Страница 53 из 217
Голониус даже не хотел думать о том, что сотворили с ними вампиры и оборотни в силу своей природы. Он надеялся только на то, что жители Каменных Плетений быстро сообразили с чем столкнулись, попрятались в лесах и пещерах и выманить их оттуда будет теперь чрезвычайно трудной задачей. Всё, можно сказать, нужно было начинать делать сначала, - утверждать свою власть над этими животными, наводить порядок в их рядах и превращать в боеспособную монолитную армию подчиняющуюся приказам. Задача не из простых, если учесть то обстоятельство, что он своими собственными руками превратил весь этот сброд в прекрасно обученных воинов и могущественных магов, которые теперь возомнили себя независимыми лордами.
Сегодня был первый день, когда Голониуса не терзала боль и он смог встать с ложа в своём шатре. За весь год он не вставал с него ни разу и ни разу он не выходил из шатра и лишь изредка у него хватало сил выслушать донесения своих помощников. Прежде у него их было трое, а теперь, похоже, остался только один, старый маг Миравер, некромант изрядно преуспевший в искусстве трансформации. Что стало с двумя другими магами Голониус мог только догадываться, но вряд ли их смерть была лёгкой и быстрой. В какой-то мере он был доволен, хотя и потерял двух прекрасных магов, зато теперь Миравер, чувствуя за собой вину, будет куда более осмотрительным и более покладистым. Оправив на себе мантию, Голониус трижды хлопнул в ладоши, призывая к себе слуг. В его покои тотчас вошел Миравер, одетый в живые доспехи, молча встал перед ним на одно колено и склонил голову. Спокойным и вполне добродушным голосом Голониус спросил:
- У нас остались хоть какие-то войска или мы с тобой это всё, что когда-то было Непобедимой армией?
Миравер принялся докладывать:
- Мой повелитель, гвардия по прежнему тебе предана, чтобы не нашептывал тебе на ухо Станс. Те отряды, которые тебя, якобы, предали, были отправлены мною к трём самым охамевшим лордам для того, чтобы обеспечить твою победу над ними. Извини, но мне было куда проще убить Станса, чем объяснить ему это. Голониус, в любой момент ты можешь отдать приказ и мы покинем эти горы, чтобы ты мог покарать предателей и восстановить свою власть над их армиями. Для этого всё уже готово и тебе стоит только указать на кого первого падёт твой гнев и отдать приказ.
Голониус кивнул головой и направился из спальной в обеденный зал, в котором он проводил также и совещания. Там никого не было, но на столе к которому было приставлено всего два кресла, лежали карты и какие-то бумаги. Похоже, что Миравер хорошо подготовил операцию, но Голониус на этот раз решил не торопиться и вникнуть во всё сам. Поэтому он подсел к столу и взял в руки одно из письменных донесений, полученных из стана врага. Кто-то докладывал Мираверу, что он вошел в доверие к лорду Палару и тот ему полностью доверяет. Палар, как это помнилось Голониусу, был любимцем императора и уже только поэтому его нужно было раздавить, как ядовитое насекомое и сделать это как можно скорее. Пристально посмотрев на помощника, Голониус сказал ему вполголоса:
- Не будем торопиться, мастер Миравер. Сначала я намерен все хорошенько осмыслить, а затем посоветоваться с богами. Прежние защитники Шейн-Вэра от нас отвернулись, но я обрёл нового заступника и на этот раз куда более могущественного. А теперь оставь меня наедине и вели подать мне самого лучшего вина и фруктов.
За время болезни Алассендил не раз приходил к Голониусу по ночам и молча смотрел на его мучения. Некромант прекрасно понимал, что его испытывают и потому стоически переносил мучения, не кричал и не призывал ни на чью голову проклятья и однажды этот бог с улыбкой сказал ему, что он им вполне доволен. Голониус понимал что на небесах закручивается какая-то новая интрига и что ему в ней теперь уготовлена одна из главных ролей. Что же, в таком случае он своего добился. Боги обращают внимания на сильных и решительных и только им они помогают. Бог Алассендил, сын верховного бога Анарона и смертной эльфийки Гелианвэ, покровительствовал поэтам, музыкантам и, как это ни странно, ворам и разбойникам. Об этом он сам сказал Голониусу и тот понял с чем это было связано. Как бог Алассендил был очень молод и потому ещё просто не успел заслужить уважения остальных богов. Многие боги покровительствовали поэтам и музыкантам, но не каждый отваживался помогать бандитам.
