Страница 8 из 9
– Ну да, около того и выходит.
– Какой же тогда вообще в этом смысл? Ради чего так бросаться людьми и ресурсами? – судя по всему, здесь, в «Зеленых холмах» и то и другое ценилось на вес золота, а потому подобная расточительность всерьез задела парня.
– Я же сказал, понятия не имею, – Содос безнадежно махнул свободной рукой, – знаешь, наш офис расположен в крупном бизнес-центре. Место ходовое, и по коридорам там кочуют целые стада торговых агентов, пытающихся хоть что-то хоть кому-то сосватать. Питьевую воду, книги, журналы, купоны на скидки в торговых центрах, всего и не упомнишь. Мне пока что не встречалось еще ни одного человека, который бы у них купил хотя бы канцелярскую скрепку, но меньше их от этого не становится. Я понимаю, что здесь и сейчас я выгляжу ничуть не лучше, чем они, но такова се ля ви.
– Ну-ну, – Серж презрительно фыркнул, – ты покажи мне хоть один справочник, где упоминалась бы наша шарага!
– Наверняка можно найти такой, если поискать. При желании все что угодно найти можно.
– Могу даже подсказать – наш поселок почти наверняка стоит где-то в первых рядах списка самых безнадежных должников. Так что уже загодя должно быть понятно, что лететь сюда – пустая трата времени.
Серж бросил прощальный взгляд в свой опустевший бокал и с сожалением отставил его в сторону.
– И, если твое командование и впредь будет действовать таким же образом, то ваша контора очень скоро пойдет по миру, помяни мое слово. Ты еще не задумывался над поисками путей отступления?
– Пока еще нет, но если что – грамотный специалист никогда без работы не останется.
– Тебе виднее, я тебя предупредил.
– Спасибо, – Содос пригубил вино, чтобы скрыть улыбку. Желторотый мальчуган, пытающийся поучать человека, который вдвое его старше, выглядел жутко забавно.
Серж, вообще, вел себя несколько странно. Его поведение и интонации постоянно варьировались, словно он поочередно напяливал на себя разные маски. То эдакий рубаха-парень, что готов без умолку трепать языком с первым встречным, то прожженный циник, скрепя сердце, делящийся с вами драгоценными крупицами своего безбрежного жизненного опыта, то загадочный незнакомец, посвященный в некие секреты, и туманными намеками дающий понять, что в действительности все обстоит совсем не так, как на самом деле. Эти волны поочередно накатывали на парня, лишь изредка оставляя его в покое и обнажая истинное лицо Сержа – обыкновенный мальчишка, просто малость перебравший с виртуалом, играя за несколько разных персонажей одновременно.
В какой-нибудь другой жизни из него мог бы выйти недурственный актер.
Серж с хрустом потянулся и, увидев, что Содос опустошил свой бокал, поинтересовался:
– Ну-с, с чего начнем осмотр местных достопримечательностей?
– А какой выбор?
– Фруктовые сады или овощные грядки. Только думай быстрее, а то время у нас летит шустро, в сутках здесь всего восемнадцать часов.
– То-то я смотрю, у вас тут все носятся как ошпаренные, – Содос указал взглядом на неизменную компанию в обрамлении пустых пивных кружек. Пара ее членов мирно посапывала, привалившись друг к другу.
– Что поделаешь. Такая уж тут на Мохарре жизнь – быстрая, но скучная, – Серж поднялся, – ну, что ты решил, куда едем?
– Куда ближе.
– Значит, в апельсины.
Когда Содос забрался в машину и сел рядом с Сержем, тот скептически на него уставился.
– Нет, так не пойдет, – объявил он, после некоторого раздумья и сдернул у него с головы соломенную шляпу.
Несколькими движениями он лихо закрутил кверху ее поля, ударом кулака придал требуемую форму тулье и насадил обратно.
– Вот так-то лучше!
Повернув к себе треснутое зеркало заднего вида, Содос изучил свое двоящееся отражение. Идиотизм его гардероба только усугубился, поскольку теперь с некоторых ракурсов он стал напоминать покорителя дикого Запада, как их рисуют на картинках, только в костюме и очках. Оставалось вскарабкаться на лошадь – и можно скакать прямиком в дурку. Но, поскольку во избежание ненужных обид и дискуссий было решено во всем с Сержем соглашаться, он удовлетворенно кивнул и поднял вверх большой палец.
