверенным в себе и целеустремленным, хотя настроение у него, похоже, легко портилось. Чармиан не решалась нарушить молчание, они и словом не перемолвились, когда вошли в ярко освещенный зал дорогого ресторана на Левом берегу.
Мсье хорошо знали в этом заведении: навстречу ему сразу же вышел метрдотель; один официант принял у него шляпу и трость, а другой повел гостей к столику у окна. Отсюда открывался вид на реку и башни Нотр-Дам вдали. Чармиан попыталась снять пальто, но услужливые руки тут же пришли ей на помощь. Ей подали изысканно оформленное меню, и она растерянно пробежала глазами длинный список незнакомых французских названий. Спутник Чармиан, державший в руке такое же меню, предложил выбрать за нее, и девушка с радостью согласилась.
Ресторан был почти полок, в зале были гости из разных стран. После первого бокала вина Чармиан набралась храбрости и осмотрелась. Она заметила, что ее наряд и ее спутник вызвали у присутствующих дам немалый интерес. Девушка сначала смутилась, но потом поняла, что все эти женщины откровенно завидуют ей, и сразу воспрянула духом.
Они по-прежнему молчали. Наконец, когда подали десерт, спутник Чармиан чуть насмешливо спросил:
— Вы что, язык проглотили?
— О, мсье, — покраснев, девушка подняла на него глаза, — простите, но все это, — она кивнула в сторону зала, — немного обескураживает меня.
— Надеюсь, не слишком?
— Нет-нет. Здесь замечательно.
Чармиан взглянула на белоснежную скатерть, на сверкающие столовые приборы и стекло, на орхидею в тонкой хрустальной вазе и подумала, не слишком ли наивным показался ее восторг? Конечно, для ее спутника эта обстановка была вполне привычной.
— Здесь все слишком буржуазно, — весело сверкнув глазами, сказал спутник Чармиан, — а здешнее общество и подавно, зато оно многочисленное. А если бы я повел вас ужинать в отдельный кабинет, что мне гораздо больше по вкусу, вы бы запаниковали.
— С вашей стороны очень любезно учитывать мои чувства, — сказала девушка, не зная, как реагировать на его слова. Потом осмелев, спросила: — Могу я узнать ваше имя?
— Алекс, — коротко ответил он, задумчиво глядя на свой бокал с вином.
— Но не могу же я вас так называть.
— Сегодня вечером можете. Мы ведь с вами больше никогда не встретимся.
От этих слов Чармиан почему-то стало грустно.
Не поднимая глаз на девушку, Алекс как бы между прочим спросил:
— А вас как зовут?
— Чармиан.
Алекс взглянул на нее с явным интересом.
— Какое необычное имя, — заметил он. — Почему именно Чармиан?
— А что в нем такого? Моему отцу запала в душу одна любовная история. Незадолго до моего рождения он посмотрел фильм о Клеопатре, и ему понравились имена героинь. Я рада, что он выбрал Чармиан[11], а не Клеопатру или Ираду.
— Клеопатра вам не подошла бы, — заметил Алекс, — вы не похожи на соблазнительницу. — Абсолютно верное мнение почему-то показалось девушке обидным. — Чармиан… а дальше?
— Алекс… а дальше? — парировала Чармиан.
Алекс весело рассмеялся.
— Touche![12] Хорошо, прекрасная Чармиан, остановимся на этом. — Он отвлекся от своих мыслей и заставил себя сосредоточиться на разговоре. — Вы первый раз в Париже?
— Да. Это замечательный город.
Алекс пожал плечами.
— Все столицы мира становятся похожими друг на друга… бетонные корпуса жилых зданий и офисов; в магазинах одни и те же товары; одинаковая неоновая реклама. Вскоре уже перестаешь понимать, в Берлине ты, в Париже или в Мадриде.
— Но у каждого города есть свои заветные места, — возразила Чармиан. — Здесь это Лувр, пляс Конкорд…
Алекс жестом остановил ее.
— Можете не продолжать. Но каждый год что-то исчезает. Старинные здания сносят, чтобы на их месте построить какое-нибудь ультрасовременное чудовище, а то, что остается, закрывают небоскребы. Даже еда становится одинаковой. Это соте из цыпленка, которое мы сейчас едим, могли бы подавать и в Токио, и в Нью-Йорке.
