Страница 28 из 28
Рорден немного помолчал и грустно улыбнулся.
— Есть и другие, до сих пор не решенные парадоксы, но это скорее проблема для психолога, чем для историка. Даже моим записям нельзя полностью доверять, ибо они носят явные следы изменений, сделанных в очень далеком прошлом.
Лишь Диаспар и Люс пережили период упадка — Диаспар благодаря совершенству своих машин, а Люс в силу его частичной изоляции и необычных интеллектуальных способностей жителей. Но обе культуры, даже стремясь вернуться на прежний уровень, продолжали существовать под гнетом унаследованных от прошлого страхов и мифов.
Этим страхам вовсе незачем и дальше преследовать нас. Как мы только что узнали, во все времена жили люди, восстававшие против них и под держивавшие зыбкую связь между Диаспаром и Люсом. Теперь мы можем отбросить последние барьеры, чтобы наши народы вместе двигались в будущее — каким бы оно ни было.
— Интересно, что обо всем этом подумал бы Ярлан Зей? — задумчиво сказал Рорден. — Сомневаюсь, что одобрил бы.
Парк в немалой степени изменился, причем вовсе не похорошел. Но каменный завал вскоре должен быть расчищен, дорога в Люс откроется для всех желающих.
— Не знаю, — ответил Элвин. — Он преградил движущиеся дороги, но не уничтожил их, что вполне мог сделать. Однажды мы узнаем всю историю парка... и Алена Линдара.
— Боюсь, что с этим придется подождать, — вздохнул Рорден, — пока не будут решены более важные проблемы. В любом случае, я достаточно хорошо представляю себе образ мыслей Алена; когда-то, вероятно, у нас с ним было немало общего.
Они молча прошли несколько сот метров в направлении большого котлована, на краю которого теперь находилась гробница Ярлана Зея. На дне самозабвенно трудились десятки роботов.
— Кстати, — вдруг заметил Элвин, — ты знаешь, что Джезерак остается в Люсе? Джезерак, кто бы мог себе представить! Ему там нравится, и он не хочет возвращаться. Естественно, в Совете появилось вакантное место.
— Значит, так тому и быть, — ответил Рорден, словно не придал словам Элвина никакого значения.
Еще недавно сама мысль о том, чтобы стать членом Совета, казалась ему невероятной; теперь же, скорее всего, это лишь вопрос времени. В ближайшем будущем последует немало новых отставок, подумал он. Некоторые из советников постарше не сумели достойно встретить обрушившиеся на них проблемы.
Они поднимались по склону к гробнице, идя длинной аллеей с вековыми деревьями. В конце ее стоял корабль Элвина, выглядевшим странно неуместным в столь знакомом окружении.
— Вот она, величайшая тайна, — внезапно сказал Рорден. — Кем был Учитель? Где он взял этот корабль и трех роботов?
— Я думал об этом, — ответил Элвин. — Мы знаем, что он прилетел с Семи Солнц, где, вероятно, существовала достаточно высокоразвитая культура еще в те времена, когда цивилизация на Земле только зарождалась. Сам корабль, судя по всему, творение Империи.
Мне думается, что Учитель бежал от своего народа. Возможно, соплеменники не соглашались с его идеями — ведь он был философом, и притом выдающимся. Обнаружив, что наши предки дружелюбны, но суеверны, он пытался их просветить, но они неверно поняли и исказили его учение. Великие были всего лишь людьми Империи — только они покинули не Землю, но саму Вселенную. Последователи Учителя этого не понимали или просто не верили, и все их мифы и традиции были основаны на ложной предпосылке. Я намерен когда-нибудь выяснить, почему Учитель скрывал свое прошлое. Думаю, это весьма интересная история.
— Мы за многое должны благодарить этого мудреца, — сказал Рорден, когда они вошли в корабль. — Без него мы никогда бы не узнали правду о прошлом.
— Не уверен, — ответил Элвин. — Раньше или позже Ванамонде все равно бы нас нашел. К тому же на Земле могут быть спрятаны и другие корабли. Однажды я их разыщу.
Город теперь находился слишком далеко, чтобы в нем можно было опознать творение человеческих рук. Появился закругленный край планеты. Вскоре они увидели и тысячекилометровую линию сумерек, наползающих на пустыню. Над Рорденом и Элвином сияли звезды.
Рорден долго смотрел на пустынную панораму, которую никогда не видел прежде. Внезапно его охватил гнев на людей прошлого, по собственной небрежности погубивших красоту Земли. Если станет явью мечта Элвина, если выяснится, что огромные заводы по преобразованию материи существуют до сих пор, пройдет не так уж много столетий, прежде чем океаны вновь покатят по планете свои волны.
В предстоящие годы нужно сделать еще очень многое. Рорден понимал, что стоит на стыке двух эпох. Он чувствовал, как вновь убыстряется пульс человечества. Впереди великие задачи, и Диаспар должен с ними справиться. На восстановление истории могут потребоваться века, но с его завершением человечество вернет себе все, чего лишилось. И постоянным фоном всему оставалась загадка Ванамонде...
Если Калитракс прав, Ванамонде уже развивается быстрее, чем ожидали его создатели, и философы Люса не зря возлагают большие надежды на будущее сотрудничество. Они очень привязались к наивному сверхразуму; возможно, считают, что смогут сократить вечность, которой требует его естественная эволюция. Но Рорден знал: конечная цель Ванамонде — нечто такое, в чем человечество не играет никакой роли. Он верил, когда-нибудь на краю Вселенной, среди безжизненных звезд, встретятся Ванамонде и Безумный Разум.
Элвин прервал его размышления, и Рорден отвернулся от экрана.
— Я хотел, чтобы ты это увидел, — тихо сказал Элвин. — Возможно, пройдут многие столетия, прежде чем у тебя снова появится такая возможность.
— Ты не улетаешь с Земли?
— Нет. Даже если в этой Галактике есть другие цивилизации, вряд ли они стоят того, чтобы их искать. А здесь еще столько дел...
Элвин смотрел на огромные пустыни, но вместо них видел океаны, которые разольются здесь через тысячи лет. Человечество, вновь обретшее свой мир, вернет ему былую красоту, и пока люди будут жить на Земле, красота не увянет. А потом...
— Я хочу отправить этот корабль за пределы Галактики. по следам Империи. Поиск может занять тысячелетия, но роботу неведома усталость. Когда-нибудь наши собратья получат мое сообщение и узнают, что мы ждем их здесь, на Земле. Они вернутся, и надеюсь, что к тому времени мы будем их достойны, сколь бы великими они ни стали.
Элвин замолчал, глядя в будущее, до которого он мог не дожить. Пока человечество возрождает и обустраивает свой мир, корабль будет мчаться в межгалактической бездне и через многие тысячи лет вернется назад. Возможно, Элвин доживет до его прибытия — а если и нет, едва ли стоит об этом жалеть.
Они теперь находились над полюсом, планета выглядела почти идеальной полусферой. Глядя на полосу сумерек, Элвин вдруг понял, что одновременно видит восход и закат. Картина была столь величественной, столь символической, что запечатлелась в его памяти на всю жизнь.
В этой Вселенной наступала ночь — тени протягивались к востоку, который никогда не увидит нового рассвета. Но где-то звезды были еще молоды и брезжило утро. И однажды человечество вновь отправится в путь, по которому уже шло когда-то.