Лучшая работа на Земле — работа на Марсе!

В экскурсии поверилось еще на подъезде к пригороду.

За коваными ажурными заборами раскинулось сказочное великолепие. Модные неодревнеримские виллы, окруженные мраморными истуканами, сменялись псевдогерманскими замками, возвышающимися над лабиринтами диковинно стриженных кустарников. Искусственные водопады и горнолыжные спуски тянулись вдоль дороги вперемешку с уменьшенными копиями мировых достопримечательностей.

— А может, и не уменьшенными, — подумал Артем, разглядывая сквозь стекло люка Эйфелеву башню.

Дорога вильнула и пошла в гору. С вершины Артему открылся Медведьевск. На словно выглаженной утюгом равнине он распластался октагоном из стекла и бетона. Город сиял. Ряды небоскребов делили на кварталы реки медленно текущих огней дальнего света, зеркальные стены многоэтажек отражали заходящее солнце, с крыш подмигивали маяки вертолетных площадок. Ближе к западной оконечности города среди расступившихся домов лежало гигантское серебристое блюдо. Над ним, подсвеченные фиолетовыми всполохами, метались плохо различимые тени.

— Спорткомплекс? — ткнул в тарелку Артем.

— Колизей. У нас там гладиаторские бои по пятницам.

— 3D? — Артем вспомнил трансляцию первого чемпионата мира по римским боям без правил. Водопадом хлеставшую нарисованную кровь из отрубленных конечностей виртуальных великанов, медленно падающих на арену под рев толпы и крики проигравшего раунд спортсмена, в ярости срывающего очки визора и суставные датчики. Чемпиона, надевающего лавровый венок и швыряющего в невменяемых от счастья болельщиков перчатки, принесшие ему титул. — Я думал, у нас их всего четыре на страну.

— Ну, — кивнул таксист и посмотрел на Артема через зеркало заднего вида. — На страну — четыре. И у нас один. Есть, кстати, настоящие. Если интересуетесь, я могу устроить пару ночных экскурсий по злачным местам.

— Буду иметь в виду, — улыбнулся Артем.

Таксист протянул через плечо бумажный прямоугольник:

— Звоните, я вас покатаю. Здесь принцип один — мы славно поработаем и славно отдохнем. Так что удовольствий масса. Если аккуратно отдыхать, конечно.

— А это что? — решил сменить тему Артем, но визитку взял.

На расстоянии около двух кварталов вдоль города гасли и загорались маленькие красные точки. Они мигали монохромной гирляндой, которая опоясывала город, разрываясь лишь в двух местах: там, куда утыкалось шоссе, и на севере, где город выплюнул из себя стальной раструб пневмометро. По обе стороны от железной дороги так же моргали красные гирляндные лампочки.

— А это охранный периметр, — протянул водитель. — Эсбэшники нас берегут как могут. Дай им бог здоровья! — добавил он, сбрасывая скорость перед КПП.

Лейтенант полиции махнул полосатым жезлом, целя в арку досмотрового сканера. Перед въездом хмурились два автоматчика в зеленой униформе РосФобоса. Автомобиль отстоял положенные минуты под изучающими лучами и медленно въехал за периметр. Первым, что встретило Артема с той стороны, была огромная голографическая надпись, вращающаяся в воздухе вокруг стартующей с постамента бронзовой ракеты: «Лучшая работа на Земле — работа на Марсе!»

Остаток дороги ехали молча. Артем рассматривал вывески, рекламные огни, спешащих с работы людей. Вблизи Медведьевск не выглядел так величественно, а напоминал бетонно-зеркальный муравейник. Никакой кричащей роскоши, скорее наоборот — подчеркнутая строгость и чистота.

Машина свернула в переулок, пропетляла дворами и остановилась у подъезда многоэтажки. Артем щедро выдал водителю на чай и, пообещав звонить, выбрался из такси. В два шага одолев ступени, он набрал номер квартиры на домофоне. Заготовленная речь не пригодилась — магнитный замок щелкнул, и дверь в парадное распахнулась.

Долгие звонки не помогли, Артему не открывали. Он еще раз заглянул в распечатанное приглашение. Номер квартиры был верный. Чувствуя себя на редкость глупо, он надавил ручку и потянул. Тяжелая дверь неожиданно поддалась, и перед Артемом напрягся парусом кусок полиэтилена, затянувший дверной проем. Сквозь пленку пробивался приглушенный свет ночника.

