Страница 17 из 46
Национализм может обладать позитивным зарядом, обеспечивающим ускоренное развитие, а может – негативным, ведущим к распаду государства. В первом случае речь идет о кардинальной смене государственного устройства – переходе от монархии к демократии или народовластию или же о преодолении колониального господства. Если в результате устанавливается демократический режим, это открывает путь социальной мобильности и уничтожает все препоны для проявления народной инициативы в самых различных сферах социальной жизни. Во втором случае лозунгом является борьба доминирующего большинства против меньшинств, якобы противоправно захватывающих соблазнительные социальные позиции. Такая коллизия возникает, как правило, при нехватке демократии, что характерно для диктаторских или авторитарных режимов, когда люди ощущают себя отлученными от власти, но их справедливый протест искусно направляется политиками в ложное русло. Это ведет к этническим чисткам или геноциду и имеет лишь разрушительные последствия.
В основе идеологии германского национализма лежало холистическое представление о населении, объединенном общими языком и культурой, как о спайном организме, имеющем общую духовность и общий психический склад, отличающиеся от таких же характеристик других народов. Эта духовность якобы передается из поколения в поколение, то есть фактически наследуется биологическим путем, что связывает данный народ и с определенным физическим обликом. Кроме того, это обусловливает необычайную глубину и непрерывность истории народа, который тем самым оказывается бессмертным. А потому открываются широкие перспективы к поиску его корней в самом отдаленном прошлом. Более того, культивируется представление о том, что именно в отдаленном прошлом народ обладал первозданной моральной чистотой, и этим такое прошлое было особенно ценно (Mosse 1966: 16, 67). Поэтому, в частности, немецкий национализм так высоко ценил крестьянство, представлявшееся ему более близким как к природе, так и к исконной самобытной культуре.
Националистическая концепция исходит из идеи внутренней гармонии. Считается, что, имея общий дух, данный народ неизбежно должен иметь и общие интересы, разделять общую идеологию. Радикальный национализм («интегральный национализм», по Шарлю Моррасу) признает деление общества на социальные группы или классы, но рассматривает их как функциональные категории, работающие на общее дело. Следовательно, идеальной политической организацией такого народа может служить единое общенародное государство с одной партией и одним лидером. Именно такое решение политических проблем и предложили в свое время нацисты, выдвинувшие лозунг: «Один народ, одна партия, один фюрер» (Hermand 1992: 190). А еще раньше весьма сходную позицию занимали русские черносотенцы (Раскин 1992а: 26–27). В основе такой идеологии лежит и представление о локальных культурах, развивающихся исключительно своим своеобразным путем, не имеющих ничего общего друг с другом и неспособных достичь полного взаимопонимания в силу их разного «духа». Часто отождествляя дух с религией, этот тип национализма иной раз пытается создать или возродить свою собственную религию или же национализировать одну из мировых религий, например христианство, в лице какой-либо одной ее конфессии, и свести ее роль к чисто локальному вероучению. Вот почему Генрих Гейне в свое время связывал национализм с язычеством (Гейне 1888: 22), и вот почему разделявший это мнение Н. Бердяев видел определенную логику в том, что германский антисемитизм имел тенденцию к превращению в антихристианство (Бердяев б. г.: 4, 8). А Д. С. Пасманик прозорливо заметил, что последовательный антисемитизм должен отвергать не только иудаизм, но и христианство. Он отметил, что, как это уже привело Германию к поклонению Одину, так это неизбежно приведет Россию к поклонению Перуну (Пасманик 1923: 95).
