Опасные игры

   Всю съёмочную группу, не говоря уже о Лестере Беллони, поражало то, что принцесса Ирис играла все роли без дублёров, даже тогда, когда прыгала с обрыва в реку верхом на Бриллианте и, обернувшись в полёте, показывала язык своему преследователю и будущему любовнику, но к тому времени она уже была королевой. Сцена пожара в загородном дворце, вспыхнувшем после поджога злоумышленником, в которой юная принцесса спасает свою кормилицу, действительно не была сколько-нибудь опасной, так как пламя полыхало больше перед камерами, чем рядом ней, но Одакадзу всё же настоял на том, чтобы пышное платье было заменено на сайринахамп. С этим согласилась даже Дорис, которая всегда говорила прежде всего о достоверности. Никто, к счастью, подмены реквизита не заметил, Иримиэль вытащила дородную матрону из огня и после третьего дубля оператор остался доволен, актёры разошлись, а Одакадзу смог, наконец, уединиться в своём офисе вместе с Чарли Большим Облаком. Он налил себе бокал коньяка, индейцу виски со льдом и спросил его усталым голосом:

   - Так ты говоришь, Чарли, что это какие-то туристы, которых интересует одна только рыбалка, а не шпионы Голониуса?

   Старый индеец выпил сразу полбокала и ответил:

   - Во всяком случае ведут они себя именно так, Одакадзу. Как только они перегнали свой фаер из океана в озеро Лесное, а это, скажу я тебе, такая глушь, что ты мне даже не поверишь, то первым делом построили себе что-то вроде дома, перетащили в него своё барахло из этой дырявой посудины, тщательно её замаскировали и вот уже больше месяца ни шагу со своего острова. Один из них, которого зовут Редклиф, построил себе маленькую печь для обжига, причём магическую, нашел неподалёку залежи глины, сделал гончарный круг и делает весьма недурную посуду, я даже не удержался и спёр у него несколько тарелок, пару кувшинов и дюжину кружек, но он не обратил на это никакого внимания. Аластар, который у них за главного, притащил с собой целую библиотеку в магическом сундуке и теперь, греясь на солнышке, читает какие-то древние книги, а остальные также занимаются чем угодно, но только не поисками принцессы Иримиэль. Они за это время совершили со своего островка всего только одну вылазку в город Виннипег, это в Канаде, неподалёку от того озера, куда они перегнали фаер наутро после взрыва мины, но лишь для того, чтобы ограбить склад продовольственной компании. Утащили оттуда пятьдесят ящиков отличного французского коньяка и кое-что из продуктов. Так что питаются они преимущественно рыбой и олениной, в окрестных лесах полно оленей. Вот я и спрашиваю тебя, Одакадзу, что нам с нами делать? С одной стороны они приволокли на Землю шестьсот каких-то монстров в контейнерах, которые уже все передохли, к тому же сорок контейнеров вообще оказались пустыми, а стало быть они действительно шпионы Голониуса, но с другой стороны ведут они себя, как самые настоящие туристы и, похоже, собираются зимовать на своём озере. Во всяком случае они уже начали строить себе, а точнее копать, большое жилище в холме неподалёку от берега. Кстати, весьма капитальное и очень хорошо замаскированное, ведь все они довольно неплохие маги, правда, ремесленники и книгочеи, но никак не воины. Меня так и подмывает познакомиться с ними поближе и...

   - А вот этого нельзя делать ни в коем случае, Чарли! - Перебил Одакадзу индейца - У русских есть хорошая пословица, не буди лихо, пока оно тихо, старина. Кажется, я понимаю в чём тут дело. Голониус ищет нашу принцессу Иримиэль очень интенсивно, а поскольку он к тому же ещё и ведёт войну, то у него просто не хватает на это профессионалов, вот он и посылает на разведку первых попавшихся ему под руку магов, ну, а они в свою очередь не хотят рисковать жизнью и решили просто посачковать. В такой ситуации нам следует проявить выдержку и внимательно за ними наблюдать, но ни в коем случае не показывать своего присутствия. Пока лето, сделать это не трудно, Чарли, но что мы будем делать зимой?

