Страница 121 из 130
А бодхисаттва оттого, что поговорил с ней, утратил свою силу, и в лесу этом перестали рождаться плоды и коренья. Измученный голодом и жаждой, он прежде всего вспомнил про льва, и тот тотчас же явился, и, какое-то время охотясь на газелей, подкрепил бодхисаттву их мясом, и, приведя его в здоровое состояние, сказал ему: «Кончился срок моего проклятия, и теперь я ухожу!» Тут избавился он от облика льва и, став снова видьядхаром, вернулся к себе, спросив позволения у бодхисаттвы и распрощавшись с ним.
А потом, когда снова воплощение бодхисаттвы исхудал из-за недостатка пищи, вспомнил он о птице-золотоголовке, и та, узнав о его нужде, тотчас же явилась и принесла ящичек, сделанный из бамбука, полный камней драгоценных и украшений, и отдала ему, сказав: «Благодаря этому ящичку всегда будет у тебя пища в достатке! Кончилось проклятие мое, и я улетаю, а ты будь счастлив!» И обратилась золотоголовка при этих словах в юношу видьядхара и умчалась той небесной дорогой в царство своего отца.
Бодхисаттва же в поисках, кому бы продать камни драгоценные да украшения, пришел в тот город, где жила женщина, вытащенная им из колодца. Оставил он все эти алмазы да жемчуга в доме старой брахманки, стоявшем на безлюдье, а сам пошел на базар. Вот замечает он ту самую женщину, которую в лесу из колодца вытащил, прямо ему навстречу идущую, и она его увидела, и начался тут у них разговор, и она ему сказала, что близка к самой главной царице. Спросила она его, а он ей рассказал обо всем и о том, как достался ему от птицы-золотоголовки ящичек, полный камней драгоценных и украшений. Провел он ее в дом к старухе брахманке и показал все, что от птицы досталось, а та негодница обо всем этом сообщила своей госпоже. А как раз у этой-то царицы птица-золотоголовка похитила на ее глазах этот ящичек, и, узнав от вытащенной бодхисаттвой из колодца женщины, что прибыл ящичек в ее город, рассказала она про все про это царю. А тот велел слугам указанного злодейкой бодхисаттву связать и к нему доставить, допросил его и, хотя и нашел, что все им сказанное верно, камни драгоценные да украшения, отобрал, а его, связанного, велел бросить в тюрьму. Лежит бодхисаттва связанный в тюрьме, но вспомнил вдруг о змее, и тотчас же воплощение сына мудреца явился перед ним и, увидев его и спросив, в чем нужда его, сказал: «Поползу я во дворец, и обовью царя с ног до головы, и до той поры не отпущу его, пока ты не придешь и не скажешь мне. Тебе же следует сказать здесь в тюрьме: «Могу я избавить царя от змея!» Когда ты явишься, я освобожу царя, и поэтому он, мной освобожденный, отдаст тебе половину царства». И, выполнив это, пополз змей во дворец, и сжал царя в своих кольцах, и поднял над его головой три свои головы. «Аи! Аи! Укусил змей царя!» — зарыдали все кругом. Бодхисаттва же сказал: «Могу я оберечь царя от змея!» Те, кто это слышал, сообщили о том царю, и тот послал слуг привести бодхисаттву, и обратился к нему царь, оплетенный змеем: «Коли ты меня избавишь от змея, отдам я тебе половину царства, и порукой тебе мои министры». Услышали это министры и заговорили согласно: «Истинно, истинно так!» И сказал тогда воплощение бодхисаттвы змею: «Немедленно освободи царя!» И отпустил змей царя, и отдал тот бодхисаттве половину своего царства и сам ожил. А змей, избавившийся от проклятия, снова стал сыном мудреца и, рассказав свою историю всему собранию, ушел к себе в обитель.
Обязательно благо достается достойным, но и великим, если преступают они закон, достаются мучения. Однако на женское сердце нельзя полагаться, ибо не получишь от них помощи, даже если все отдашь! Что уж еще тут говорить?!»