— Все равно оно вкусное, — заявила Чармиан.
— Вы еще слишком молоды для gourmet[13], — заметил Алекс. — А на мой вкус оно оставляет желать лучшего.
— Вы избалованы, — осмелев, сказала Чармиан.
— Возможно, — согласился он. — Я догадываюсь, о чем вы думаете. Меня в жизни окружает слишком много хороших вещей, поэтому я уже не могу ценить их по-настоящему. Может быть, вы правы.
Она сама не могла бы так четко сформулировать свою мысль, как это сделал он.
— Когда человек беден, он по-настоящему ценит роскошь, если ему случается ее видеть, — сказала Чармиан и тут же пожалела о своих словах: не место и не время было подчеркивать свое стесненное материальное положение. Но странно — лицо ее собеседника смягчилось. Впервые за время ужина девушка полностью завладела его вниманием. До сих пор он, казалось, ждал чего-то… или кого-то.
— Дорогая моя, — мягко начал Алекс, — я бы много отдал за то, чтобы оказаться на вашем месте. У вас еще все впереди. А когда уже многое испытал, жизнь все чаще кажется бессмысленной и очень, очень скучной.
— Я уверена, что никогда не буду так чувствовать! — воскликнула Чармиан, шокированная его словами. — К тому же, если вы богаты, значит, много можете сделать для других…
— Например, кормить ужином маленьких Золушек? — Теперь он подшучивал над ней; его золотисто-карие глаза смеялись.
— Уверяю вас, я очень вам признательна, — заверила его девушка.
— Это я должен быть вам признателен — ваша радость доставила мне массу удовольствия. К тому же, я в долгу перед вами за то, что вы потратили на меня столько времени.
— Я уже говорила, что делала это с удовольствием.
— Удивительно! А я иду к портному, как на эшафот. Алтея будет вам очень признательна.
— Так зовут вашу сестру? — оживилась Чармиан. — Она, наверное, выходит замуж, и вы поэтому покупаете ей так много нарядов?
Алекс удивленно воззрился на девушку.
— Замуж? Боже упаси! Она еще слишком молода для замужества, а это очень ответственный шаг. Придет время, и мне придется подыскать для нее подходящего мужа. — Совершенно будничный тон, которым он произнес эти слова, поразил Чармиан, хотя она знала, что во многих странах Средиземноморья браки по расчету по-прежнему широко распространены.
— И у бедной девушки не будет никакого выбора? — возмущенно спросила Чармиан.
— Естественно, я не стану выдавать ее силком за человека, который ей неприятен, — спокойно сказал Алекс, — но в браке женщине нужна стабильность, а молодые люди, которыми она сейчас увлечена, не смогут ее обеспечить.
— Она увлечена эстрадными певцами? — предположила Чармиан, вспомнив свои девичьи увлечения.
— Это было бы еще полбеды, — буркнул ее собеседник. — Эстрадные звезды, как правило, недосягаемы. — Он задумался и замолчал, а Чармиан стало немного жаль незнакомую девушку, у которой такой деспотичный брат.
— Но если она влюбится по-настоящему… — осторожно начала девушка.
Алекс презрительно усмехнулся.
— Любовь и брак — совершенно разные вещи, — произнес он. — Только очень молодые люди пытаются соединить их и чаще всего — с весьма печальными последствиями.
Еще ни разу не испытав настоящей любви, Чармиан не стала возражать ему, хотя была убеждена, что Алекс неправ.
— А вы сами, та petite, еще в том возрасте, чтобы верить в любовь с большой буквы?
— У меня… у меня мало опыта, — запинаясь, сказала Чармиан, — но я всегда считала, что только любовь может быть основой брака.
— Романтическая ерунда! — презрительно бросил он.
— А вы выступаете опекуном вашей сестры? — спросила она, все больше сочувствуя незнакомой девушке.
— Наш отец умер, и теперь я — глава семьи, — не без гордости ответил Алекс; вероятно, он очень серьезно воспринимал свои обязанности по отношению к сестре, — но мы отвлеклись от обсуждения гардероба Алтеи. У меня были причины не брать ее в Париж, а чтобы она не расстраивалась, я купил ей все эти наряды.
11
Хармиана (Чармиан) — одна из прислужниц Клеопатры в трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра».
12
Укол! — фехтовальный термин (фр.).
13
Гурман (фр.).