Страница 3 из 17
Генерал И. Скляров, как и подобает в такой ситуации, поблагодарил Комарницкиго за поздравления. Поляк, скупо улыбнувшись, быстро отошел в сторону.
Скляров отвечал на многочисленные вопросы военных гостей, среди которых, в чем он не сомневался, было немало военных разведчиков иностранных государств. Все разговоры велись вокруг успехов Красной Армии в борьбе против немецких войск. Поражение немцев под Сталинградом всех восхищало. Это было вполне естественно. Но отдельные проблемы, которые многие гости пытались обсуждать с генералом Скляровым, не нравились советскому военному атташе. Ему приходилось отвечать на вопросы о том, как при таких темпах наступления Красная Армия справляется с переброской резервов, сколько у Красной Армии свежих дивизий, как устраивается быт солдат и офицеров в ходе наступления? Как подвозится питание для войск во время распутицы? Как доставляются боеприпасы в районы боевых действий?
Скляров понимал, что вопросы задаются гостями с целью получения сведений о конкретных планах советского командования на весну и лето 1943 года. Видимо, успехи Красной Армии на Восточном фронте были для многих неожиданными. Британских военных и представителей других стран, присутствовавших в посольстве, беспокоило целенаправленное продвижение Красной Армии на Запад, чего они тоже не ожидали и начинали опасаться.
Во время приема Скляров встретился с начальником чехословацкой военной разведки полковником Франтишеком Моравцем и попросил его выяснить, какие переброски войск с запада на восток немцы осуществили в феврале 1943 года. Моравец обещал через несколько дней передать полное расписание германской армии, составленное по данным чехословацкой и британской военных разведок. Скляров знал, что полковник Ф. Моравец поддерживает, как и польский разведчик подполковник Станислав Гано, постоянные контакты с британской военной разведкой. Сотрудничеству в области обмена информацией о противнике это не мешало. Наоборот, данные, собранные во Франции, Бельгии, Польши и Чехословакии, проходили в разведслужбах этих стран тщательную проверку и корректировку, что только повышало их достоверность.
Через несколько дней, прошедших после приема, полковник Ф. Моравец выполнил свое обещание и передал для Генерального штаба Красной Армии уточненное боевое расписание германской армии. Сведения чехословацкой военной разведки получили в Генштабе, как всегда, высокую оценку.
В любом сражении победы добивается тот полководец, который своевременно разгадал замыслы противника, выявил его силы, места их сосредоточения и перед решающим боем смог нанести сокрушительный превентивный удар.
Обрабатывая донесения разведки, ежедневно поступавшие из ГРУ в Генеральный штаб в марте 1943 года, аналитики обратили внимание на то, что германское командование перебрасывает на Восточный фронт свежие силы. Немецкие дивизии покидали места дислокации во франции, Бельгии и Нидерландах. Из западных районов Германии эшелоны тоже интенсивно направлялись на Восток. Об этом сообщали резиденты ГРУ И. Скляров («Брион»), А. Сизов («Эдуард»), Ш. Радо («Дора») и другие. Необходимо было установить, где немецкое командование сосредоточивает свежие дивизии на советско-германском фронте?
Все данные, поступавшие в ГРУ, тщательно анализировались и на их основе готовились специальные донесения для Генерального штаба. Постепенно вырисовывалась картина, позволявшая сделать вывод: противник накапливает свои силы в районах Орла и Белгорода.
Ставка Верховного Главнокомандования после успеха под Сталинградом намечала в летней кампании 1943 года разгромить немецкие группы армий «Центр» и «Юг», освободить Левобережную Украину, Донбасс и восточные районы Белоруссии. Но для того чтобы добиться такого решительного успеха, необходимо точно знать замыслы германского командования. Перед военной разведкой была поставлена конкретная задача — узнать планы противника на лето 1943 года и выявить замыслы ведения войны на советско-германском фронте.