Закончив эту повесть, сказал Гомукха Нараваханадатте: «А теперь послушай еще, как глупец
Жил где-то в одном монастыре слабоумный шрамана. Шел он однажды по большой дороге, и покусала собака ему колено. Идет он обратно в монастырь и думает: «Всякий будет меня здесь спрашивать, что, мол, с коленом твоим случилось? И сколько раз буду я об этом рассказывать и как много времени это займет? Ну, найду я способ всем разом рассказать!» Подумал он так и быстро забрался на верх монастырской стены, схватил палку, которой в гонг бьют, и, глупец, созвал монахов. Собрались они все и стали спрашивать его: «Ты что без причины и не ко времени в гонг бьешь?» А он им на это: «Да собака мне колено покусала, и если вам всем по одиночке объяснять, так сколько времени это взяло бы? Вот я и собрал всех, чтоб всем вам показать колено!» Показывает при этом монахам покусанное собакой колено. Стали тогда монахи хохотать, пока у них в боках не закололо: «Из-за такой пустяковины какую суматоху поднял!»
После того как рассказано о глупом шрамане, соблаговоли послушать
Жил где-то богатый купец из страны Такка, и был он скуп, и всегда-то он с женой питался одной ячменной кашей без соли — никогда они не знали вкуса какой-либо другой пищи. Творец его, что ли, надоумил, но как-то раз сказал жене: «Захотелось мне каши на молоке — свари ты мне ее сегодня». И жена в ответ ему молвила: «Так тому и быть!» И стала варить ему такую кашу, какую он просил, а сам он лег в постель и наказал ей: «Коли какого гостя увидишь, так скажи, что меня дома нет!»
В это время пришел к нему приятель, и был он большой озорник. «Где твой муж?» — спрашивает хозяйку. А она, не ответив, бежит к мужу и рассказывает, что, мол, друг пришел. Говорит он: «Садись здесь, охвати мои ноги, и оставаясь так, реви во всю мочь: «Помер мой муженек!» А когда он уберется, уж мы наедимся каши». Только она реветь начала, как входит приятель и спрашивает, что, мол, случилось. А она на это: «Смотри, помер мой муженек!» Подумал тот тогда: «Чего ж она кашу-то молочную варила и была радехонька? Ведь я сам видел! И с чего нынче ее мужу без хвори, без боли помереть? Верно, увидали, что я в гости иду, и устроили это представление. Ну, так я отсюда не уйду!» Сел на пол и тоже стал слезами заливаться: «О друг! Ах, приятель!»
Услыхали эти плачи да стоны соседи да родичи и приготовились нести на кладбище упрямого жителя Такки. Припала к его уху жена и шепчет: «Вставай, пока родня тебя не утащила на кладбище да не спалила!» А он ей, дурачина, шепчет в ответ: «Не будет этого! Не встану! Хочет этот упрямый такка нажраться моей молочной каши. Не могу я встать, если был я мертв, когда он пришел. Для таких, как я, пригоршня каши дороже многих жизней!»
Даже когда вместе с родней этот недобрый друг потащил его на кладбище, молчал упрямый такка, и даже когда сжигали его, не шевельнулся и слова не вымолвил, пока взаправду не умер.
Вот так дурень скорее с жизнью расстанется, чем с кашей, а другие его богатство, с трудом нажитое, забавы ради растранжирят.
Рассказал я про скупца, а теперь расскажу,
Жил в одном храме в Удджайини глупый наставник. По ночам мыши поднимали там такую возню, что сон к нему не шел, и совсем разбитый бессонницей пожаловался он на это какому-то своему приятелю, а тот ему посоветовал: «Нужно тебе кота завести — он здесь всех мышей сожрет». Спрашивает наставник: «Что это за зверь и где водится? Не видел я его никогда!» Отвечает ему приятель: «Блестящие у него глаза, цвета он коричневато-серого, а на спине шерсть, и бродит он здесь по дорогам. По этим приметам разыщи его, друг, и тащи скорей домой!»
Тогда созвал глупец своих учеников и велел им: «Ступайте и по этим признакам, которые вы, здесь стоящие, слышали, разыщите его где-нибудь на дорогах». И они ответили: «Так тому и быть!» Пошли они и стали рыскать туда и сюда. Но раз они никогда не видали кота, то, когда увидели, что на дорогу вышел мальчишка, и глаза блестели, и был от пыли коричнево-серый, и спина его была прикрыта газельей шкурой, закричали: «Это кот! Наконец-то поймали!» Схватили они его, связали и притащили к наставнику. А тот, видя, что все признаки кота, про которые ему приятель говорил, у этого мальчишки есть, оставил его на ночь в храме. Глупый мальчишка, слыша, как те неразумные называют его котом, и сам в это уверовал: «Кот и есть!»
469
страна Такка — древнее название равнинной части Пенджаба.