Страница 10 из 12
— Слова «дубинка» я не говорил, — осторожно заметил Билли, указательным пальцем отводя дубинку от своего лица.
— Перестаньте юродствовать, Билли! — резко ответил инспектор Уипет, кладя дубинку на стол. — Вы только что сказали это слово.
Билли хотел что-то возразить, но только махнул рукой, опустил голову на ладонь и обреченно сказал:
— Ладно, Уипет, на этот раз твоя взяла. Спрашивай.
— Знаете ли вы Черного Джо? — спокойно спросил Уипет.
— Знаю ли я Черного Джо? Ну у тебя и вопросы! Кто ж его не знает? Личность знаменитая.
— При каких обстоятельствах вы познакомились с Черным Джо? — монотонным голосом продолжал инспектор.
Билли вскочил из-за стола.
— Ну сколько можно! — закричал он. — Тысячу раз уже рассказывал. Если у тебя провалы в памяти — записывай, а я тебе не магнитофон, чтоб говорить одно и тоже по десять раз.
Инспектор Уипет молча взял дубинку со стола. Билли поспешно сел и уже более миролюбиво спросил:
— С какого места рассказывать?
— С самого начала и поподробнее.
— Ну кому это интересно? Я буду рассказывать, а вы все будете скучать, зевать и отворачиваться. Я не могу говорить, когда меня никто не слушает.
— Нет, что вы! Расскажите, пожалуйста. Мы вас будем слушать. Это очень интересно, — неожиданно сказала понятая.
Билли пораженно посмотрел на нее.
— Ну, ладно, — сказал он, разведя руками. — Раз вы все так просите, я расскажу, подробно и с самого начала, но обещайте, что будете слушать внимательно, не будете перебивать, вмешиваться и задавать глупые вопросы.
В комнате стало тихо. Даже сержант Джонни перестал копошиться в тумбочке. Билли на секунду задумался, собрался с мыслями и начал свой рассказ:
— У меня было трудное детство, полное невзгод и испытаний. Родителей своих я не знал. Мой отец пропал без вести за много лет до моего рождения. Не пережив этого горя, почти сразу умерла моя мамочка. Я вырос в нищем квартале на воспитании моей бабушки — слепой, глухонемой и от рождения парализованной заики. Моими игрушками были пустые банки из-под пива, холодный сырой подвал без окон, дверей, отопления и кондиционера был моим домом.
— Жестокий, беспощадный мир! — воскликнула понятая, заломив руки.
— И не говорите, — вздохнул Билли. — Сам охреневаю. Семья у нас была большая, но бабушка ко всему прочему была еще и неграмотная, а я тоже считать не умел, потому, сколько у меня было братьев и сестер, я не знаю. С раннего детства мне приходилось самому зарабатывать себе на жизнь и кормить всю семью. Это было очень нелегко. Как покупать продукты, когда не знаешь, сколько народу надо накормить?
Билли посмотрел вокруг. Инспектор Уипет равнодушно делал какие-то пометки в своих бумагах. Понятая часто моргала. Понятой стоял насупившись, низко опустив голову.
— Так вы до сих пор не знаете, кто был ваш отец? — прервала молчание понятая. — Вы не пытались после найти его?
— Об отце у меня осталось единственное воспоминание, — ответил Билли. — Бабушка перед смертью отдала мне его кошелек. Это был первый кошелек, который я когда-либо держал в руках. Я еле сдержал слезы, понимая, какой важный момент наступает в моей жизни. Мне предстояло все начать с нуля, а этот кошелек должен был открыть мне дорогу в незнакомый, полный трудностей и несправедливости мир. «Это последняя память о твоем пропавшем отце, — сказала мне бабушка. — Тут еще осталось немного денег. Постарайся распорядиться ими благоразумно. И помни — это все, что твоя семья смогла дать тебе на будущее».
— По вашим предыдущим показаниям бабушка была немая, — не поднимая головы, заметил инспектор Уипет.
— Нет, спокойно мне рассказать не дадут, — проворчал Билли. — Ну, да, немая она была. Печатала на машинке одним пальцем. Все остальное у нее было парализованное.
— А тот кошелек у вас сохранился? — дрожащим голосом спросила понятая.
— Конечно. Я всегда ношу его с собой.
Билли дрожащей рукой достал из кармана старый потертый кожаный бумажник. В полной тишине громом прозвучал взволнованный голос понятого:
— Это же мой кошелек!