28 марта 1943 года генерал-майор Скляров сообщил, что проверенный источник военной разведки «Долли» сообщил о результатах переговоров министра иностранных дел Германии Риббентропа и Муссолини, которые проходили в Риме. Переговоры проводились по указанию Гитлера. В ходе встречи с итальянским министром иностранных дел, сообщал Скляров, Риббентроп потребовал от Муссолини «тотальных военных усилий» в 1943 году. Муссолини согласился с требованиями Германии, «…обещал увеличить число итальянских рабочих, направляемых на германские военные заводы, до 750 тыс. человек».
Скляров сообщал, что, по данным источника, после поражения под Сталинградом германские дипломаты активизировали дезинформационные мероприятия, направленные на ослабление или раскол антигитлеровской коалиции. «В связи с этим, — сообщал «Долли», — Риббентроп сказал Муссолини, что еще не настало время начинать мирные переговоры с западными странами, но распространение таких слухов необходимо уже начинать».
Информация «Долли» имела большое значение. Во-первых, источник сообщал о том, что Германия в 1943 году планирует организовать тотальную мобилизацию всех своих сил для достижения победы на Востоке.
Во-вторых, «Долли» сообщал, что в Германии, судя по переговорам Риббентропа и Муссолини, ощущается нехватка рабочей силы, для пополнения которой Германия намерена использовать сотни тысяч итальянцев и рабочих из других стран.
И самое главное, что вытекало из сообщения «Долли», — Германия планирует летом 1943 года нанести Красной Армии «сильный удар», который заставит Советский Союз пойти на мирные переговоры.
В маленьком сообщении источника была еще одна важная информация политического характера, которую агент точно подметил в выступлении Риббентропа и сообщил о ней в Центр. Германия планировала незамедлительно активизировать дипломатические и пропагандистские акции, направленные на ослабление антигитлеровской коалиции. Все акции в этом направлении, к проведению которых должны были подключиться итальянцы и, видимо, другие союзники Гитлера, должны были проходить под лозунгом «тотальной войны против большевизма».
В 1943 году появление тезиса о «большевистской угрозе» было опасной пропагандистской акцией, точно нацеленной в ахиллесову пяту антигитлеровской коалиции.
29 марта в Центр поступило донесение резидента советской военной разведки Шандора Радо из Швейцарии. Он сообщал:
«…Начиная с середины апреля 1943 года на Восточный фронт начнут поступать первые новые танковые дивизии, которые Гудериан формирует в самой Германии и генерал-губернаторстве. Гудериан намерен, начиная с 15 апреля, передавать главному командованию вермахта каждые 15 дней по одной новой танковой дивизии.
…Немецкое главное командование считает, что в связи с оттепелью потребуется еще несколько недель для организации между Орлом и Ростовом тылов и для полного восстановления боевых сил».
Данные, поступавшие от резидентов ГРУ в марте и начале апреля 1943 года, позволяли предположить, что немецкое командование может воспользоваться создавшимся положением между Белгородом и Орлом, где для вермахта складывались благоприятные условия. С севера над выступом в районе Курска нависали войска немецкой группы армий «Центр». Они создавали в этом районе укрепленный орловский плацдарм. С юга у Белгорода этот выступ охватывали войска группы армий «Юг». Противник мог, накопив силы, внезапным ударом срезать Курский выступ под основание и разгромить оборонявшиеся там войска Центрального и Воронежского фронтов.
Курская дуга имела исключительно важное значение и для оборонявшихся советских войск, которые могли наносить удары по тылам и флангам как орловской, так и белгородско-харьковской группировкам противника.
3 апреля в Центр поступило еще одно донесение от Шандора Радо:
«Намерение генштаба отменить наступление на Курск было отменено Гитлером и Герингом в связи с тем, что немецкое правительство обязалось по дипломатической линии завоевать обратно все исходные позиции летнего наступления прошлого года…»