Голониуса не очень-то волновало, почему Алассендил решил принять участие в его судьбе, но не моргнув глазом дал согласие тайно служить ему даже не подумав о том, зачем тому нужно было именно тайное служение. Его вполне устраивало уже то, что бог будет оказывать ему помощь тайно и станет являться, когда ему понадобится какая-нибудь помощь. Вряд ли Алассендил окажет Голониусу какую-то существенную поддержку, но уже одно то, что он наделил некроманта огромной магической силой и способностью возвращать всяческим умертвиям то, что отняла у них смерть - ум, знания и все их прежние таланты, делая их таким образом не воскрешенными из мира теней, но аттеаноста - получившими второе рождение со всеми вытекающими последствиями вплоть до возвращения к ожившим скелетам, ходячим трупам и зомби жизненных функций. Являясь к Голониусу в те часы, когда боль особенно сильно терзала его тело, Алассендил вполголоса давал ему свои наставления и он их все запомнил.
Как только слуги, двое зомби, некогда роскошных красавиц от которых уже очень сильно попахивало мертвечиной, принесли большой золотой кувшин вина и вазу с фруктами, Голониус вспомнил одно из магических наставлений и немедленно решил его проверить. Он взял из шкафа два небольших медных кубка, плеснул в них вина, сотворил заклинание, из-за чего благородный тёмно-бордовый напиток сделался пенистым и светящимся, и велел зомби, переходившим с стадию ходячих трупов, его выпить. Магический напиток аттеаноста действовал довольно быстро. Глаза зомби, похожие на бельма, сразу же превратились в человеческие, а трупный запах к которому некромант давно уже привык, мигом исчез. На полное превращение в аттеаноста должно было уйти чуть более трёх суток и в армии Голониуса станет на два голодных рта больше. Подумав об этом, некромант поставил на стол вазу с фруктами, налил вина в большой золотой кубок, поставил кувшин рядом с вазой и, подойдя к своему креслу, сотворил магическое заклинание вызова. Алассендил явился немедленно. Он сел в кресло, взял кубок, пригубил вино и сказал властным тоном:
- Сядь, некромант, и выслушай меня. Ты прошел первое испытание. Не скажу, что я полностью доволен тобой, но ты не безнадёжен. Я даровал тебе умение превращать твоих мертвяков в аттеаноста вовсе не за тем, чтобы ты убивал каждого встречного и увеличивал таким образом численность своих полчищ. Мне не нужно, чтобы Серебряное Ожерелье было заполнено одними только вампирами, оборотнями, аттеаноста и этими твоими монстрами. Если у тебя хватит ума сделать так, чтобы ты с одной стороны одержишь победу, а с другой не превратишь Серебряное Ожерелье в пустыню, то все боги будут тобой довольны и ты создашь великую империю. Как ты будешь решать эту задачу, твои трудности и подсказок от меня не жди, но если ты будешь двигаться в правильном направлении, я всегда приду к тебе на помощь. Сейчас твоя самая главная задача найти ту девочку, которую увезли из Эльдамира в тот день, когда Вэр создала небесный портал прохода для твоих армий. Она ключ ко всему Серебряному Ожерелью и если ты найдёшь её и сделаешь своей союзницей, то ты одержишь победу очень быстро. Если же ты просто выключишь её из игры, но при этом с её головы не упадёт и волоска, то ты одержишь победу со временем. Не советую тебе вредить ей хоть чем-то и уж тем более убивать её. Этим ты моментально подпишешь смертный приговор не только себе и всем своим полчищам, но и некоторым богам, у которых ты вызываешь хоть какой-то интерес. Ну, а если ты так и не сможешь выключить девочку из этой игры, то тебя ждёт поражение. Запомни, некромант, даже в том случае, если ты найдёшь девочку, но не сможешь к ней подобраться, с ней ничего не должно случиться. В том, чтобы она дожила до глубокой старости, больше всех должен быть заинтересован ты сам, так как твоя смерть последует вслед за её смертью и она будет ужасна, если смерть девочки окажется преждевременной. Ну, а для того, чтобы ты не трясся над каждой девочкой, некромант, я так уж и быть назову её имя, это принцесса Иримиэль.