Ночные джунгли

Он выскользнул из бесшумно распахнувшихся передних стеклянных дверей и оказался в пустынном приемном покое. Слева находились зал ожидания для посетителей и комната дежурной медсестры. Выход на лестницу и лифты располагались как раз напротив дверей палаты.

Ногар заковылял по ковровому покрытию приемного покоя и уже почти добрался до выхода на лестничную площадку, как вдруг двери ближайшего к лестнице лифта с шипением распахнулись. Ногар даже не успел отскочить в сторону, замер, уставившись на единственного пассажира лифта.

Кого угодно ожидал он встретить здесь, только не Стефани Вейр. Однако это была именно она.

Девушка сделала неуверенный шаг вперед и остановилась, глядя на тигра округлившимися от удивления глазами. Ногар подумал, что он сам, вероятно, выглядит столь же удивленным. Так они оба и стояли, не двигаясь, пока двери лифта не начали закрываться.

Опомнившись, Ногар прыгнул в лифт, крикнул:

— Вниз! В гараж! — и нажал на кнопку, на тот случай, если машина не реагировала на устные приказы. Раджастан надеялся, что в ближайшие полминуты никому другому в здании не взбредет в голову воспользоваться именно этим лифтом.

Стефи по-прежнему таращила на него глаза. Ногар подождал, пока лифт начнет двигаться вниз, потом спросил:

— Как вы здесь оказались?

Вопрос вывел ее из состояния шока.

— Я хотела узнать, что произошло с Филом. Ждала внизу два часа, пока детектив Харск не… Боже, а где ваша одежда?

Ох уж эти мне пинковские предрассудки!

— К чему мне одежда в такую жару?

— Что вы такое говорите? Вы же совсем голый!

— Ну не совсем голый. Я бы даже сказал, совсем не голый… пока меня не побреют.

Двери лифта открылись, и Ногар, затаив дыхание, выглянул наружу. Гараж. И снова никого поблизости. Ногар обернулся к Стефи, которая выглядела необычайно смущенной.

— Если хотите узнать, что случилось с Филом, вам лучше поехать со мной.

Он шагнул на холодный бетонный пол и наконец позволил себе дышать носом. Единственными сильными запахами здесь были легкий запах озона от автомобилей да дымно-розовый аромат, исходящий от Стефи.

Она пробормотала что-то и двинулась вслед за тигром.

— Так что же все-таки произошло?

Ногар хотел было ограничиться кратким ответом, но передумал и решил, что девушка заслуживает более обстоятельного объяснения.

— Мне нужно вернуться домой. Если бы я начал разыскивать то, что, может быть, осталось от моей одежды после взрыва, мне не дали бы улизнуть отсюда так быстро. Меня продержали бы здесь дня два. Кроме того, я терпеть не могу заполнять всякие бумажки. А сейчас мне обязательно нужно домой.

— Почему так срочно?

— У меня там кошка голодная.

— Нашли время для шуток, — обиженным тоном сказала Стефи.

Ногар пожал плечами и направился к выходу из гаража, цокая когтями по бетону.

— Ногар, — окликнула она его, — а где ваша машина?

— Думаю, там же, где и была. У моего офиса.

— Вы собираетесь… — она осеклась. — Вы хотите идти домой в таком виде? Вернитесь. Я вас подвезу хотя бы до офиса, не то вас арестуют за нарушение общественного порядка.

Ногар медленно обернулся.

— Полагаете, я помещусь в вашей машине?

— Полагаю, да. У меня «Плимут Антей».

— Вы уверены, что хотите сделать это? Мои соседи…

— Плевать мне на ваших соседей. Нам нужно поговорить о Филе.

Ногар кивнул. Им действительно нужно было поговорить о Филе. И тигр покорно последовал за девушкой к новехонькому, «с иголочки», «Антею».

ГЛАВА 8

«Антей» подрулил к Ногарову «Джербоа» сзади, расплескав глубокую лужицу у бордюра. Стефи не могла подвезти Раджастана поближе к его дому, поскольку дальше уже стояли дорожные заграждения.

Стефи обернулась к Ногару, сидящему на заднем сиденье, стараясь смотреть только ему в лицо.

— Это не похоже на Фила.

— Но именно это и произошло.

— Полиция утверждает, что это самоубийство. А детектив Харск сказал, что Фил стрелял в вас.