— Эй? — Артем отодвинул полиэтиленовый занавес и робко шагнул в прихожую. — Господин Заборихин? Меня зовут, — начал было Артем, но осекся. Стены, пол и даже потолок прихожей были затянуты прозрачной пленкой. В такой же саркофаг был схоронен модный итальянский робо-гардероббо последней модели, вешалка и даже притулившаяся в углу кадка с какой-то карликовой пальмой.

— Двери закрывай! — произнесли за спиной. Артем обернулся. На покрытом чехлом диване, вытянув ноги и заложив руки за голову, сидел Игорь. — Соседям необязательно знать, как тебя зовут.

Игорь глянул на часы, встал и прошуршал берцами по полиэтилену до прихожей.

— Ты вроде не рад меня видеть? — улыбнулся Артем и развел руками. — Это что? Чем будем пачкать? Кровью? — попытался пошутить он.

— Без тебя управятся, — буркнул Игорь и опять посмотрел на часы. — У меня мало времени, так что давай сразу по существу. Я навел справки, мои коллеги в курсе про твою мать. Послезавтра прекращают набор. Осталось четыре вакантных места и только в рудную добычу. Так что сразу переходим к плану «Б».

— Ботинки-то хоть можно снять? — перебил Артем.

— Что? А, ботинки, — не сразу понял Игорь. — Снимай. Жить будешь здесь. Еда в холодильнике. Полиэтилен не трогай. Будешь включать свет — опускай ставни, пульт от них на кухне лежит, на столе. Душем не пользуйся. Туалетом тоже старайся пореже. Вот набор посуды, — Игорь протянул пакет с одноразовыми тарелками и стаканами. — Сложишь потом аккуратно весь мусор в мешки.

Артему стало не по себе. Как-то иначе он представлял себе встречу в Медведьевске.

— Хозяин-то где? — автоматически принимая пластиковую посуду, спросил Артем.

Игорь косо улыбнулся.

— Я бы на твоем месте за другое переживал. — Игорь расстегнул нагрудный карман и выудил сложенный вчетверо листок. — Твой гостеприимный хозяин очень любил запрещенные удовольствия. А в его возрасте эксперименты со здоровьем до добра не доводят. Мне один паренек из похоронной управы должен. Я попросил данные по покойникам тормознуть на три дня. Так что ты тут сильно не светись, ладно?

— Ладно, — прочистил горло Артем, чувствуя, как липкая хватка ужаса ослабевает.

— Значит так. — Крупнов снова глянул на часы. — Кудесник ждет тебя завтра в «Красном драконе» в пятнадцать тридцать. Представишься на входе администратору, дальше тебя проводят. — Игорь протянул листок, густо усыпанный печатными буквами. — Это маршрут. Поедешь на такси. Сделаешь четыре пересадки.

— И к чему такое подполье? — Артем пробежался по адресам взглядом. Тут его схватили за грудки, встряхнули, и в его лоб уперся лоб Игоря.

— Заткнись и слушай, — прошипел Крупнов. — Четыре пересадки, понял?

— Да понял я, — попытался высвободиться Артем, — понял!

Игорь оттолкнул его и зло уставился:

— А ты вообще как себе все представлял? Ты не осознавал, что ли, как это все делается? — голос Игоря звенел. — Кудесник полностью заменяет твою личность в базе данных уни-паспорта!

— Это же невозможно, — едва смог выдавить Артем.

Крупнова передернуло. Он сжал зубы, а потом словно сплюнул сквозь них:

— А он поэтому и живой до сих пор. И зовут его Кудесником, потому что делает невозможные вещи.

— Артем Игнатов, — наклонился Артем к стойке. — Да, Геннадьевич, — подтвердил он, и металлическая дверь в тамбуре отворилась. За ней оказалось небольшое помещение, стены которого были задрапированы пурпурной тканью. Поверх пурпура яркими цветными пятнами, подсвеченные мягким светом, висели на стенах маски кабуки.

Бамбуковая завеса на арке всколыхнулась, и в комнатку просеменили две миниатюрные японки в алых фурисодэ, подвязанных праздничными оби.

— Вашу одежду, — забавно коверкая слова, протянула руку одна из них. И, когда Артем скинул пальто и шарф, добавила: — Идите.

Артем нырнул сквозь бамбуковый дождь, следом за сорвавшейся с места второй официанткой.