В этой связи интерес представляет энциклика, изданная папой римским 15 марта 1937 г. по поводу того, что тогда происходило в Германии. По мнению папы, «только поверхностные умы могут говорить о национальном боге, о национальной религии… которая существует в границах одного народа, в тесноте единства крови одной-единственной расы. Это есть новое агрессивное язычество». Продолжая эту мысль, Мать Мария говорила о «берлинской ереси», не сочетавшейся с христианством (Скобцова 1998: 86). В 1947 г. евангелический пастор В. Кюннерт отождествил нацистскую идеологию с «паганизированным христианством» и назвал Гитлера Антихристом (Weissma
Различие между культурами рассматриваемая идеология объясняет не только «духом», но и более материальными факторами, как, например, природная среда. Признается, что «дух» сам по себе тесно связан с конкретным природным окружением и, более того, определяется им. Вот почему тесные контакты разных культур друг с другом таят якобы определенную опасность, ибо разрушают «дух нации», что ослабляет ее и делает уязвимой, в частности, для врага. А враг, явный или тайный, есть всегда – в этом националисты рассматриваемого типа не сомневаются. Национализм, как и марксизм, считает, что в истории действуют крупные массы людей. Но если марксизм ассоциирует такие массы с социальными классами, то для национализма действующими силами истории являются народы, а для расизма – расы. По мнению радикальных националистов и расистов, история – это вечная борьба народов или рас друг с другом в духе социодарвинизма23. Вредоносные действия отдельных конкретных лиц эта концепция тут же объявляет реализацией тайных умыслов враждебного народа или даже некоего деперсонифицированного «мирового зла». Соответственно, важным компонентом этой концепции является атавистическое понятие о мести и круговой поруке. Скажем, агрессия данного народа против другого объявляется справедливым возмездием за то зло, которое тот причинил предкам много веков назад. Этот «оборонительный» аргумент едва ли не универсален для риторики агрессии. Он же, наряду со стремлением сохранить культуру в первозданной «чистоте» и уберечь ее от засорения чужеродными элементами, служит оправданием для этнических чисток.
Нацизм и паранаука
Германский нацизм отличался ярко выраженным антиинтеллектуализмом, стремлением подчинить науку злободневным интересам нации или государства. Так, в Третьем рейхе ценность научной методологии и объективного знания отрицалась, а единственной путеводной нитью для историков объявлялся германский патриотизм (Fest 1979: 388–390). На этой основе в Германии 1930-х гг. расцвели псевдонаучные школы, которые, заручившись поддержкой нацистских властей, осуществляли погромы против своих оппонентов. Таковой была школа австрийского инженера Ганса Горбигера, рисовавшая мистическую схему развития мировой истории, опиравшуюся прежде всего на полное доверие к древним мифам и дававшую им фантастическую трактовку. Эта школа широко пропагандировала теорию катастроф, идею о «допотопных цивилизациях» (в частности, об Атлантиде), о людях-богах, о цикличности мировой истории, обусловленной вечной борьбой между «космическим льдом» и огнем. В частности, эта концепция включала учение о том, как Луна была захвачена Землей, что будто бы и привело к изменению положения полюсов, за чем последовало оледенение, вызвавшее смену рас и упадок цивилизаций. Сторонники этих взглядов верили в то, что создатели прежних цивилизаций обладали высшими знаниями, которые и не снились современному человеку. Они якобы сохранили эти тайные знания для будущих поколений, которым надлежит раскрыть загадку. Другая псевдонаучная нацистская школа исповедовала идею «полой Земли» (Повель, Бержье 1991: 24–39, 51–55; Hermand 1992: 193; Godwin 1993: 190; Jordan 2001: 183)24.
Одним из таких псевдоученых в области первобытности был голландско-немецкий этнолог Герман Вирт, еще в 1920-х годах выступавший одним из лидеров радикального националистического движения немецкой молодежи. Он был протеже немецкого кофейного фабриканта Людвига Розелиуса и находился под большим его влиянием (See 2006: 84). Занимаясь глобальным сравнением доисторических рисунков и орнаментов и вырывая их из исторического контекста, Вирт давал им совершенно произвольную интерпретацию, в частности видя в них следы первобытной письменности. Этим способом он «обнаружил» некую никогда не существовавшую древнейшую «атланто-нордическую культуру», якобы созданную «атланто-нордической расой» и распространявшуюся волнами из Арктики. Его книга «Заря человечества», посвященная этому «открытию», была опубликована в 1928 г. В ней он настаивал на том, что Атлантида реально существовала в Арктике, что ее исчезновение было следствием смены местоположения полюсов Земли, а упадок изначальной высокой культуры был вызван переселением арийцев на юг и их смешением с аборигенами. В те годы археологи обнаружили на Американском Севере древнеэскимосскую «культуру Туле», относившуюся к 1-му – первой половине 2-го тыс. н. э. Но Вирт произвольно датировал ее эпохой позднего палеолита и приписал «нордической расе», а Розелиус заявил: «Мы – древнейший народ на Земле» (See 2006: 84–85, 96–99).
23
Впервые такая концепция была сформулирована польским социологом Людвигом Гумпловичем в 1885 г.
24
Об истории фантазий по поводу «полой Земли» см.: (Godwin 1993: 106–123).