Ногар непроизвольно дотронулся до левого плеча:

— Вы можете объяснить, почему он так поступил?

Стефи повернулась к ветровому стеклу и медленно покачала головой. Помолчав несколько секунд, она сказала:

— Он купил этот дом для… ну… для отвода глаз. Он не жил там.

— Он жил с Джонсоном?

— Да. С тех пор, как они стали любовниками, лет пятнадцать назад.

Она по-прежнему смотрела в переднее окно. Снова пошел дождь, поначалу мелкий, но усиливающийся с каждым мгновением.

— Никак не могу поверить, что Фил решился покончить жизнь самоубийством.

— Решился, однако. Это так же верно, как и то, что он целил своим револьвером в мою голову.

У Ногара перед глазами встала картина трясущегося Янга, который говорил, что «вы все» — он явно имел в виду моро — «с ними заодно». «Они» — это, вероятно, кто-то из МЛИ.

— Как он относился к моро?

— Я не знаю… Мы редко с ним общались. Я знала его в основном по рассказам Дэрри. — Она вздохнула.

После продолжительной неловкой паузы она продолжила:

— Думаю, он решился на это не только из-за смерти Дэрри.

— А из-за чего же еще?

— Мне кажется… нет, не знаю. — Стефи обернулась и посмотрела Ногару прямо в глаза.

От нее пахло страхом, нервным возбуждением и смущением.

— Вы считаете меня плохим человеком? — спросила она неожиданно.

Какого черта? С чего это она взяла?

— Конечно же, нет.

— Понимаете, мне ужасно стыдно за то, что я сказала вам тогда о том… о том, что Фил даже не удосужился прийти на похороны Дэрри…

«Ну и что из того? Сказала и сказала», — подумал Ногар. Он попытался изобразить на лице ободряющую улыбку.

— Мы все порой говорим вещи, о которых позже приходится сожалеть. Но это не означает, что мы такие уж плохие.

— Да нет, тут другое. Вся моя жизнь — сплошное лицемерие…

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что мне приходится постоянно кривить душой, поступаться своими принципами. Взять того же Байндера — ведь я далеко не разделяю его взгляды. Если честно, так я просто презираю этого человека. — Она прерывисто вздохнула. — Все мы — я, Фил, Дэрри — все играли в некую гнусную игру. А Байндер нам платил за это. Вот я и думаю — может, Фил решился на самоубийство потому, что не нашел иного способа убежать от всего этого дерьма.

— Ну, а от чего хотите убежать вы? С Байндером-то вы уже расстались.

В глазах ее промелькнула какая-то тень, и Ногар подумал, что опять сморозил глупость, как тогда у гаража, с Янгом. Сейчас тоже раздастся взрыв. Эмоциональный. Но Стефи лишь грустно улыбалась.

— Мне кажется, я пытаюсь убежать от самой себя.

Ногар понял, что снова ненароком дотронулся до чего-то сокровенного, но он был сейчас не в том настроении, чтобы вести душещипательные разговоры. Тигр кивнул, открыл заднюю дверцу и выбрался из «Антея» под дождь, который моментально намочил шерсть.

— Спасибо, что подбросили, — поблагодарил Ногар и добавил: — Я позвоню вам, если удастся что-нибудь выяснить.

Раджастан закрыл дверь и собрался было уйти, но Стефи высунула голову в окно и окликнула:

— Ногар!

Он остановился и оглянулся назад. Выражение лица у нее было такое, будто она еще не совсем верила в то, что Ногар собирается вот так вот «голышом» идти до самого дома.

— Да?

— Нет, нет, ничего… извините…

Она мотнула головой и захлопнула дверцу. Через мгновение «Антей» растворился в темноте.

Ногар пожал плечами и заковылял по мостовой. До дома оставалось пройти три квартала. Здесь он мог уже не опасаться, что полиция задержит его за «нарушение общественного порядка», как выразилась Стефи. Моро настолько небрежно относились к ношению одежды, что неоднократно предпринимаемые властями попытки приучить обитателей Моро-Тауна одеваться подобно пинкам с треском провалились. На тот факт, что Ногар шествовал «обнаженным», случайные прохожие обратили бы внимание лишь потому, что шел дождь. Раджастана волновало сейчас только то, как много посторонних глаз видели его вместе с человеческой самочкой.