Понятая вскрикнула, прижав ладонь ко рту.
— В чем дело, Уипет! — сварливо буркнул Билли. — Я же просил меня не перебивать. Я не могу говорить когда мне слова сказать не дают. Все, хватит! Ничего вы больше от меня не услышите. Не буду больше ничего рассказывать. Вот, ему скажите спасибо.
Билли кивнул на понятого.
— Это его кошелек? — безразличным голосом спросил Уипет.
— Не знаю! — Билли со злостью отбросил бумажник. — Может и его. Я что их все помнить должен? Ты мне вот что скажи, Уипет: почему за это не сажают? Ведь кладут же кошелек в карман пиджака, а потом будем удивляться, откуда такая подростковая преступность.
Инспектор Уипет достал из кармана носовой платок, поднял им с пола кошелек и положил его на стол перед собой.
— Откуда у вас это?
— Постой, Уипет, — дружелюбно сказал Билли. — Не могу же я говорить обо всем сразу. Давай, я сперва расскажу про Черного Джо, раз уж начал. Значит, я рассказывал о том, как бабушка поручила мне разумно вложить деньги, оставшиеся от папочки. А я в те времена был еще совсем молодым и наивным, верил в дружбу, Деда Мороза и надежность банков.
— Чистая, невинная душа! — воскликнула понятая.
— Ну да. Это я тогда таким был, — смущенно ответил Билли. — Сейчас я уже другой. Ну, я пошел в банк, чтобы открыть там счет. Тогда я еще думал, что счет в банке сможет спасти меня и мою семью от огромной и глубокой нужды, в которой мы пребывали. Вот в банке-то я и встретил Черного Джо. Там занято!
Последние слова относились к сержанту Джонни, который, осмотрев все в комнате, потянул за ручку дверь туалета. Джонни поспешно отдернул руку и покраснел.
— Нет, — сказал он, — это вовсе не то, что вы подумали. Просто по инструкции я должен осмотреть все помещения. Правда, господин инспектор?
— Не надо оправдываться, — снисходительно сказал Билли. — Мы же не звери — все понимаем. Потерпеть сможешь?
Сержант Джонни совсем растерялся.
— Нет, я действительно обязан обыскать все помещения, включая санузел. Там может скрываться преступник, там могут быть спрятаны важные улики.
Билли с пониманием кивнул.
— Конечно-конечно. Как же не обыскать сортир?! Это очень важно, на полном серьезе. Я знал одного сыщика, который по запаху мог определить, в какой ресторан и какого числа ходил подозреваемый. Массу преступлений так раскрыл. Вот какие сыщики бывали в старые времена! Сейчас таких нет. Теперь они все полагаются на технику и на экспертов, работать разучились. Конечно, такое мастерство достигается с опытом. Тот детектив, бедняга, всю жизнь учился. У него было трудное детство. Он с раннего возраста страдал запорами, и большую часть жизни провел в сортире. Там и умер. Так вот, сержант.
— Не отвлекайтесь, — спокойно сказал Уипет.
— Так я же опять забыл, о чем рассказывал! Меня перебивают все время.
— Вы говорили, что пошли в банк, чтоб исправить большую нужду, — подсказал сержант.
Билли закрыл лицо руками и тихо рассмеялся.
— Нет, я не могу это слушать, — сказал он. — Чтобы справить большую нужду не надо ходить в банк. Знаешь, там, в доме напротив, есть кабак. Пойди туда, скажи, что ты от Билли, меня там все знают, и тебе разрешат обыскать их туалет бесплатно и без всякого ордера. Если начальство, конечно, отпустит. А, Уипет?
— Да нет же! — сержант умоляюще посмотрел на Уипета. — Мне туда совсем не надо. Просто по инструкции…
— Ты что, в участке сходить не мог? — зашипел на него инспектор Уипет.
— Зря ты так, — Билли пожал плечами. — Это со всяким может случиться. Дело житейское. И Черный Джо всегда говорит: «Лучше сесть по большому делу, чем по мокрому».
— Но, инспектор! — захныкал сержант.
— Потерпишь! — рявкнул Уипет.
— Ну вот! — сказал Билли, обращаясь к понятым. — Теперь вы представляете, как они ведут себя с нашим братом, если даже к своим у них такое отношение.