   Индеец улыбнулся и ответил:

   - Одакадзу, это не составит особого труда. Не забывай, у нас есть свои люди на Аляске, а уж они-то знают как охотиться зимой, ну, и кроме того не забывай о том, что американцы умеют воевать не только в джунглях, но и в Арктике и у нас имеются прекрасные системы наблюдения, которые не боятся морозов. Только я не думаю, что шпионы Голониуса будут сидеть на своём крохотном островке вечно. Мы держим ситуацию под контролем и не пропускаем туда ни одного человека, но рано или поздно они начнут искать принцессу Иримиэль и потому я предлагаю прицепить на их сайринахампы радиомаяки с маленькой толикой магии. Мои друзья уже утащили из ЦРУ несколько десятков таких изделий размером с пятидесятицентовую монету. Думаю, что эти ленивые маги-шпионы их не найдут.

   Одакадзу задумался. Один радиомаяк, установленный Генрихом, уже помог им засечь перемещение фаера из Тихого океана в озеро Лесное, но здесь речь шла о куда более серьёзном деле и он спросил:

   - Ты уверен в этом, Чарли? Они действительно не смогут обнаружить твоих радиомаяков?

   Индеец снова улыбнулся и сказал:

   - Ну, до этого они ничего не заметили, Одакадзу, думаю, что не заметят и в дальнейшем. В этом меня убеждает хотя бы то, что у них после набега на склад в Виннипеге в карманах полно всякой всячины.

   - Чарли, ты старый прохвост! - Смеясь воскликнул Одакадзу - Но я и сам такой, честно говоря. Всегда стараюсь опережать своего врага как минимум на три шага и вести его туда, где мне будет легче с ним разобраться. Ты отлично поработал, старина, жаль только, что мне тебя нечем наградить. У эльдаров, понимаешь ли, не принято вешать на грудь хорошим парням всякие побрякушки.

   - Одакадзу, когда сегодня утром принцесса Иримиэль повисла у меня на шее и расцеловала в обе щёки, я почувствовал себя летящим в небе, как большое и очень важное облако. - Успокоил своего босса индеец - Когда я узнал о том, что эти типы отправились на озеро, а вся моя жизнь прошла на каноэ, друг мой, мне сразу же стало ясно, что у Чарли Большого Облака есть возможность встать между принцессой Эльдамира и её врагами в тех местах, которые он хорошо знает, а сейчас ты сказал, что я достоин быть эльдамирцем, Одакадзу, это ли не самая большая награда? Ну, и к тому же не забывай о том, друг мой, что это принцесса Иримиэль вернула меня в младенчество и посвятила в рейнджеры, так что в любом случае я уже вознаграждён сверх всякой меры и никакие иные награды мне не нужны, хотя я не отказался бы быть на премьере этого фильма, в котором она снялась.

   Голониус вошел в свой подземный кабинет и поманил за собой Миравера, невольно остановившегося перед входом в это мрачное помещение с абсолютно чёрными стенами. Он повернулся и, улыбаясь весело и беспечно, сказал:

   - Входи, мой друг, это единственное место во всём Серебряном Ожерелье, где я могу быть самим собой. Входи и садись за стол, нам о многом нужно поговорить, старина Миравер.

   Маг-некромант, который был когда-то наследным принцем, пока королевство Морнетур не пало под натиском врагов, вошел в кабинет, который мог оказаться для него и казематом. Он уже не раз слышал о его существовании и о том, что некоторые маги, спускавшиеся вместе с Голониусом в подземелье Чёрной башни, уже не возвращались обратно. То, что он верно служил этому некроманту уже более тысячи лет вовсе не являлось гарантией его личной безопасности, так как у его повелителя, недавно назвавшего себя императором Серебряного Ожерелья, но не объявившего об этом во всеуслышанье, имелось на этот счёт своё собственное мнение. Для этого некроманта не существовало таких понятий, как дружба, любовь, преданность и все прочие. Их ему заменяло только одно - целесообразность и на всех, кто его окружал, он смотрел только с этой позиции, целесообразно ли в данный момент пользоваться услугами какого-то помощника или же нет. Если да, то он жил и приносил Голониусу пользу, нет - умирал.

   Миравер был слишком стар, чтобы бояться смерти, а как опытный некромант ещё и понимал, что смерть для него обратима, так как он имел достаточные знания и магическую силу, чтобы вернуться из мира духов в материальный мир. Однако, опять-таки как опытный некромант он прекрасно понимал, что Голониус мог устроить ему кое-что и пострашнее смерти - вечное рабство для его души и просто невообразимые муки после смерти. Такое было вполне возможно и тогда даже боги не смогут ему помочь, да, он и не заслуживал этого, так как совершил множество чудовищных преступлений. Голониус, увидев его замешательство, улыбнулся и сказал добродушным тоном: