Страница 2 из 7
— Вообще-то правильно — «стимуляторы аксонных связей», или сокращенно САС. Газетчики переврали название и раструбили повсюду.
— Но эти штуки правда работают?
— Ну, в общем — да. Увеличивают скорость проведения нервных импульсов на два порядка.
— Ого! На студентах испытывали?
— Ты что, обалдел? In vitro, конечно. На мышах успели только две серии тестов провести.
— И как?
— Неплохо: на стимуляторах подопытные проходили лабиринт в десять раз быстрее контрольной группы.
Астер присвистнул:
— Ничего себе! А дальше что?
— Дальше — мобилизация. Всех, кто призывного возраста, сгребли «под ружье». На кафедре осталось три с половиной профессора. Клее с расстройства подал в отставку.
— Здесь для тебя работы не будет. Если верить нашему сержанту, в армии думать вредно.
— Точно. А ты где учился в Жардине?
— Прикладная математика: программы и компьютерное «железо», спец на все руки, — Астер подмигнул, — еще немного лингвист, но это так, больше для души.
— Тяжело, наверное, без любимых игрушек?
— Уже во сне их вижу… с девчонками вперемежку.
— Я тут краем уха слышал: у Както терминал сдох. Может, пустит тебя поиграться, в смысле починить.
— Здорово, — Астер хихикнул, — давай еще тебе мышек наловим, и этот мир станет богаче ровно на две счастливые морды.
Сержанту наш смех — как осиное гнездо за пазуху, взвивается мгновенно:
— Хватит валяться, тюлени пережравшие, тут вам не пляж. Рота, в шеренгу становись! Смирно!
Мысленно расчленяя мучителя на субатомные элементы, замираем, предчувствуя недоброе. И точно, он командует:
— Прошло время обеда, наступило время любви, неистовой и горячей! Предмет любви — полоса препятствий. Любить будете по очереди, парами и группами, до вечера. Чемпионы получат увольнительную в город. Проигравших закопаем там, где свалятся. Вопросы есть? Напра-во! На полигон, бегом — марш!
Еще один куплет, и я ему врежу!
Густой слой грязи и лужи на дне траншеи. Барьеры высотой в два роста. Брусья, заботливо намазанные солидолом. Нагромождение бетонных глыб с торчащими кусками арматуры. Ямы, заполненные горящей нефтью. Лестницы из обрывков ржавых цепей и колючей проволоки. Полоса препятствий имени сержанта Както. Мы гробимся на ней третий час. Пот перемешивается с сажей, глиной и ржавчиной. Дивная боевая раскраска, отличный камуфляж. Кровоточащие царапины уже не в счет. Четверо выбывших: вывих с разрывом связок, глубокие порезы, перелом и ожоги. Сержант только ухмыляется:
— Пусть лучше оторвет руку здесь, чем голову в бою. Согласен, рядовой Тулип?
— Так точно, сэр! Солдат без головы не сможет носить каску — грубое нарушение формы одежды, сэр!
— Остришь, рядовой? А ну-ка еще разик прошелся на старт. Двигай псевдоподиями!
— Сэр, у меня не псевдо…
— Когда пройдешь полосу меньше чем за пятнадцать минут, тогда назову твои культяпки по-другому. А пока — шевели тем, что есть. Живо-живо! — гад щелкает кнопкой секундомера.
По дороге на ужин никто не поет.
В казарме перед отбоем вялое брожение. Рядом со мной, спасибо сержанту за сегодняшние зверства, освободилась койка. Астер перебирается на нее. Сил осталось — только до подушки добраться. Переговариваемся нехотя, вполголоса:
— День прошел, и фиг с ним!
— Что у нас завтра?
— Как обычно: до обеда — плац, после обеда — ад!
— Чего нас так гоняют?
— Я малость покопался в файлах Както. Ждут генеральский смотр на следующей неделе.
— Е-мое, это ж еще шесть дней минимум… я сдохну!
— Строевая и стрельбы еще туда-сюда, но эта долбаная полоса — убийство в чистом виде.
— Как там ребята, не слыхал?
— Двоих отправили в окружной госпиталь, здесь не починят.
— Не повезло. Вместо танцулек в увольнении — гипс и обожженная шкура.
— Ловко сержант придумал. Кнут и пряник творят чудеса: парней наизнанку выворачивает, а все равно: лезут на этот чертов аттракцион, как муравьи на сахар. — Астер хмыкнул. — Кстати, Тулип, ты, когда своих мышек в лаборатории мучил, что им для приманки в лабиринт подкладывал?
— …
— Эй, приятель, спишь, что ли?
— Тихо, есть мыслишка одна. Не спугни. Завтра поговорим. Оставайся со мной полы драить в спортзале.
— Договорились.
— Тогда отбой.
Восемь часов тишины, нарушаемой лишь храпом, сонным бормотанием, звоном ведер и хлюпаньем мокрой тряпки: трудится дежурная смена.
— Ну, что ты задумал? — Астер нетерпеливо теребит меня за рукав: занятия по рукопашному бою закончились, рота утопала в столовую, и мы остались одни в гулком зале. — Только не говори о повышении интеллекта Както. Не поверю в твою доброту, да и повышать там нечего!
Согласно хмыкаю:
— Нет, конечно. Я подумал вот о чем: аксонные связи обеспечивают не только высшую нервную деятельность. На них еще завязаны штучки попроще: рефлексы, координация движений, глазомер и скорость реакции.
— Ну и что?
— А то, что мои мышки так лихо проходили лабиринт не только потому, что стали лучше соображать. САС заставили их быстрее реагировать на раздражители, они увереннее ориентировались в пространстве, двигались шустрее, чем прежде.
В глазах Астера зажигается огонек понимания:
— То есть ты хочешь сказать, что полоса препятствий…
— Конечно! Стимуляторы — ключ к выживанию в этом заповеднике садизма.
— И где ты их возьмешь? Фон Клее вышлет посылкой?
— Меньше сарказма, больше доверия, дружище, смотри сюда, — я достаю из кармана плоскую коробочку и подбрасываю на ладони, — что скажешь на это?
— Это… то, что я думаю? О чем ты говорил? САС?! Можно посмотреть?
— САС, САС, не ори ты так… — раскрываю коробку и передаю ему.
Астер чуть ли не выхватывает ее и жадно разглядывает содержимое: в ячейках лежит дюжина шариков размером с горошину из армированного силикагеля. Материал почти прозрачный, с легкой опалесценцией. В глубине, на просвет, различима паутина проводников и темно-зеленые крапинки бескорпусных интегральных схем. Наружу выходят игольчатые контакты — три заостренных волоска. По-моему, внешне это больше всего похоже на заурядный набор булавок. Тем не менее приятель теряет дар речи. Легонько встряхиваю его:
— Астер, очнись!
— Насколько можно повысить тактовую частоту, если… — бормочет он, не отрывая взгляда от коробки.
— Совсем сбрендил? Я же говорил, это — не компьютерная приставка к мозгу. Внутри генератор вихревого поля, центральная шина — излучатель. В области его действия повышается электрическая проводимость аксонов.
— Прости, — приятель наконец очухался, — я действительно что-то… с эмоциями переборщил. У этих штуковин батарейка внутри?
— Нет, термопары, вот эти два контакта по бокам. Работают за счет разницы температур тела и окружающей среды, генератору энергии хватает. Включение-выключение: щелчок по корпусу.
— Понятно, значит, лишний раз стучать по ним нельзя. Управление?
— Никакое. Это же лабораторный макет, да и не силен я в автоматике.
— Можно поправить, я у себя как раз ваял и программировал субмикронные чипы, не проблема. А крепятся как?
— На выводах — зубчики, как у гарпуна, видишь?
— Ну.
— Вот на них и держатся.
— В смысле?
— Загоняются в кожу и там торчат, пока «с мясом» не вырвешь.
— Блин, садюга, как будто ничего другого нельзя было придумать. Мышки не жаловались? — Астер недовольно морщится.
— Там применялась другая модель. А то, что сейчас перед тобой… Как только опыты в пробирке дали первые положительные результаты, я начал проектировать и собирать эти макеты. Думал испытать на себе. Не мог дождаться, когда дадут добро перейти от мышей к чему-то посерьезнее. Но до призыва — так и не решился. Оставлять дома или на кафедре показалось жалко. Сам видишь, много места они не занимают. Сунул в карман, всего делов. Базовый комплект: шесть стимуляторов, второй — резервный.