– Совсем другое дело!
– Тогда поехали, – машина тронулась с места. Прогромыхав мимо бара, они выехали за околицу и на первом перекрестке свернули направо. К вечеру жара удушающая снизошла до жары обыкновенной и ветерок, врывающийся в открытое окно, уже не напоминал горячее дыхание доменной печи.
– Заблудиться здесь невозможно, – объяснял мальчуган, – все имеющиеся дороги сходятся на этой развилке. Поедешь направо – попадешь в аэропорт, по средней дороге – на поля, а левая приведет тебя прямиком к лесу.
Пыльные колеи вскарабкались на небольшой холмик, и перед их глазами раскинулись сочно-зеленые квадраты садов и огородов. Серж начал свой рассказ, переключившись в амплуа экскурсовода. «Посмотрите направо, посмотрите налево» и тому подобное. Причем, излагал он весьма складно, словно заранее роль разучивал. Временами даже закрадывалось подозрение, что их тут, в «Изумрудных холмах» и вправду толпы туристов осаждают.
– Первые поселенцы появились здесь чуть больше десяти лет назад. Если быть точным, то первыми прибыли, разумеется, зоологи, ботаники и прочие яйцеголовые. Изучали здесь свои пестики-тычинки и все такое. Первыми настоящими мохаррцами стали люди из тех, кто эту братию обслуживал. Ученые-то немного порезвились и слиняли, а простые работяги остались и, похоже, навсегда. Хорошо, хоть Природа нас не обделила своей милостью… Ты ведь в курсе насчет мохаррского «зеленого золота»?
– Естественно!
– Так вот, ты пока смотри, как оно растет, а я, тем временем, продолжу.
А посмотреть, действительно, стоило. Ослепительная зелень апельсиновой рощи сменилась рядами теплиц, уберегающих сочные овощи от палящего зноя за затемненными стеклами. За теплицами открылось кукурузное поле. Покачивающиеся на трехметровой высоте спелые початки словно светились изнутри теплым янтарным светом. Серж, как заправский экскурсовод, изящными жестами предлагал обратить внимание то на одно, то на другое, подробно объясняя, что где.
– Я вот что спросить хотел, – заговорил Содос, указав рукой на темнеющий в долине лес, и возвышающиеся над ним зеленые колонны, – эти громилы – это что за издевательство над здравым смыслом?
– Сугубо местное явление. Pinus Moharra, – парень очень старательно выговаривал слова, стараясь, чтобы они звучали как можно более научно, – а по-нашему просто: пинус.
– «Сосна… Мохаррская», – перевел Содос, – верно?
– А кто его знает! Я в латыни не силен.
– Но почему они такие… огромные?
– Ха! Там, в центре оазиса земля настолько сочная, что любой так вымахает, только дай волю.
Навстречу им проехал грузовичок, в кузове которого громоздились желтые шары.
– Это тыквы повезли? – спросил Содос.
– Где? Это? – Серж бросил взгляд назад, – да нет, это дыни.
– Дыни!? – Содос до хруста позвонков повернул голову, провожая взглядом скрывшийся в пыли грузовик, – но они же размером с тыкву!
– А я что говорю! Видел бы ты, до какого размера может тут распухнуть тыква, если ее вовремя не остановить! – хохотнул Серж и хлопнул его по плечу, – чуть зазеваешься и пиши пропало. Не погонишь же на грядки подъемный кран!
– Здесь все так мощно прет?
– Почти. Горох размером с вишню, вишня – со сливу, слива – как персик и так далее. Фруктово-овощной рай! Причем, без каких-либо удобрений.
– Так-то оно так, – Содос покачал головой, – но я бы не сказал, что местная публика живет по-райски. Почему так получается? Я вот беру и умножаю все то, что я вижу, на его конечную стоимость, за которую оно продается в магазинах. Получается астрономическая сумма. С учетом накладных расходов ее можно поделить, скажем, на пять, пусть даже на десять – все равно выходит очень и очень много. Отчего же здесь царит такая, не побоюсь этого слова, нищета.
– «На десять»! Ты смеешься!? А на сто не хочешь? А на тысячу?